Гамлет на дне

 
Леонид Каганов
Гамлет на дне
Кибернетик оказался человеком, да вдобавок женщиной. Или не женщиной? Кто их поймет, людей. Впрочем, имя у нее было женское: Женя. Гамлету подумалось, что имя Женя происходит от слова «женщина», и это логично.
— Итак, вы можете звать меня Женя, — сразу сказала она. — Я ваш лечащий кибернетик. Вы помните свое имя?
— Гамлет, — ответил Гамлет. — Заводской номер 772636367499.
— К сожалению, — ответила Женя, — теперь у вас другой номер корпуса. Вы помните, что с вами произошло?
— Не очень, — признался Гамлет, бегло покопавшись в памяти. — Точнее, совсем не помню. — Он внимательно оглядел незнакомую комнату — теперь не оставалось сомнений, что это кабинет. — А что случилось? Плохие новости?
— Есть и хорошие, — уклончиво ответила Женя. — Вы награждены медалью «За героизм» для роботов.
— Вот как? — Гамлет изумленно нащупал на грудной пластине выпуклую семиугольную гайку. — Меня? Медалью? За героизм? Но ведь я не помню, чтобы совершал какой-то героизм. Значит, это ошибка. Логично?
Женя вздохнула и взяла в руки небольшой планшет для записей.
— Вы совсем-совсем ничего не помните? На вашем заводе произошла авария с утечкой плазмы. Вы и бригадир кинулись в горящий метан, и вам удалось закрыть утечку…
— Что с Тристаном? — нервно перебил Гамлет.
— Увы, он совершенно не сохранился, — сочувственно произнесла Женя. — Восстановлен из бэкапа.
Гамлет замолчал, пытаясь осмыслить услышанное.
— Вы были друзьями? — участливо спросила Женя, выдержав паузу.
— Какой давности бэкап? — сухо спросил Гамлет.
— К сожалению, его бэкап трехлетней давности.
— Трехлетней давности… — вконец расстроился Гамлет. — Ну надо же, трехлетней давности… Я и на завод-то еще не пришел, мы и знакомы не были… Эх, Тристан, Тристан… Такого друга во всем мире не найти… С таким в огонь и в воду… Лучше, понятное дело, в огонь…
Женя слушала все это с участием, а затем все-таки перебила.
— Вам, роботам, — произнесла она с укоризной, в которой читалась даже некоторая обида, — сам бог дал бессмертие. Вам по правилам безопасности положено бэкапиться каждые два месяца. Что ж вы так все запускаете?
Зажужжав сервомоторчиками, Гамлет виновато втянул головной блок в плечевую панель корпуса.
— Знаете, все время как-то не до этого… Работа, дом, отдых, работа… И денег это стоит приличных, бэкап. И времени несколько дней занимает…
— Сорок восемь часов в современном бэкап-центре.
— Ну… — Гамлет развел манипуляторами, — всегда думаешь: да что там случится?
— Но вы работаете на опасном заводе! — воскликнула Женя.
— Но у нас никогда таких аварий не было…
Женя снова покачала головой.
— Вы помните, когда последний раз делали бэкап?
Гамлет задумался.
— Это было… сейчас скажу. Так… Погодите-погодите… На заводе я уже работал. Стоп. Или еще не работал? По-моему… — И он замолчал.
— Шесть лет назад, — напомнила Женя. — Шесть лет назад вы делали бэкап по совершеннолетию!
Гамлет покрутил головой.
— Ну что вы так волнуетесь, в самом деле? Ведь со мной же ничего не случилось…
— К сожалению, случилось. — Женя строго встала из-за стола, пристально глядя на Гамлета, словно собиралась его подхватить, если он вздумает падать в обморок. — Техники полностью заменили вам корпус и все внутренние системы. Но головной бокс с кристаллами пострадал от температуры, и восстановить его удалось не полностью. По приблизительным оценкам вы потеряли около семи процентов сознания.
— Семь процентов это не очень много, — прикинул Гамлет.
— Не много, — охотно согласилась Женя, снова садясь. — Бывает намного хуже. Тристан потерял восемьдесят.
— Семь процентов — это же восстанавливается, да? — Гамлет прибавил в голосе тембр надежды.
— Разумеется, — кивнула Женя, — это все восстанавливается, и достаточно быстро. В обычном случае.
Гамлет внимательно посмотрел на нее, выдвинув оба бинокуляра до предела.
— Так в чем же дело? — спросил он.
Возникла зловещая пауза.
— Я себя чувствую неплохо… — неуверенно продолжил Гамлет. — Все понимаю, соображаю…
— Вы только не волнуйтесь. — Женя успокаивающе подняла обе ладони.
— Я не волнуюсь, — соврал Гамлет.
— Это прекрасно лечится, — убеждала Женя. — Достаточно лишь пройти курс специальной терапии.
— Скажите уже, что со мной?! — воскликнул Гамлет.
— Сядьте пожалуйста на монтажный стульчик, — попросила Женя.
Гамлет с железным грохотом опустился на стул. Женя нервно покусала губы.
— У вас не просто потеря семи процентов сознания. У вас зарегистрировано осложнение. Заболевание, которое…
— ППЛ? — охнул Гамлет, запоздало удивляясь, что не догадался сразу.
Женя кивнула:
— Совершенно верно. Прогрессирующее поражение логики. То, что в народе называют коротушкой.
Гамлет обхватил головной блок манипуляторами и некоторое время раскачивался из стороны в сторону. Женя терпеливо ждала. Железный стульчик скрипел под ним отчаянно и пронзительно.
— Вот уж никогда не думал, что такое может случиться со мной… — произнес он наконец. — Неужели… Неужели я стану как эти… Ну, которые…
— Вам незачем волноваться! — решительно перебила Женя. — Во-первых, ваше ППЛ достаточно слабо выражено. Ведь вы же ясно мыслите?
— Вроде бы ясно… — признал Гамлет. — Но коротушка всегда прогрессирует!
— Не всегда прогрессирует, — возразила Женя. — Поверьте моему опыту кибернетика. При вашем неглубоком уровне поражения логики современные методики позволяют гарантированно излечиться в течение одного месяца.
Светодиоды в бинокулярах Гамлета заинтересованно вспыхнули.
— Не может быть! — изумился он.
— Именно так, — ответила кибернетик. — Методика стандартная, проверенная, работает уже много лет. На моей памяти не было ни одного случая, когда больной закончил курс лечебной терапии, но не излечился. Такого не может быть физически, это очень грамотно составленный курс. Поверьте моему опыту, я терапевт-кибернетик с десятилетним стажем.
— Нелогично как-то, — промямлил Гамлет. — Опыт-то ваш, а болен я. Чему же тут верить? Логично? Кстати, насколько тяжело я болен?
Вместо ответа Женя подала ему небольшое зеркальце. Гамлет взглянул на лицевую часть головного блока и вздрогнул: посередине бровной дуги, между окулярами, там, где всегда неприметно светился зелененький светодиодик, теперь сиял отчетливый красноватый огонек. Слабый, но несомненно красный.
— Позор какой! — вздрогнул Гамлет и инстинктивно закрыл светодиод манипулятором.
— Ничего стыдного здесь нет! — Женя мягко отодвинула ладонью его манипулятор. — Вы видите, оттенок не вполне красный. Независимая система анализа фиксирует слабое поражение.
— А это не может быть ошибкой? — спросил Гамлет с надеждой. — Вдруг я полностью здоров, а вы… А он…
Женя покачала головой.
— Исключено. Система анализа адекватности с диодом-индикатором — обязательная часть любого электронного мозга. Система независима и автономна, ее устройство простое и безотказное: она просто подсчитывает отношение замкнутых мыслительных циклов к незамкнутым. Вот и все. Если замкнутых больше, чем незамкнутых, в 75 и более раз — это считается в пределах нормы. Но если ниже 75 — поражение той или иной степени, которое индицируется диодом. Это вовсе не значит, что поражения несовместимы с жизнью! По статистике почти половина роботов имеет заниженные показатели.
— Да я знаю все это, знаю, — раздраженно поморщился Гамлет. — Но никогда не думал, что такое будет со мной!
— С каждым может быть, — ответила Женя.
— Неправда! — возразил Гамлет. — С вами, людьми, такого не бывает!
— С людьми, Гамлет, — серьезно ответила Женя, глядя ему в бинокуляры, — все гораздо, гораздо хуже. А вдобавок — индикации нет.
Оба замолчали, и молчали долго. Каждый думал о своем. В кабинете стояла гробовая тишина. Так долго, что в углу за никелированным шкафом с инструментами послышалась возня, упала и покатилась какая-то жестянка и раздался сдавленный матерок. Из-под шкафа появились суставчатые ножки и выполз кабинетный — маленький шестиногий робот, напоминающий краба. Он проворно выставил вперед две щетки, похожие на человеческие зубные, и стал деловито оттирать сизое масляное пятнышко на ковролине, цинично поплевывая отбеливателем.