Он, она и ее дети

Дети посмотрели на мать, поспешно бросили лейку и, дико смеясь, в одно мгновение взобрались на яблоню, ветки которой нависали над фасадом дома.
— Я знаю, что вы натворили. — Войдя в сад, Лотти встала под яблоней и посмотрела наверх. — Имейте в виду, у вас... будут большие неприятности.
Из густого переплетения ветвей прозвучал невинный голосок:
— Мы просто поливали цветы. Иначе они бы засохли.
— Я говорю о своей одежде. Это было не смешно, Нат. Стащить мою одежду и убежать — так не шутят.
— Мы этого не делали, — тут же выпалил Нат.
— Это были не мы, — почти одновременно с ним заявила Руби.
Тайлер задумчиво оглядел Лотти Карлайл. Возможно, он совершил ошибку. Догадавшись о его сомнениях, Лотти поспешила успокоить его:
— Пожалуйста, не верьте им. Они всегда так говорят. Даже если у Ната будет полный рот шоколада, он все равно станет клятвенно уверять, что не брал ни кусочка.
— Но это были не мы, — настаивал Нат.
— Мы этого не делали, — сказала Руби, — и это правда.
— Чем больше их вина, тем яростнее они отрицают ее. — Лотти чувствовала, что Тайлер обеспокоен. — На прошлой неделе они играли в ванной с рогаткой и случайно разбили зеркало. Отгадайте, что они заявили? Что никто из них не разбивал.
— Мам, в этот раз мы действительно не брали твою одежду, — сказала Руби.
— Не брали? А вот этот господин говорит, что брали. Потому что он видел вас. Но в отличие от вас, — добавила Лотти, — он не лжет. Немедленно спускайтесь вниз и идите за моей одеждой.
— Мы не знаем, где она! — возмущенно закричала Руби.
Не промолвив ни слова, Лотти скрылась в доме. Через открытое окно было слышно, как хлопают дверцы шкафов и выдвигаются и задвигаются ящики. Наконец она вышла на крыльцо и с торжествующим видом потрясла перед собой мятым розовым платьем, серебристыми босоножками без каблука и бело-желтым полосатым полотенцем.
— Это не мы, — не отступал от своего Нат.
— Конечно. Только как все это оказалось на заднем дворе, а? — Задавая этот вопрос, Лотти выпуталась из огромного для нее пиджака, отдала его Тайлеру и надела летнее платье, которое завязывалось на шее. — В общем, так. Воровать мою одежду — это плохо. А врать и отпираться — еще хуже. Можете забыть о фестивале воздушных шаров в выходные, и вы не получите никаких карманных денег.
— Но это сделали не мы, — заныла Руби.
— Этот господин говорит, что вещи утащили вы. Из вас троих, как это ни забавно, я верю ему. Поэтому слезайте с дерева, идите в дом и принимайтесь за уборку своих комнат. Я говорю абсолютно серьезно, — добавила Лотти. — Немедленно. Иначе я не буду давать вам карманные деньги еще шесть недель.
Сначала Руби, за ней Нат спрыгнули с ветки на землю. В их темных глазах читалось отвращение, когда они посмотрели на Тайлера. Проходя мимо него, Руби возмущенно пробормотала:
— Это вы врун.
— Руби, прекрати.
Нат, у которого в волосах застряли веточки, нахмурился, и заявил Тайлеру:
— Я пожалуюсь на вас папе.
— Ой-ой, он так испугался. — Лотти развернула обоих лицом к крыльцу. — Быстро в дом.
Нат и Руби ушли. Тайлер, который чувствовал себя ужасно неуютно, сказал:
— Послушайте, я вполне мог ошибиться.
— Они дети, и их работа — шалить. Как я понимаю, — добавила Лотти, — у вас своих нет?
Тайлер помотал головой:
— Нет.
— Они возненавидели вас за то, что вы их выдали. — Глаза Лотти весело блестели. — И они изо всех сил старались, чтобы вы почувствовали себя виноватым. Но ведь вы больше никогда с ними не увидитесь, так какая вам разница? — В этот момент из дома послышались громкие рыдания. — Это наверняка Нат — встал у открытого окна, чтобы мы его обязательно услышали. Удивляюсь, почему он не выдумал, будто, мою одежду подхватил пролетавший мимо орел, а потом сбросил ее на заднем дворе. Ну что ж, мне надо идти. Спасибо за пиджак. Надеюсь, я его не сильно намочила. — Замолчав, она провела рукой по мокрым волосам и вдруг ослепительно улыбалась. — Была рада познакомиться с вами.
— А-а-а-а-а! — безутешно рыдал Нат.
— Я тоже. — Тайлеру пришлось повысить голос, чтобы перекричать вопли.
— А-а-а-а-а-а-а!
— Еще раз спасибо. — Лотти на мгновение задумалась, а йотом спросила: — Гм... вы слышали, как я пою?
— Так это были вы? — Тайлер усмехнулся. — А разве это выло пение?
В ее глазах появился озорной блеск.
— А в воде звучало вполне приемлемо.
Из дома послышался новый приступ рыданий.
Тайлер сказал:
— Поверю вам на слово.
 Глава 2 
Переодевшись в зеленый, цвета лайма, топ и белые джинсы, Лотти поднялась к Хестакомб-Хаусу и нашла хозяина на задней террасе. Фредди сидел за столом и штопором вскрывал бутылку вина.
— А вот и ты. Замечательно. Присаживайся, — сказал он, всовывая ей в руку фужер, — и выпей со мной. Тебе не повредит.
— Почему?
Лотти недоумевала, зачем он пригласил ее к себе. Довольно замкнутый, Фредди в последнее время часто куда-то уезжал, никого не посвящая в свои дела. Сегодня он был одет в белую тенниску и отглаженные брюки цвета хаки и выглядел загорелым и бодрым, возможно, чуть более энергичным, чем обычно. Как будто наконец-то нашел себе подругу.
— Твое здоровье. — Фредди чокнулся с ней.
Создавалось впечатление, что его распирает какая-то тайна, которая так и рвётся наружу.
— И твое. Подожди, ничего не рассказывай. — Лотти жестом призвала к молчанию своего работодателя, которого просто обожала. — Кажется, я уже догадалась.
— Сомневаюсь. — Фредди с довольной улыбкой откинулся на спинку кресла и закурил сигару. — Но все равно давай. Расскажи, что ты думаешь.
— Я думаю, — медленно произнесла Лотти, растягивая слоги, — что в воздухе пахнет любовью. — Она игриво, с загадочным видом помахала рукой. — Я считаю, что речь пойдет о романе.
— Лотти, я слишком стар для тебя.
Наклонившись вперед, она приблизила свое лицо к его.
— Я имела в виду, с кем-то твоего возраста. Что, я ошиблась?
— Немного. — Фредди полыхал сигарой, и его кольцо-печатка засверкало на солнце.
— Ты же сам понимаешь, что так нельзя. Ты должен познакомиться с какой-нибудь милой дамой.
После смерти Мэри Фредди почти не смотрел на других женщин, однако Лотти знала, что, если бы ему встретилась достойная кандидатура, он мог бы снова стать счастливым. Потому что заслужил счастье.
— Этому не бывать. Ты пей, а то вино выдохнется. Лотти послушно сделала огромный глоток.
— Нравится? — Фредди весело наблюдал за ней.
— Что за вопрос! Вино красное, теплое, не пахнет пробкой. Конечно, нравится.
— Отлично, потому что это «Шато Марго» 1988 года. Лотти, которая разбиралась в винах так же, как Джонни Вегас [2]— ходил по канату, кивнула со знанием дела и сказала:
— Ну да, я так и подумала.
Фредди оживленно добавил:
— Две с полтиной за бутылку.
— Здорово. А это не то, что предлагают за полцены по акции в супермаркете?
— Две с половиной сотни, невежда!
— Ты шутишь? — Лотти поспешно поставила фужер на стол, расплескав часть вина себе на джинсы. Поняв, что не шутит, она застонала: — Ну что ты делаешь? Запоишь таким дорогущим вином? Ведь глупее ничего не думаешь!
— Почему?
— Потому что я действительно невежда, и ты это знаешь. Ты просто впустую переводишь на меня продукт.
— Ты же сказала, что оно тебе понравилось, — напомнила Фредди.
— Но ведь я не оценила его в должной мере? Я просто заглотнула его, как «Тайзер» [3], только потому, что ты велел! Допивай мое вино. — Лотти через стол подвинула к нему фужер. — Я больше ни капли не выпью.
— Дорогая моя, я купил это вино десять лет назад, — пояснил Фредди. — Все это время оно лежало в погребе, ожидая особого случая.
Лотти в отчаянии закатила глаза:
— Сегодня действительно особый случай. Сегодня твоя помощница расплескала «Шато Марго» какого-то дремучего года по твоей террасе. Уж лучше бы ты оставил его в погребе до какого-то другого случая.