Он, она и ее дети

— З-здорово. П-поздравляю.
— Ну, мы ребенка не планировали, все вышло случайно. — В голосе Роберта звучала скорбь. — Саша хотела ближайшие годы посвятить только карьере, но так уж получилось. Уверен, она справится. Как Саша часто повторяет, в наши дни женщина может иметь все одновременно, верно?
Он как будто тыкал в нее длинным блестящим кинжалом, снова и снова. Задыхаясь, Крессида все же изобразила на лице улыбку.
— Абсолютно. Все одновременно, это главное.
Тык-тык.
Вероятно сообразив, что ведет себя бестактно, Роберт сунул руки в карманы и, словно оправдываясь, сказал:
— Прости, но ты же не будешь ожидать, что я проживу свою жизнь без детей лишь потому, что с тобой случилось несчастье.
«"С тобой", — мысленно отметила Крессида. — Не "с нами”».
— Я от тебя этого не ожидаю.
— Я встретил другую женщину. У нас будет ребенок. Кресс, не заставляй меня испытывать угрызения совести. Ты же знаешь, как я мечтал о настоящей семье.
Она кивнула. Ей очень хотелось, чтобы он ушел. Ей нужно было остаться одной.
— Знаю. Ладно, я в порядке.
Роберт с облегчением проговорил:
— Вот и хорошо. Тогда все. Жизнь продолжается.
И вот сейчас, лежа в ванне, Крессида шевелила пальцами ног с оранжево-розовым педикюром и смотрела, как по воде идут волны. Жизнь действительно продолжается. Она с головой погрузилась в работу на должности секретаря суда, а в свободное время делала ремонт в доме, потому что заниматься каким-то делом было лучше, чем сидеть и думать о своей потерянной семье.
Пять месяцев спустя она узнала, что Саша родила малыша весом семь фунтов, девочку. То был тяжелый день. Роберт и Саша назвали свою дочь Джоджо, и Крессида послала им поздравительную открытку, сделанную своими руками.
Вот пройдена и еще одна веха.
Когда Джоджо исполнилось два месяца, Саша наняла няню и вышла на работу. Астрид — она была из Швеции и любила свежий воздух значительно сильнее, чем Саша, — всегда можно было увидеть на улицах поселка. Она катила перед собой коляску с Джоджо и, стремясь попрактиковаться в английском, останавливалась поболтать со всеми встречными. Именно так Крессида, однажды вернувшись с работы пораньше, оказалась вовлеченной в разговор о погоде.
— Эти облака там, в небе, как главные белые подушки, вы согласны?! — Так как Астрид вдолбили, что все англичане любят обсуждать погоду, она всегда начинала разговор именно с этого.
— Гм, да. Как... гм, большие белые подушки. — Крессида вытаскивала из машины большую хозяйственную сумку.
— Но полагаю, скоро может начать дождить.
— Пойдет дождь. Да, наверное.
— Меня зовут Астрид, — гордо объявила девушка. — Я работаю няней у Роберта и Саши Форбс.
Крессида, которая давно знала об этом, из тактичности не сказала: «Привет, Астрид. А я Крессида Форбс. Первая жена Роберта». Вместо этого она проговорила:
— А меня — Крессида. Рада познакомиться с вами.
Астрид лучезарно улыбнулась, развернула коляску и жизнерадостно заявила:
— Но я помню о хороших манерах! Поэтому я должна познакомить вас с Джоджо.
Крессида затаила дыхание и посмотрела на малышку в коляске. Джоджо ответила ей непроницаемым взглядом. Крессида ждала, когда же живот пронзит знакомая острая боль, но с облегчением обнаружила, что боль не приходит, на опасалась, что будет злиться, что этот ребенок — не ее, но сейчас поняла, что просто не может злиться на малыша, которому всего одиннадцать недель от роду.
— Красавица, правда? — наклонившись над коляской и потрепав Джоджо за подбородок, с гордостью проговорила Астрид.
— Да, верно. — Сердце Крессиды распахнулось, когда Джоджо в ответ на ласку расплылась в беззубой улыбке.
— Она еще и ведет себя хорошо. Мне очень нравится ухаживать за ней. А у вас тоже имеются дети?
Вот тут появилась пронзающая боль. Крессида знала, что Астрид ни на что не намекает своим вопросом, однако не стала поправлять ее речь. Прижав к груди сумку, в которой лежал набор продуктов на одного человека, упаковка бисквитов и одинокий пакет молока, она ответила:
— Нет, у меня нет детей.
— Ой, да не переживайте! — радостно воскликнула девушка. — Вы еще молодая, у вас много времени впереди, можно сначала поразвлекаться, верно? Как у меня! Мы можем родить наших детей через несколько лет, правда? Когда захочется!
Восемь месяцев Астрид была великолепной няней. Впоследствии Крессида часто думала о том, что обязана своими отношениями с Джоджо секундной невнимательности матери Астрид.
Однажды утром, выйдя из магазина Теда с газетой в руках и сомнительной пачкой печенья «Ревелз», Крессида увидела, как корпоративная машина Саши едет по Хай-стрит по направлению к ней. Машина остановилась, Саша высунула голову в водительское окно и спросила:
— Крессида, ты можешь спасти мне жизнь?
Вид у нее был встревоженный. Они виделись и раньше, и Крессиду каждый раз поражали ее спокойствие и деловитость. У нее и одежда была деловой. Волосы — короткие, мелированные профессионалом — тоже выглядели как у деловой женщины. Но сегодня во всем облике Саши чувствовался удивительный контраст: пятна от молока на трикотажной рубашке, волосы взлохмачены. Джоджо, в футболке и подгузнике, надувшемся пузырем, сидела в детском автомобильном сиденье и орала во все горло.
— В чем дело? — встревожилась Крессида. — Джоджо заболела?
— Мать Астрид в больнице с множественными переломами. Вчера вечером врезалась на машине в мост. Астрид поехала к ней в Швецию. Она не знает, когда вернется, потому что некому сидеть с ее маленьким братом. — С каждым словом крики Джоджо становились громче. Саша вцепилась в руль с такой силой, что костяшки пальцев побелели. — Роберт уехал в Эдинбург на эти чертовы курсы подготовки менеджеров, а мне через два часа надо быть в Рединге, чтобы обрабатывать самого солидного за мою карьеру клиента. Если я не окажусь там вовремя, не знаю, что будет...
— А куда ты сейчас едешь? — перебила Крессида Сашу, услышав в ее голосе нарастающую панику.
— В оздоровительный центр! Я подумала, что, может, кто-нибудь из нянечек приглядит за Джоджо, если им хорошо заплатить. А ты не знаешь кого-нибудь, кто мог бы посидеть с ней? Я поэтому и остановилась, — быстро заговорила Саша, — ведь ты знаешь почти всех в поселке, а я — практически никого. Сегодня утром я обошла все дома, но никто не согласился взять ее. Ты не знаешь никого, кто мог бы на день взять ребенка?
Как будто Джоджо была хомячком из школьного зверинца! Крессида лишилась дара речи и, хлопая глазами, таращилась на Сашу.
— Ну? — потребовала ответа та, уже находясь на грани безумия.
— Гм... нет.
— Да что ж за невезуха такая! — Казалось, Саша вот-вот разрыдается. — Чертова Астрид! Ну чем я заслужила такое?
Джоджо орала, Саша нервничала.
— А знаешь... я бы могла взять ее, — неуверенно предложила Крессида. — Если, конечно, это тебе поможет. Я не являюсь опытной няней, но у меня большой опыт ухода за детьми...
— У тебя? — Саша искренне не поверила своим ушам.
Крессида, которая видела фильм «Рука, качающая колыбель», все прекрасно поняла.
— Нет, извини, это глупая идея. Естественно, тебе не нужно...
— Господи, ты что, издеваешься? Просто не верится! Разве тебе не надо на работу?
Ошарашенная ее реакцией, Крессида ответила:
— У меня сегодня выходной.
— Но это же здорово! Почему ты мне об этом раньше не сказала? — Перегнувшись через сиденье и открыв заднюю дверь, Саша завопила: — Быстро залезай!
Вот так все и произошло. Оказавшись в доме Роберта и Саши, Крессида узнала, что Джоджо орала во все горло только потому, что в то утро ее вовремя не накормили и не поменяли подгузник. Атак, пояснила Саша, это спокойный и веселый ребенок, С бешеной скоростью приняв душ и переодевшись, Саша оставила ключи от дома Крессиде и уехала, прокричав на прощание, что вернется в шесть.
Очевидно, она никогда не смотрела «Руку, качающую колыбель».