Делу конец – сроку начало

 
Глава 6
У входа в автопарк Шевцова остановил строгий охранник лет шестидесяти. Пятнистая защитная форма добавляла ему солидности, он очень напоминал старого вояку, прошагавшего половину земного шара и погасившего не менее трех десятков военных конфликтов. Эдакий современный центурион, списанный в тираж. Насупив косматые рыжеватые брови с легкой седой подпалиной, сурово поинтересовался:
— Куда идешь? Или не видишь, что здесь сторож имеется?
Такие дядьки встречаются в любом учреждении, а если им однажды доверяют ружье, то они спешат объявить войну всему миру.
Вадим улыбнулся и развернул перед глазами мужчины удостоверение. Дядька долго читал, щурился, будто рассматривал фотографию через оптический прицел, а потом неожиданно смилостивился:
— Майор, значит… Милиция. В молодости я и сам в органах служил. Шофером.
— Коллеги, получается, — очень серьезно отозвался Шевцов. — Отец, ты мне не подскажешь, где найти Захара Сомова?
— А чего его искать-то? — искренне удивился сторож. — Вон он лопатой у ворот снег скребет.
Шевцов обернулся: в самом центре двора, вооружившись совковым инструментом, сгребал с дороги осколки льда высокий парень, заросший пятидневной щетиной. Свою работу он выполнял привычно и размеренно, как это делают люди, уставшие от ежедневного скучного труда. Дворник лишь иной раз поднимал голову, когда кто-то обращался к нему по имени, и, сдержанно кивнув на приветствие, продолжал освобождать черный асфальт от припаянного льда.
— Не вы ли будете Захар Сомов? — подошел Шевцов ближе.
Размахнувшись, Сомов сбросил очередную порцию снежной глыбы, снял рукавицу и старательно высморкался.
— А в чем, собственно, дело? — безразлично спросил он, вытерев испачканные пальцы о бушлат.
— Я из милиции, — опять достал Вадим «корочку». — Майор Шевцов.
— А-а, похоже, — равнодушно произнес дворник.
— Отчего так?
— Ну не знаю, — неопределенно пожал плечами Захар, доставая из кармана сигареты. — Походка, что ли. Уверенность какая-то. А еще взгляд, такое впечатление, будто на пятнадцать суток хотите запрятать.
— А что, приходилось сиживать? — усмехнулся Вадим.
— Врать не буду, случалось. Так в чем дело? Ну, я Сомов Захар.
Он щелкнул зажигалкой и сладко затянулся, как будто сполна хотел воспользоваться предоставленным отдыхом. Держался Захар естественно, и предстоящий разговор с опером его не пугал.
— Я по поводу угнанного «Ниссана». Вы ее водитель, так?
— А-а, — тускло протянул Сомов, — зачесались наконец. И что же вас конкретно интересует?
Из гаража медленно выехал «КамАЗ» с лафетом и, едва не зацепив стоявшего на дороге дворника, притормозил.
— Захар, чего же ты остановился? Давай наяривай! — показалась из кабины довольная сытая физиономия шофера.
— Да пошел ты! — с тихой злобой бросил Сомов.
Водитель уже не слышал. Просигналив на прощание клаксоном чуть ли не в сотню децибел мощностью, он аккуратно повел большегруз к выходу.
— Бывший мой сменщик, — без всяких эмоций пояснил Захар. — Так что именно?
— Меня интересует все: как получилось, что ваш «Ниссан» украли?
— Из-за этого автобуса и пошла у меня сплошная непруха, — бесцветно пожаловался Сомов майору. — Как только ее угнали, меня сняли с машины совсем. Работал в гараже механиком. Ну а какая здесь работа? Все через пузырь. Естественно, каждый день домой пьяный приходил. Жена взвыла, через месяц ушла. А когда мне дали машину, так я от радости принял самую малость и снес ограждение на Кутузовском проспекте. Разборка была серьезная, вот и лишили прав на три года. Козлы!
— Так как все-таки с этим «Ниссаном»-то? — сдержанно выразил сочувствие майор.
Сомова было жаль по-настоящему. Мается парень изрядно.
— А все вышло очень просто. Возвращаюсь я как-то с вечерней смены в гараж. Настроение отличное, в этот день я развозил по гостиницам какую-то делегацию. Заплатили мне прилично, что греха таить, а эти, кого я развозил, еще две бутылки французского коньяка дали. Признаюсь, я такого раньше никогда и не пробовал. Ну, думаю, приеду домой, приму на грудь пару рюмок, расслаблюсь. Имею полное право после трудового дня, как говорится. Потом завалю женушку на спину, благо кровать позволяет, широкая, словно взлетное поле. Думаю я о всяком таком приятном, и тут на дорогу человек выходит. Машет рукой, дескать, останови, друг. Ну как тут не помочь, тем более настроение у меня великолепное, думаю, подвезу, поделюсь своей радостью. Я дверь открыл, в салон его впустил, а он пушку на меня наставил и говорит: выметайся! Я ему стал объяснять, ты чего, братан, в натуре, а он меня хряк рукояткой по голове, тут я и вырубился. Очухался, когда почувствовал, что меня куда-то волокут, приоткрыл глаза и вижу, что двое хмырей меня за руки тащат. Всю рожу мне кровью залило, наблюдаю за ними сквозь красную пелену. Оттащили меня на обочину да бросили, как мешок с картошкой. Наверняка они думали, что я покойник, а то бы точно получил контрольный выстрел в голову.
— Думаешь, так и было бы?
Сомов недоуменно посмотрел на майора:
— А чего тут сомневаться? Достаточно взглянуть на эти рожи, чтобы поверить в это. Вот лежу я и со страхом молю бога, чтобы те не вернулись. Потом слышу, двигатель завелся, глаза открыл, а «Ниссан» уже отъезжает. Полежал я с минутку да и пошел своей дорогой. Естественно, меня такого никто подвозить не желал, как до дома добрался, уже и не помню. На автопилоте шел. На следующий день заявление в милицию написал. Ваши пару раз появились, а потом я их больше не видел. А что сейчас-то объявились?
— Нашли ваш микроавтобус.
— Вот как? Интересно, и где же он был? — В голосе Сомова прозвучало всего лишь простое любопытство.
— На Кобыльей пяди, а в машине десять трупов.
— Ничего себе! — пнул Захар осколок льда. — Хотя нечто подобное я ожидал услышать.
— А вы случайно не запомнили лица нападавших?
— Да какие там лица! — отмахнулся Сомов. — Башка вот такая была! Кровь из раны хлещет, как из бегемота… Нет, не помню, встретился бы с ними нос к носу, и то не узнал бы.
— Но сколько их было-то, помните?
— Вот это я могу сказать. Двое из них мной занимались… Так. Один был в автобусе, заводил машину. Это я отчетливо помню. Ну, а четвертый стоял немного в стороне и покуривал. Он говорил негромко, но чувствовалось, что был в их команде главным.
— Что же он говорил, не помните?
— Так… какую-то ерунду, — пожал плечами Захар. — Говорил про какой-то спортзал… про долги, деньги… про какую-то разбитую машину. В общем, я ничего не понял.
Вадим сунул руку в карман, достал визитку и протянул ее Сомову.
— Вот мой служебный телефон, если что-нибудь еще вспомните, не сочтите за труд, позвоните.
Захар уныло вытянул картонку из пальцев майора и без энтузиазма заверил:
— Позвоню. Но только я уже как будто все рассказал. Товарищ майор, а у вас нет хороших знакомых в дорожной инспекции? Может, помогли бы мне права выручить, а то по баранке уже соскучился. Да и двор надоело лопатой скрести.
— Если что-нибудь нужное вспомнишь, посодействую, — всерьез пообещал Шевцов. — Ну пока, как говорится, бог в помощь.
Уже у самых ворот он услышал, как очередной шофер, проезжая мимо, едко посоветовал:
— Что-то ты плохо работаешь, Матвеич, как бы тебе заново убирать не пришлось.
— Да пошел ты!.. — огрызнулся Захар, и вновь скрежет лопаты органично вписался в деловое урчание моторов.