Напролом

Игорь Васильевич Самородов какое-то время продолжал захаживать к ним, о чем-то шептался с тетей Нюрой, но со временем стал появляться все реже и реже, а потом его перевели на какую-то очень высокую должность на флоте, и он уехал из Мурманска в Североморск.
Мысль о том, что убийца мамы живет с ним в одном городе, ходит рядом по тем же самым улицам, не давала мальчику покоя. И после смерти тети Нюры, оставшись в пятнадцать лет один-одинешенек на всем белом свете, Стас Щербак дал себе клятву: найти эту мразь во что бы то ни стало! Найти и покарать! Еще в девятом классе он пришел к выводу, что лучший способ для этого — стать юристом, чтобы получить законное право вытащить из архива подвешенное дело и распутать этот клубок самостоятельно.
Поступив на юрфак Петербургского университета, Стас не оставлял попыток найти спрятанные в воду концы. Выбив себе на третьем курсе практику в архиве УВД родного города, он поднял «висяки» весны восемьдесят шестого года и почти сразу же наткнулся на дело об убийстве Ларисы Ивановны Щербак. Последние листы были заполнены следователем Мироновым. Стас навел справки и нашел домашний адрес отставного 
подполковника, жившего в крохотной однокомнатной квартире у порта.
Миронов, костлявый мужик лет шестидесяти, с клочковатой седой шевелюрой и мутными глазами, отнесся к непрошеному гостю безо всякого энтузиазма, даже зайти не пригласил. Они стояли на пропахшей кошачьей мочой темной лестничной клетке и Андрей Владимиро
вич
 глухим голосом, то и дело покашливая, нехотя рас сказывал Стасу о событиях давнего прошлого: 
 — Да помню, помню… Щербак Лариса… То дело поступило ко мне для оформления в архив. Пустая формальность. Я даже никаких следственных действий не предпринимал. Поступило указание: дело закрыть. И точка.
 — Откуда поступило указание? — взволнованно допытывался Стас.
 — Откуда-откуда… — насмешливо повторил Миронов и ткнул пальцем в грязный, покрытый вековой паутиной потолок. — Оттуда! Из областного УВД. Сказали: 
три
 года идет следствие и все безрезультатно, так что надо его списать. И списали. Я человек маленький… Приказано — сделано.
Но Стасу такого разъяснения было недостаточно. 
— А предыдущий следователь? Тот, что до вас дело вел? Фадеев… Он сейчас где?
Миронов покряхтел, точно припоминая, и выдохнул: 
 — Не знаю. Не общались. Его вроде бы перевели к Архангельск при Ерине, а уж где он сейчас — бог весть.
Ничего не добившись от Миронова, Стас понял, что искать надо самого первого следователя, того, с кем он встречался в далеком восемьдесят шестом, — подполковника Шкурко.
И
 тут ему подфартило. Сидя как-то вечером перед телевизором, он увидел на экране знакомое лицо. Это 
был
 Игорь Васильевич Самородов. Бегущая строка сообщала, что Самородов — капитан первого ранга в отставке, бывший заместитель командующего Северным флотом. Сделав звук погромче, Стас стал внимательно слушать: Самородов говорил о криминальной обстановке в городе и области, о начинающейся войне криминальных кланов за лакомые куски государственного имущества. Такие разговоры Стас слышал неоднократно, и они его совершенно не интересовали: Игорь Васильевич произносил слова хотя и правильные, но совершенно банальные. Все это стало открытием для студента-третьекурсника. Но ему было приятно просто смотреть на Самородова, который с годами не утратил былого благородства и значительности, оставшись все тем же красавцем моряком, только слегка поседевшим и осунувшимся.
Стас невольно ощутил теплое чувство при виде человека, который в свое время ухаживал за его матерью и, видимо, собирался на ней жениться… Он вспомнил, как в детстве про себя несколько раз назвал этого человека «папой», не осмеливаясь произнести это слово вслух, но лелея в детской душе мечту, что когда-нибудь он осмелится обратиться к Игорю Васильевичу именно так. Вдруг до его слуха долетела фраза: «…бюро криминальной информации, которое я учредил четыре года назад, занимается работой, которую не могут или не хотят выполнять наши органы внутренних дел».
Что еще за «бюро криминальной информации»? Надо бы разыскать Игоря Васильевича и порасспросить его об этом поподробнее. А вдруг он с его бюро сможет помочь ему найти убийцу?
— Так вот, значит, как ты стал работать с Самородовым, — произнесла Юля задумчиво. — Выходит, по чистой случайности. А я думала, вы с ним все эти годы связь поддерживали.
к — Нет, я же говорю: он ушел на повышение, из Мурманска уехал, стал заместителем командующего Северным флотом, служил в Североморске… Но когда я с ним встретился, а мы не виделись к тому времени больше девяти лет, он меня сразу же вспомнил. Отличный мужик Игорь Васильевич, правильный! Он мне очень помог и моем расследовании. Я ведь по его совету наше адвокатское бюро открыл, и мы за многие дела брались по его наводке. У него же огромное досье собрано и на городских чиновников, и на предпринимателей, и на ментов, так что…
 — Но убийцу матери ты так и не нашел, — заметила Юля.
 — Пока не нашел, но кое-что важное выяснил. Мне бы теперь повидаться с вдовой Шкурко… 
— Вдовой? — переспросила девушка. 
— Да. Семен Порфирьевич умер год назад. Но жива его вдова. Судя по тому, что мне Самородов рассказывал го Шкурко, он был следователь настоящий, правильный, 
и
 уж если брался за какое-то дело, то относился к нему как подобает…
— «Правильный»! — рассмеялась Юля. — Какое-то новое словечко у тебя появилось. Где ты его подцепил? Стас улыбнулся и, потянувшись здоровой рукой к выключателю, потушил свет. Комната погрузилась в ночной мрак.
— От Самородова перенял. Он это словечко очень любит. Игорь Васильевич говорит: в России мало правильных людей, но на них вся надежда. А все беды российские от переизбытка людей неправильных!
— Ага, теперь, значит, уже не дураки и дороги, а неправильные люди виноваты! — поддразнила его Юля. 
— Ну а как определить, кто правильный, а кто неправильный?
— Просто, — серьезно ответил Стас. — По делам. По поступкам. — Он перевернулся на другой бок и сонно добавил: — Давай спать, завтра я иду к вдове Шкурко. А тебе нужно будет отобрать троих ребят покрепче. Только смотри: отбирай правильных! Скоро нам предстоит одно стремное дело. Так что… — Он не договорил и ровно задышал.
Юля улыбнулась и крепко прижалась к его горячей спине
  
Часть II 
ГЛАВА 11
 
 Крепкий паренек неторопливо шагал по Портовой улице. Шел он спокойно, как хозяин. С ним часто здоровались, и он отвечал на приветствия степенным кивком. Здесь его знали и уважали. Клим Мягких или просто Мякиш работал на Арсена, который держал этот район.
Вечерело, с моря дул уже далеко не теплый ветерок. Возле вереницы заляпанных дорожной грязью большегрузных фур Клим остановился, закурил для солидности и вразвалочку направился к стайке громко базаривших водил. При его приближении разговоры смолкли. Внешность у Мякиша была типичной для мурманского «братка»: черная кожаная куртка, широкие штаны-слаксы грязно-серого цвета и стриженый бычий загривок. Водилы, естественно, сразу смекнули, о чем Пойдет речь.
 — День добрый, мужики, — вежливо поздоровался Клим.
Ему нестройно, вразброд ответили. Он представился. 
 — Я от Арсена. Он портовый район контролирует. Ему за постой платить надо. Ну, вы сами в курсах, не в первый же раз тут швартуетесь… Это было в порядке вещей: за спокойную стоянку возле мурманского грузового порта местные «парковщики» всегда взыскивали с дальнобойщиков определенную мзду. Тем
 же,
 кто кочевряжился, приходилось несладко: рано утром они обнаруживали то проколотые задние колеса, то разбитое кирпичом лобовое стекло, а то и раскуроченный бензобак… Особо строптивых запросто могли избить неизвестные. В милицию за помощью обращаться было бесполезно: все местные менты были в доле у Арсена.