Напролом

Один из «быков» на ходу выскочил из «мерседеса», деловито прошвырнулся туда-сюда по тротуару и вбежал в кафе. Пробыв там не более нескольких секунд, вернулся к машине. Нагнувшись к хозяину, доложил:
— Все чисто. Ждут, Николай Петрович. Двое.
Плешивый кивнул, выбрался из салона и шагнул в распахнутую перед ним дверь. В нос сразу ударил приятный аромат кофе и свежей выпечки. Входная дверь звякнула колокольчиком. Мурманский смотрящий огляделся.
За столиком в углу сидели двое. Один голубоглазый жилистый здоровяк с обветренным славянским лицом, другой — худощавый усач с очень смуглой кожей. Перед ними на столике лежали две пачки сигарет. Оба курили — каждый свой сорт. Когда появился Плешивый, как по команде уставились на него.
Славянин глядел жестко, пристально, и Заворотову, которого уж никак нельзя было упрекнуть в малодушии, стало чуток не по себе. Ему приходилось достаточно встречать разных лихих людей, в том числе и завзятых головорезов, и он сразу понял, что этот голубоглазый мужик из их числа. Может, он просто отбойщик типа тех парней, что пришли с ним самим? Но тогда почему он сидит за одним столиком со своим чернявым хозяином? Ну, поглядим…
Плешивый подошел и, поздоровавшись, представился. Смуглый назвался просто Махмудом, а голубоглазый — Андреем Петраковым. Телохранители Плешивого скромно уселись за соседним столиком возле окна, чтобы без помех обозревать помещение и улицу.
Подошел официант и принял заказ — три чашки черного кофе. Когда парень удалился, вор наклонил лысую голову:
— Итак, давайте сразу перейдем к делу. Я так понял, 
мм
 собираетесь начать у нас бизнес и вам необходима поддержка. Верно?
— Именно, — ответил Петраков. — Дело обещает большие прибыли. Вы, вероятно, слышали о таджикских плантациях бахчевых культур?
— Плешивый скривился. «Вот оно что! Дыни-арбузы…»; — Конечно слышал, — с усмешкой ответил он, — Только до нас ваши бахчевые не доезжают. Путь длинный, в дороге портятся, да и азербайджанцы вас уже опередили. Так что не знаю, как вы тут собираетесь дынями торговать.
При этих словах Махмуд стал лыбиться. Но сидел молча.
— Нет, уважаемый, — спокойно возразил Петраков. — Речь не дынях. А об арбузах. И не круглых полосатых, «… «Арбузами» мы называем свой товар…
И тут Плешивый все просек. Наркота!. — А… ну у нас этот рынок под завязку, — твердо сказал вор. — Свои все держат, чужих барыг не впустят. И я тут не помощник для поставок вашего… мака!
Петракову не понравился тон, каким это было сказано. Начало разговора не предвещало ничего хорошего. Хотя посмотрим, что этот Плешивый запоет, когда услышит об ожидаемых прибылях.
— Не только, — не моргнув глазом поправил собеседника Андрей, — мак — это уже вчерашний день. Есть штука похлеще… Непортящаяся и с хорошим коммерческим потенциалом.
Тут Плешивый откровенно перебил его. Он уже понял, с чем прибыли эти люди, и решил отказать им.
— Вы знаете, уважаемые, я в марафете особо не разбираюсь. Лучше, хуже… Для меня это без разницы. Сам не употреблял и не употребляю. И другим не советую.
— Дело не в этом, — поморщился Петраков. — Мы с Махмудом представляем серьезного таджикского производителя… Впрочем, пока мы полностью не договорились, обойдемся без имен.
— Естественно, обойдемся, — добродушно кивнул Плешивый, — тем более что его имя меня нисколечко не интересует. Как я понимаю, вы хотите наладить поставку сюда своего непортящегося товара. Я прав?
— Николай Петрович, нам рекомендовали вас как человека, от которого в этом городе многое зависит..
— Это преувеличение, — хитро прищурившись, усмехнулся Плешивый.
— Зависит очень многое. Особенно в такого рода делах.
— Так речь идет о поставках наркотиков? — жестко перебил его Плешивый.
После некоторой заминки, переглянувшись с Петраковым, заговорил Махмуд:
— Да… Но это не совсем то, что вы думаете. Это совершенно новый продукт.
— Какой именно?
— Я не химик, да и вы, наверное, тоже, поэтому не вижу смысла вдаваться в подробности. Это очень эффективное, безопасное для здоровья вещество…
Он осекся. Подошел официант и расставил чашки с дымящимся напитком. Никто из сидящих за столиком людей и не подумал притронуться к кофе. Махмуд дождался, пока официант удалится, и начал сыпать цифрами. Объемы поставок. Стоимость оптовых партий. Стоимость в рознице. Оборот. Норма прибыли. Он был уверен в успехе. Ни один криминальный коммерсант не смог бы проигнорировать столь убедительные доводы.
Но Плешивый слушал его с каменным лицом. Дело, которое предлагали ему эти столь непохожие друг на друга люди, действительно обещало радужные финансовые перспективы. Но Плешивый был упрям: его интересовали не только холодные цифры. Он помнил, что его лучший кореш по пермской зоне Костя Барановский загнулся от передозировки героина, что Антон, его двоюродный брат из Липецка, умер от остановки сердца, перебрав какой-то «кислоты»…
Расценив молчание вора как сомнение, Петраков стал опять наседать:
— И это при том, что вашим людям и пальцем не придется пошевелить. От вас требуется только дать «добро». Товар будем пригонять оптом. С вашими розничными сбытчиками мы договоримся сами. Все останутся довольны. Мы предлагаем пять процентов с оборота.
Плешивый наконец-то дотронулся до кофейной чашки. Аккуратно, чтобы не обжечь губы, он сделал глоточек и недовольно поморщился. Дрянь, а не кофе. Жмотятся сыпать в аппарат сколько надо…
Брезгливо отодвинув чашку подальше от себя, сказал:
— Я все понял. Мой ответ: нет. Объясняю почему.
«Куда там, — со злостью подумал Петраков. — Прямо дона Корлеоне из себя корчит, урка недоделанный!».
— Во-первых, — продолжал Плешивый, — я принципиально против наркотиков. Конечно, ими торгуют и в этом городе, и с этим ничего поделать нельзя. Но ни я, ни мои люди этим не занимаемся. Тут я вам не помощник. Деньги, конечно, это хорошо… Но они пахнут. И ваши пахнут блевотиной. Так что мое «нет» окончательное.
Махмуд слушал его с удивлением, которое под конец переросло в сильное разочарование. Он готов был услышать любые аргументы «против», но чтобы русский блатарь, глава криминального сообщества портового города настолько пекся о здоровом образе жизни, чтобы отвергал такое выгодное дело? Хотя Андрей Петраков опять принялся убеждать Плешивого в неверности занятой позиции, Махмуд уже понял, что из их затеи ничего не получится и они в такую даль притащились зря. Этот твердолобый ворюга не отступится от своих понятий.
Плешивый поднял руку вверх, пресекая поток словоизлияний Петракова.
— Уважаемые, еще раз повторяю, ваше предложение меня не интересует, — он обвел сидящих перед ним людей тяжелым взглядом, — и поверьте, в этом городе ваш товар не заинтересует никого. Так что лучше вам даже не пытаться начинать тут свою коммерцию. — И, помолчав, с явно различимым презрением добавил: — Тут и без вас барыг хватает. Так что… — Он поднялся, давая понять, что аудиенция окончена. — Удачи вам не желаю. Если узнаю, что вы продолжаете искать контакты в этом городе, то придется принимать жесткие меры. Мне бы этого не хотелось. Счастливого пути!
Не оборачиваясь, вор вышел, за ним тенями последовали его телохранители. Усевшись в «мерседес», Плешивый задумался. В принципе хорошо, что эти двое обратились сразу к нему. Если бы разговор состоялся вначале с азербайджанцем Амиром или цыганом Якулом, то последствия могли быть непредсказуемы. Местные наркоторговцы, естественно, не устояли бы перед таким искушением. Город бы заполонила новая дрянь. И тогда, чтобы вывести эту заразу, пришлось бы начинать войну. Но сходняк не одобрил бы этого. Сейчас же, пока дело еще не поставлено, в его власти перекрыть этим таджикским барыгам кислород.
Из задумчивости его вывел вопрос водителя:
— Николай Петрович, куда ехать?
Плешивый встрепенулся. В голове мгновенно созрел план дальнейших действий.
— Давай-ка домой. — Он достал сотовый, нажал 
на
 кнопки и стал терпеливо слушать длинные гудки. Когда трубку сняли, глухо сказал: — Это я, Арсен. Слу
шай
 внимательно. Сегодня вечером надо людей собрать. 
Зови
 всех на семь вечера. Место прежнее. Действуй!