Охота на лис
ГЛАВА 1
Мисс Жюстина Брайерли с удивлением рассматривала видавший виды кожаный саквояж, который случайно обнаружила в комоде своего гостиничного номера. «Должно быть, он принадлежит какому-то джентльмену», – думала она, внимательно рассматривая свою находку со всех сторон. Ей представилось, как этот джентльмен, обнаружив пропажу в дороге, ругается на чем свет стоит и даже не предполагает, что саквояж преспокойненько лежит в одной из гостиниц на окраине Кроули.
Жюстине было любопытно, что же находится в саквояже, и девушка, дотронувшись до ручки, хотела было его открыть, но спохватилась – неприлично рыться в чужих вещах. А, собственно, кто узнает, что она заглядывала в саквояж? Вероятно, хозяин просто забыл его второпях.
«Если я узнаю, что там, внутри, то, возможно, как-то помогу джентльмену вернуть пропажу», – старалась девушка найти оправдание своему любопытству. Она открыла саквояж и заглянула внутрь.
Груда рубашек, несколько накрахмаленных шейных платков, чулки – ничего, что могло бы облегчить поиски забывчивого джентльмена.
Жюстина уже хотела было закрыть саквояж, когда увидала под грудой белья коричневый сверток, перевязанный тонким шнурком. Забыв обо всем, девушка быстро развязала узел и в изумлении застыла: в свертке лежали деньги, никак не менее тысячи фунтов! Жюстина положила деньги на кровать и стала внимательно рассматривать коричневую бумагу, в которую они были завернуты. Вся она была исписана какими-то странными знаками или буквами, но что они означали, Жюстина понять не могла. Как быть? А если саквояж забыл преступник? А если он вернется и увидит, как она роется в его вещах? От этой мысли у девушки похолодело внутри. Воображение уже рисовало жуткие картины: вот он врывается и убивает ее, потому что она прикоснулась к его тайне… В ушах звучал голос матери: «Дорогая, недостойно юной леди рыться в чужих вещах…» Подгоняемая страхом, Жюстина быстро завернула деньги в бумагу, перевязала сверток и сунула его обратно в саквояж. Немного успокоившись, она решила отнести его в полицию.
Однако Жюстина не могла избавиться от мысли, что совершенно неожиданно и сама того не желая может попасть в какую-нибудь скверную историю. Тогда уж примчатся родители и в мгновение ока она окажется дома в Бате, а этого девушка боялась больше всего на свете. Может, отнести находку хозяину гостиницы? Он-то уж знает, как следует поступать в таких случаях. Подумав так, Жюстина украдкой оглянулась, чтобы убедиться, что в комнате никого нет, и поставила саквояж на пол.
С чашкой чая в руке вошла служанка Агнесса Траск, чопорная, педантичная дама.
– Мисс, я услыхала шаги в вашей комнате и решила, что раз госпожа уже встала, то ей не помешает взбодриться чашечкой крепкого чая.
– Благодарю, Агнесса, – машинально ответила Жюстина, продолжая думать о злосчастной находке.
Служанка помогла девушке одеться в дорожный костюм из серо-голубой саржи с гофрированным воротничком и темно-синей тесьмой по краям. Крепкий чай окончательно прояснил мысли: Жюстина твердо решила отнести таинственный саквояж хозяину гостиницы и больше не вспоминать о нем. Окончательно успокоившись, она совсем потеряла интерес к толстой пачке банкнот в коричневой обертке с непонятными знаками.
Мисс Брайерли опустилась на стул, и Агнесса занялась ее прической. В этот утренний час так не хотелось думать о каких-либо неприятностях и скверных сюрпризах. Когда-то жизнь Жюстины была весела и беззаботна, она блистала красотой и живостью в столичном светском обществе. «Бриллиант чистой воды, сверкающий всеми гранями» – так называли мисс Брайерли ее многочисленные поклонники и кавалеры. Но произошло событие, сильно поколебавшее ее душевное равновесие. После того как лорд Левингтон внезапно покинул Лондон, даже не попрощавшись, оставив всех в неведении относительно причин своего столь стремительного отъезда, живость и блеск Жюстины стали таять. Воспоминания причиняли боль. Девушка глубоко вздохнула и поставила чашку на стол. Да, от прежней веселости не осталось и следа…
Когда с прической было наконец покончено и волосы уложены в локоны, мисс Брайерли в модной шляпке, кокетливо украшенной птичьим пером, спустилась вниз с саквояжем в руках. Никто не караулил ее, чтобы отнять находку, никто не следил за ней. В холле Жюстину буквально оглушил шум многочисленных постояльцев, ожидавших свои экипажи. Отыскав глазами хозяина гостиницы, она быстро подошла к нему.
– Мистер Уинстоу, вот это я нашла в своем номере, – почти прокричала Жюстина, чтобы хозяин гостиницы мог услышать ее. – Я заглянула в него, там лежат рубашки, шейные платки, а еще довольно странный коричневый сверток, перевязанный шнурком. – Жюстина внимательно посмотрела на хозяина. Понял ли он, о чем она говорит? Ей показалось, что он не прореагировал на ее слова.
– Возможно, какой-то несчастный оставил его в моем номере…
Мистер Уинстоу всплеснул руками:
– Мать родная, да ведь его, должно быть, забыл молодой человек, который останавливался, у нас прошлой ночью. Он, вероятно, вернется за вещами.
– Я нашла саквояж в комоде. Наверное, будет лучше, если Вы отправите его владельцу. Кстати, Вы знаете его адрес? – вкрадчиво спросила Жюстина, заведомо зная, что никаких следов законного владельца на свертке не обозначено.
– Вы правы, – согласился хозяин гостиницы, поглаживая переносицу своего большого бугристого носа. – Он взял саквояж у Жюстины и простодушно улыбнулся. – Спасибо, мисс, и извините за беспокойство. Я позабочусь об остальном.
Мистер Уинстоу поставил саквояж на большую груду багажа, и в тот же момент громкие голоса постояльцев отвлекли его внимание.
Ну что ж, Жюстина исполнила свой долг, и хотя любопытство все еще терзало ее, она вернулась в комнату и стала наблюдать, как Агнесса упаковывает вещи.
Жюстина зевнула, благопристойно прикрыв рот рукой. Просыпаться раньше восьми не входило в ее привычки, но грохот экипажей, крики возниц и голоса постояльцев не располагали ко сну. Девушка выглянула в окно, откуда открывался вид на площадь перед зданием гостиницы и уходящую на север дорогу. «Здесь кончается Лондон, сегодня я покину его», – подумала она, не испытывая, однако, ни малейшего сожаления.