Валютная могила
– Простите, а не могли бы вы рассчитаться с нами в рублях? – осторожно спросил официант.
– «Деревянных» при себе нет, – отрезал Виталик и отделил от пачки еще две купюры: – А если так?
Гриня вопросительно посмотрел на метрдотеля, стоявшего как бы в сторонке, и тот в ответ на взгляд официанта согласно кивнул.
– Что ж, – сахарно улыбнулся Гриня. – Для вас мы всегда готовы сделать исключение.
– Вот и славненько, – произнес Виталик, как и подобает настоящему барину. Ни метрдотель, ни Гриша, ни, тем более, шеф-повар, который то ли аргентинец, то ли перуанец (а может, просто русский Ванька из-под Рязани), не ведали о том, да и не могли предположить, что еще третьего дня «богач» Виталик лежал пьяный и обмочившийся на раздавленных картонных коробках в одном их тупиков терминала станции Москва-Пассажирская-Смоленская. А сегодня уже ощущал себя Крезом (на худой конец, Биллом Гейтсом) и господином положения. Вот ведь что делают с человеком большие деньги. Причем перевоплощение происходит мгновенно…
– Может, вам такси вызвать? – подобострастно предложил метрдотель.
– А то, – ответил Виталик. – Как же я все это дотащу на себе до Москвы-Сортировочной? Ну, чего вы напряглись? Шутка у меня такая. Ха-ха!
Он, конечно, умолчал, что ему часто приходится таскать «на себе» и не такие котомки, поскольку он, как и прочие бомжи, «все свое носил с собой»…
А вчера вечером в ресторан зашел поужинать Герман Юрьевич Возницын. Метрдотель, который был ему знаком, рассказал о недавнем визите в «Аркадию» «богача», рядившегося под бомжа, и спросил, не знает ли он, как называется фирма, что предоставляет такую услугу – побыть какое-то время в шкуре бомжа или нищего.
– Нет, не знаю, – ответил Герман Юрьевич. – И сомневаюсь, что фирма, предоставляющая подобные услуги, вообще существует.
– Но он был явно не беден и буквально набит пачками сотенных евро, – недоуменно пожал плечами метрдотель. – Я сам это видел, Герман Юрьевич. Выложил за ужин шестнадцать тысяч и с собой взял на восемьдесят шесть, при этом и глазом не моргнув.
– Бывает, – неопределенно ответил Возницын, сопоставляя в уме информацию, которую услышал от метрдотеля, с рассказом управляющей его бутиком Миклашевской. Лидия Григорьевна, конечно, доложила ему, как своему боссу, о визите бомжа, который хотел приодеться в бутике за евро и опять-таки размахивал пачкой новеньких сотенных евро. И присовокупила к своему рассказу случай с уборщицей Евдокией Кондратьевной, которую полупьяные бомж с бомжихой упросили поменять в Сбербанке евро и сказали, чтобы та завтра снова пришла к Сбербанку и помогла поменять им евро еще. Эти три случая с бомжами, связанные между собой пачками новеньких евро, всерьез заинтересовали Германа Юрьевича, и он решил поведать о них своему однокашнику-журналисту, который владел довольно раскрученной в Москве телекомпанией. Однокашником оказался мой горячо почитаемый шеф. Заканчивая свой рассказ, Возницын обвел взглядом сначала шефа, потом меня, принявшего задумчивое выражение, и задал сакраментальный вопрос:
– Спрашивается: откуда у бомжей новенькие евро, да еще в таких количествах, да еще самые что ни на есть настоящие? В самом деле, уж не банк же они ограбили!
– Может, они нашли припрятанный где-нибудь чемодан с пачками евро и теперь распоряжаются ими, как хотят? – предположил я. – Или украли такой чемодан…
– Может, – согласился Герман Юрьевич. – А может, и нет.
– То есть? – внимательно посмотрел на друга шеф.
– А вы не допускаете такого: некто, очень богатый человек, проникшись неизбывной жалостью к голодным и бедным людям, не имеющим крова над головой, задумал совершить акт благотворительности и в качестве вспоможения раздал бомжам пачки евро. Кому-то из них, кто оказался в нужное время и в нужном месте, вполне возможно, досталось несколько пачек, – предположил Возницын.
– «Вспоможения»… Ишь ты, слово-то какое откопал… Но помощь-то эта, если, конечно, таковая была, коснулась лишь немногих бомжей, – заметил шеф. – И только тех, – посмотрел он на Возницына, – которые, как ты сказал, «оказались в нужное время в нужном месте». А бомжей у нас в Москве – десятки тысяч! Не лучше ли было бы оказать благотворительную помощь как-то централизованно, что ли, чтобы эта помощь коснулась как можно большего количества бомжей?..
– Ты меня удивляешь, – произнес Герман Юрьевич.
– Вы меня тоже удивляете, шеф, – поддержал я гостя.
– Почему это? – поднял брови тот, посмотрев сначала на своего однокашника, а потом на меня.
– Да потому, что, отдай он свои деньги каким-нибудь организациям, занимающимся бомжами, то до самих бомжей не дойдет ни копейки, – усмехнулся Герман Юрьевич, – чинуши все растащат по собственным карманам. И помощи вообще никому и никакой не будет. А так, хоть кто-то из бомжей получит конкретные и неплохие деньги…
– Именно так, – полностью согласился я с доводами Возницына.
– Пожалуй, – задумчиво покачал головой шеф. – Вот только что-то не верится, что в наше время могут быть такие альтруисты.
– Так или иначе, – заключил свое повествование Герман Юрьевич, – а вам, как журналистам, должно быть интересно узнать, откуда ноги растут у этих евро. Нашли их бомжи, или кто-то их им дал…
– Любопытно, не скрою, – кивнул шеф.
– И мне интересно, – сказал Возницын. – Вот и разузнайте это. Пусть кто-нибудь порасторопней займется таким выяснением. Неплохая может получиться передача, а?..
– Да, неплохая, – снова согласился со своим другом шеф. – А самый расторопный – вот он, перед тобой…
– Я это уже понял, – покосился на меня Герман Юрьевич.
– Сразу вопрос можно? – спросил я, тем самым выказывая свое согласие заняться происхождением новеньких евро у бомжей.
– Валяй! – разрешил шеф.
– У меня вопрос не к вам, а к вашему другу.
– Ну, давай, задавай, – нетерпеливо проговорил Возницын.
– А те бомжи, которым седьмого мая уборщица вашего бутика поменяла евро на рубли, пришли на следующий день?
– Не знаю, – ответил Герман Юрьевич.
– Тогда мне самому надо с ней побеседовать, – сказал я. – Она когда у вас убирается?
– Вечерами, – ответил Возницын. – Перед закрытием.
– А когда вы закрываетесь?
– В девять.
– Вот и славненько. Свое расследование я начну именно с нее…
– Расследование? – переспросил Возницын, сложив брови домиком.
– Да, – встрял в наш разговор шеф. – Аристарх Русаков – наш лучший специалист по журналистским расследованиям.
– Приятно слышать, шеф, – охотно отреагировал я на столь приятную реплику начальства. Выпитый коньяк определенно бил по мозгам, следовало нажать на тормоза, как бы не занесло… Но удержаться от следующей фразы все-таки не сумел: – Что выросло, то выросло, Гаврила Спиридонович…
– Хотелось бы выслушать твой план, который, как мне кажется, у тебя уже созрел, – хмыкнув, произнес шеф.
– Нет, еще не созрел, – ответил я. – Но к завтрашнему утру непременно созреет. И я его доложу вам. Завтра… А пока мне надо подумать.
– Хорошо. Иди и думай. Жду завтра в десять с планом журналистского расследования и концепцией новой программы.
– А название вы ей уже придумали, шеф, – без вопросительной интонации произнес я.
– Придумал. Но пока – только рабочее название.
– И какое же?
– «Откуда евро, господа?» А, каково?
– А что, мне нравится, – подал реплику с места Возницын. – Вполне весомо.
– Мне тоже нравится, – сказал я и посмотрел на шефа: – Разрешите идти?
– Ступай с миром!
– Есть, – отчеканил я по-военному, поднялся и, повернувшись кругом через левое плечо, вышел из кабинета. А закрывая дверь, услышал вопрос, заданный шефу Германом Юрьевичем:
– А какое все-таки у него отчество?
– Африканыч.
– Как?!
– Африканыч, – повторил шеф.
Даже через плотно закрытую дверь было слышно, как раскатисто захохотал Герман Юрьевич Возницын…
Глава 2. Легенда о том, как я стал бомжом, или Почему сорвалась операция «Сбербанк»
Первой ценной мыслью, пришедшей мне в голову, была та, что все случаи с бомжами произошли в районе Белорусского вокзала и метро «Белорусская», где находились и бутик Германа Юрьевича Возницына «Азимут», и отделение Сбербанка, что в начале улицы Лесной, и ресторан «Аркадия».