Венец карьеры пахана
Распахнув дверцу, Антон вышел.
Милиционер с автоматом сделал небольшой ленивый шаг навстречу. Длинный ремень автомата был переброшен через спину, но с тем расчетом, чтобы удобно было не только ткнуть «стволом» в живот, но и вскинуть оружие к плечу.
– А теперь документы, – протянул долговязый ладонь.
– А вы, собственно, кто такие? – вскипел Антон, сделав шаг вперед. – У меня в гараже таких палок много, я могу выйти на дорогу и тоже буду ими размахивать!
– Документы! – более жестко потребовал долговязый.
– Вы должны быть у поста, – продолжал наседать Антон. – А не в темном лесу, где...
Антон не договорил, короткая автоматная очередь сбила его на землю. Следующая секунда растянулась в вечность. Боковым зрением Никита увидел, как долговязый проворно отскочил в сторону, а сам в эту минуту продолжал смотреть на ствол автомата, который, дрогнув, полыхнул белым разрядом. Никита метнулся в сторону, совершив кувырок, а над головой зловеще просвистела вторая очередь. Еще один кувырок, такой же отчаянный, и густые кусты сомкнулись за его спиной. Короткая очередь врылась рядом в землю, швырнув в лицо колючую гальку. Приподнявшись, Зиновьев прыгнул за могучий ствол ели, в который смачно и зло врезалось несколько пуль. Пригнувшись, он побежал к следующему дереву, все более углубляясь в лесную темень. Автоматная очередь прозвучала немного в стороне. Потом еще раз, но уже значительно глуше.
Пробежав с полкилометра, Никита остановился, прислушался. Где-то позади раздавалась приглушенная речь. Похоже, что преследовать его все же не собирались. У этих людей были совершенно иные задачи. Немного постояв и убедившись, что за ним никто не гонится, Никита, стараясь не наступать на сухие ветки, направился к машине.
Ночь и густые кусты скрывали его от преследователей. Подавшись чуток вперед, он увидел обоих милиционеров, пристально всматривающихся в темноту. Вот один из них, тот, что был с автоматом, повел «ствол» в его сторону, словно почувствовал направленный на него взгляд. Никиту мгновенно обдало жаром. Убегать не следовало, иначе вслед тотчас прозвучит очередь и до ближайшего дерева уже не добраться. Оставалось только уповать на чудо. И оно произошло. Долговязый, который находился совсем рядом, вдруг решительно ухватился за «ствол» пятерней и рассерженно сказал:
– Хватит палить, не на стрельбище ведь. И так всю округу переполошил.
Широкоплечий, послушно кивнув, закинул автомат за спину и поплелся за усатым.
Они подошли к неподвижно лежащему Антону. Долговязый вывернул его карманы и разочарованно констатировал:
– У него ничего нет.
– А может, все-таки у второго?
– Вряд ли. Скорее всего, спрятали где-то в машине. Для них мы обычный патруль. Давай пороемся в тачке.
Юркнув в салон, он некоторое время шарил в бардачке, под креслами. Затем его усатая улыбающаяся физиономия высунулась из машины, и он довольно доложил:
– Под ковриком камушки лежали. Давай покойника в машину затащим.
Согнувшись, они одновременно взяли Антона за руки и за ноги и посадили на переднее кресло.
– Пристегни ремнем, чтобы не свалился. – Никита отчетливо увидел на лице долговязого гримасу брезгливости. – Ага, вот так. Весь перепачкался.
– Поаккуратнее надо было.
– В темноте-то не видно ни хрена! Я поеду на «Ниве», – распорядился долговязый, – а ты поведешь «УАЗ».
– Там дорога проходит через отвалы, – засомневался широкоплечий. – Из местных может кто-нибудь увидеть.
– Не переживай, – успокоил его второй, устраиваясь в кресле. – Два дня назад облаву на хитников делали. Всех разогнали! Так что они еще долго не сунутся.
– Хорошо, – кивнул напарник и, сняв с плеча автомат, быстрым шагом направился к автомобилю.
«Нива» завелась. Осторожно, стараясь не въехать в глубокую колею, коренастый развернул автомобиль и поехал в противоположную сторону. «Уазик» заторопился следом.
Никита побежал, стараясь держать удаляющиеся машины в поле видимости. Некоторое время были видны контуры машин, освещенные дальним светом. Но скоро исчезли и они, спрятавшись за плотной стеной вековых елей. Еще некоторое время впереди маячили оранжевые габаритные огоньки, потом тьма поглотила и их.
Ветки больно хлестали его по лицу, но он старался этого не замечать. Пробегая через густой кустарник, Никита наткнулся на торчащий сук, который больно расцарапал ему шею. Приложив ладонь к царапине, он почувствовал кровь. «Ладно, не до мелочей», – отмахнулся он и, стараясь не сбавлять темпа, побежал дальше.
Километра через полтора Зиновьев увидел две машины, стоящие у затопленного карьера. Фары обеих были предусмотрительно погашены. Двое людей в милицейской форме о чем-то разговаривали, потом один из них утвердительно кивнул и сел в «Ниву». Машина тронулась. Выпрыгнув на ходу, мент с интересом стал наблюдать за тем, как автомобиль с каждой секундой все более набирает скорость. Двигатель сильно и утробно урчал, машину то и дело подбрасывало на неровностях и кочках. В глубине души Никита надеялся, что двигатель заглохнет, но нет, «Нива» расторопно подобралась к самому краю берега и с высоты пяти метров съехала в карьер, наполненный водой.
Полет внедорожника показался Никите необыкновенно продолжительным. Передние колеса машины, лишившись опоры, провалились, как будто бы «Нива» выискивала наиболее благоприятное местечко для падения. И уже в следующую секунду капот разбил черную водную гладь, и автомобиль с шумным всплеском стал погружаться на дно. Зиновьев увидел, как в момент удара тело Антона безвольно встряхнулось, и он завалился на бок.
Никита никогда не думал, что тяжелый угловатый автомобиль, конструкция, совершенно не предназначенная для плавания, способна столь длительное время удерживаться на воде. В первую секунду ему даже показалось, что «Нива» не потонет вовсе и отправится к противоположному берегу карьера вплавь. Но двигатель неожиданно захлебнулся, негромко чихнув, машина мгновенно погрузилась до окон и медленно, явно не желая окунаться далее, принялась тонуть. Вода хлынула через открытые окна в салон, и Никита увидел, как безвольное тело Антона слегка приподнялось под напором воды, а потом машина ушла по самую крышу.
Понаблюдав за тем, как над утонувшей машиной расходятся широкие круги, милиционеры, побросав недокуренные сигареты, заторопились в «УАЗ». Громко хлопнули затворяемые двери, и автомобиль тронулся. Уже через минуту машина съехала со склона. Некоторое время Никита слышал звучание удаляющегося двигателя, затем умолк и он.
Шею неприятно саднило. Никита притронулся к ней пальцами и увидел на ладони следы крови. Значит, все-таки ободрался серьезно. Хотя это значительно лучше, чем лежать где-нибудь на дне затопленного карьера. Он подошел к краю карьера. На водной поверхности образовалась рябь, дул легкий ветерок. На душе была тоска – кто бы мог подумать, что день закончится именно таким образом?! Постояв еще немного, словно он прощался с покойным, Зиновьев направился в поселок.
* * *Утром заброшенный карьер выглядел совершенно иначе, был не таким зловещим, что ли. Внешне он очень напоминал озеро, по берегам которого обозначились небольшие, заросшие травой насыпи. Вода в карьере была чистая, прозрачная, с зеленоватым отливом. Красиво, в общем. Не придраться. И только зубчатые каменистые берега, почти отвесно сбегавшие вниз, свидетельствовали о том, что озеро все-таки рукотворное.
Каких-то несколько дней назад у берегов затопленного карьера стояло десятка два палаток, в которых проживали хитники со всех уголков России.
Хита – народ немногочисленный, они подолгу проводят время в поле, а потому большинство хитников связано совместными предприятиями и узами тесной дружбы. В иные времена каких только людей не встретишь на карьере, из каких только краев не приезжают: из Магаданской области, с Дальнего Востока, из Калининграда. Места всегда хватало на всех. Несколько раз Зиновьев видел гостей из Германии, по большей части бывших соотечественников. По тому, как они работали на отвалах, было понятно, что просеивание изумрудов на панцирных сетках от кроватей для них дело не чужое. Были туристы и из Австралии, но это уже экзотика! Они с восхищением смотрели на изумруды, которые валяются у местного населения под ногами, и справедливо полагали, что Россия самая богатая страна мира, ведь в ней даже бродяги ходят по изумрудным копям.