Файл №224. Наш городок
Шериф помолчал, как бы ища, что отве¬тить, но так и не нашелся. Кивнул, нахлобу¬чил шляпу, повернулся и ушел, на ходу дос¬тавая из кармана куртки телефон.
Через полчаса трал вытянул со дна реки первую порцию останков. Отнюдь не куриных.
Амбулатория Дадли
Войдя в обширное, освещенное яркими газо¬светными трубками помещение, Молдер увидел ползающую по полу на коленях Скалли — и жуткий паноптикум аккуратно разложенных человеческих костей. Услышав, как Молдер во¬шел, Скалли подняла голову, потом встала, с трудом разогнув затекшие ноги. Поправила вы¬бившуюся на лоб прядь волос.
— Я пока смогла достоверно идентифициро¬вать девять человеческих скелетов. Один из них принадлежит, несомненно, Джорджу Кернсу.
— Как ты узнала?
Скалли подошла к одному из наспех со¬бранных скелетов и показала на берцовую кость.
— Видишь?
— Штифт, — сказал Молдер.
— Согласно медицинской карте Кернса, полтора года назад он сломал ногу, катаясь на лыжах. Этот штифт и следы травмы полнос¬тью соответствуют тому, что записано в карте.
— А как же другие?
— Без специального оборудования мне вот так вот, наскоком, немного удается выяснить. Однако я думаю, что некоторые кости проле-жали в воде добрых несколько десятков лет.
Молдер качнул головой.
—И у всех у них есть одна странная осо¬бенность…
— Кажется, я могу сказать, — прогово¬рил Молдер, обводя останки взглядом. Сре¬ди отвратительно обнаженных грудных кле¬ток и суставчатых конечностей не было ни единого черепа. — Они все где-то потеряли свои головы.
— Да, но не только в этом дело. Более ста¬рые кости более выщерблены и разъедены,
все как полагается, но и у старых, и у более поздних суставы будто отполированы. Слов¬но перед тем как попасть в воду, они подвер¬гались какой-то специальной обработке.
— Какой?
Скалли пожала плечами.
— Очень не люблю голословных недока¬зуемых утверждений, но… — она запнулась. — Нет, погоди. Нелепо.
— Знаешь, Скалли, что я думаю… — мед¬ленно проговорил Молдер.
— Откуда мне знать?
— Действительно… — он чуть усмехнул¬ся. — Я думаю, что, если кости целы, то есть кости Кернса целы, значит, он не был сбро¬шен в мясорубку. Верно?
— Верно…
— Тогда вопрос: как жители Дадли зара¬зились от него энцефалопатией? Если они, конечно, заразились от него.
Скалли растерянно посмотрела на Молдера и механическим жестом снова поправи¬ла волосы.
— Я тут заработалась… и мне это не при¬шло в голову, — призналась она.
— Какой обработке подвергались остан¬ки? — настойчиво повторил вопрос Мол¬дер.
Дверь с шумом распахнулась, и вошел ше¬риф Фэррис. Окинул разложенные скелеты взглядом и покачал головой.
— Ну и дела, — пробормотал он. — Ти¬хое у нас оказалось местечко, а?
— Да уж, — сказал Молдер.
— Работы пришлось прекратить, стемне¬ло, — сообщил шериф. — Но, доложу я вам, там еще и на завтрашний день хватит. Скоро прибудет транспорт с очередным уловом. Сколько здесь?
— Девять, — проговорила Скалли.
Шериф коротко присвистнул. Потом ска¬зал:
— Ну и там не меньше.
— Кернс здесь, — уронила Скалли.
Шериф мрачно глянул на нее исподлобья.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Ну дела…
Наступило молчание. Потом шериф встре¬пенулся:
— Пойду встречать транспорт. Все кости опять сюда?
— Конечно.
Стоило шерифу выйти из здания, к нему бросилась встрепанная, заплаканная женщи¬на. Она явно дожидалась его тут. Фэррис ос¬тановился. Сейчас в его лице не было ни то¬лики добродушия.
— Шериф! Это правда?
— Что правда, Дорис?
— Правда, что моего мужа выловили там?
— Откуда ты знаешь?
— Весь городок уже знает…
— Дорис, послушай. Там выловили не толь¬ко твоего мужа. Нашлось много каких-то кос¬тей. Но нам об этом ничего не известно. А уж тебе и подавно не о чем беспокоиться. Пони¬маешь? Совершенно не о чем.
— Но я так не могу!
— Какие глупости!
Дорис Кернс разрыдалась — видимо, не в первый раз за этот долгий день, который никак не мог закончиться. Похоже, он не соби¬рался заканчиваться.
— Мне очень жаль, Дорис, — сказал ше¬риф, — но теперь уже ничего не поделаешь. Надо держаться. Все будет хорошо, — сказал он и, заметив, что из амбулатории вышел на свежий воздух Молдер, повторил громко и значительно: — Все будет хорошо, Дорис. Не надо так убиваться. Те, кто мешает нам жить, обязательно будут наказаны. Иди домой.
Дрожащие губы Дорис Кернс раздвинулись в неуверенной, почти умоляющей улыбке. Ше¬риф ободряюще улыбнулся ей в ответ. В рез¬ком свете фонарей перед амбулаторией рот его раздвинулся черной, опасной щелью — и тут же щель вновь сомкнулась.
— Дорис, иди. У меня еще много дел.
Дорис повернулась и, сгорбившись, побре¬ла к своей машине. А шериф, проводив сломленную несчастьями женщину холодным, оценивающим взглядом, дождался, когда машина, ощупывая дорогу ярким светом фар, тронется с места, потом повернулся и по¬шел вдоль стены к приемной доктора Рэн¬долфа.
Доктор был на месте. Впрочем, странно было бы, если б в такой день его не оказалось на месте. Шериф подошел к его столу и, упер¬шись в столешницу крепкими кулаками, навис над щуплым доктором и несколько мгно¬вений молчал. Доктор откинулся на спинку своего стула и спокойно глянул на шерифа снизу вверх.
Он первым нарушил молчание.
— Фэбээровцы вытащили из реки кос¬ти, — сказал он.
— Да.
— Вы были рядом и…
— Ничего невозможно было сделать. Па¬рень уперся как бык. У кого-то из них чертовская интуиция.
— Возможно, у обоих.
— Возможно.
— Клэйтон Уэлш сегодня пожаловался мне на те же симптомы, — сказал доктор Рэндолф.
Шериф облизнул губы. Глубоко, нервно вздохнул.
— Это уже четвертый…
— Да, шериф. Четвертый. Я, как мог, успо¬коил его… но завтра слухи поползут по городу, и их не остановить.
— Вы хотите сказать…
— Что уж тут говорить.
— Значит, кто-то должен пойти и сооб¬щить обо всем мистеру Чейко.
— Я уверен, он уже знает.
— Но почему тогда…
— Он палец о палец не ударит. Он стар, он потрясен смертью Полы. Какого черта вы при¬стрелили ее, шериф?
— Если бы она попала в руки к агентам, пережитый стресс и благодарность за спасе¬ние развязали бы ей язык. Мне ничего не ос-тавалось…
— А теперь мистеру Чейко плевать на все.
— Не думаю. Он возьмет себя в руки. Он должен взять себя в руки, — шериф подчеркнул голосом слово «должен» так, словно это он, шериф Фэррис, был хозяином городка и всего, что с ним связано.
Врачу это не понравилось. У него были на этот счет совершенно иные соображения. Он поднялся из-за стола и пригладил жид¬кие волосы.
— Я попробую с ним поговорить.
Шериф чуть усмехнулся.
— Попробуйте.
— Меня он послушает, — сказал доктор Рэндолф почти вызывающе; но в голосе его не было уверенности.
— А если не послушает? — спросил ше¬риф.
Доктор не ответил.
— Дорис тоже на грани срыва, — прого¬ворил шериф.
— Дорис не проблема, — ответил доктор. — Проблема — приезжие.
Полтора часа спустя Молдер снова вошел в помещение, где совершенно уже вымотанная Скалли из последних сил продолжала трудиться над первичной идентификацией бесчисленных останков, которые успели со¬брать сегодня до того, как на Дадли мягко обвалилась душная, жаркая арканзасская ночь.
— Не могу больше, — жалобно прогово¬рила она, когда Молдер подошел к ней. — Двадцать два человека… И это, как я пони¬маю, еще не все.
— Хватит, Скалли, — проговорил Молдер и ласково коснулся ладонью ее плеча. — Ске¬летом больше, скелетом меньше… Это уже не наше дело. Я хотел тебя спросить…
— Спрашивай.
— Ты что-то начала говорить буквально перед тем, как вошел шериф. А потом я ушел, а тебе принесли новую порцию… Словом, мы не договорили. Что ты хотела сказать?
Скалли поджала губы, а потом резко по¬мотала головой.