Бездна (Миф о Юрии Андропове)

— Повторяю: пока вы вызваны как свидетельница, и сейчас у нас с вами лишь предварительная беседа…
— Дружеская,— не выдержала Галина Леонидовна, оправившись от только что услышанного и подумав: «Был бы жив Цаган… Ну, ничего. Погодите».
— Да,— сказал Мирашов спокойно.— Да, уважаемая Галина Леонидовна, вашего покровителя, если так можно сказать, родственника, в стенах КГБ больше нет. Все мы смертны. Увы, увы… И в дружеской, как вы изволили выразиться, беседе прошу учитывать это скорбное обстоятельство.
«Господи!… Твою мать! Да он же читает мои мысли!»
— Теперь о преступлении.
Следователь углубился в свои бумаги. Опять затянулась пауза.
— История вкратце такова.— Мирашов откинулся на спинку стула.— Двадцать седьмого декабря прошлого года… Получается, как раз через неделю после семидесятипятилетнего юбилея вашего батюшки Леонида Ильича. Так вот, двадцать седьмого декабря восемьдесят первого года из квартиры народной артистки, знаменитой дрессировщицы львов Ирины Бугримовой были похищены редчайшие драгоценности, принадлежавшие лицам, приближенным к царствующим особам. Основу этого богатства составляют бриллианты…
— Но при чем тут я? — истерически выкрикнула Галина Леонидовна. На ее гладком лбу выступили капли пота,— Я вас спрашиваю: при чем тут я?
— Вы спрашиваете — я отвечаю.— Мирашов выдвинул средний ящик письменного стола, вынул шкатулку из черного дерева, украшенную перламутровыми инкрустациями, небрежно высыпал содержимое на стол. В крупных алмазах преломились солнечные лучи, брызнув тонкими стрелами в разные стороны.— Вы, Галина Леонидовна, конечно, догадываетесь, откуда к нам пожаловала эта шкатулка? — Дочь Генерального секретаря КПСС молчала.— Эти вещи принадлежат вам?
— Нет! — поспешно выкрикнула Галина Леонидовна, но тут же поправилась, уже спокойно, с вызовом, сказав: — Да, это мои вещи! Я их хранила там… Там, где вы их похитили!
— Похитили,— усмехнулся полковник.— Получается: вор у вора дубинку украл, так, что ли? — Галина Леонидовна молчала,— Теперь ответьте мне на вопрос… Не спешите с ответом, подумайте. Итак… Где вы взяли эти драгоценности?
— Я… я не желаю отвечать!
— Не желаете?
— Ну… Ну, хорошо. Я их купила, приобрела.
— У кого?
— Я отказываюсь отвечать! — В голосе свидетельницы послышалась истерика.— Вы не имеете права…— В ее руках появился большой носовой платок, и она шумно высморкалась.
— Хорошо,— участливо вздохнул следователь,— Мы еще вернемся к этой теме. А теперь… Вам, Галина Леонидовна, конечно, известно, что все это…— Полковник Мирашов провел рукой над драгоценностями,— все это лишь часть богатства, похищенного у Ирины Бугримовой. Я предполагаю, третья часть.
— Не понимаю…— прошептала свидетельница.
— Полноте, Галина Леонидовна, все вы понимаете. Довожу до вашего сведения: вчера был арестован не только Борис Цыган, ваш, так сказать… И на его квартире произведен обыск с описью всего имущества. В тот же час или чуть позже был арестован еще один ваш хороший знакомый, можно сказать — друг.
— Кто?…
— Ведь вы уже догадались, Галина Леонидовна. Да, да! Этот человек — директор Госцирка Анатолий Николаевич Колеватов, который, скажу прямо, бросает тень не только на вас, но и на Леонида Ильича.
— Да как вы смеете!
— Смею. Потому что ваш Колеватов — преступник.
— То есть?
— При обыске в его квартире обнаружено двести тысяч долларов… Я уже не говорю, что по нашим законам советский человек без особого разрешения не имеет права держать у себя дома иностранную валюту. Кроме того: может ли наш гражданин, пусть даже директор Госцирка, заработать такую сумму? Двести тысяч долларов! Впрочем, Галина Леонидовна, я понимаю: у вас очень приблизительное представление о жизни ваших соотечественников. Поэтому довожу до вашего сведения: подобную сумму можно получить только нечестным путем.
— Каким же? — В голосе дочери Генсека прозвучало неподдельное женское любопытство.
— Ваш друг… Я предполагаю, знакомство с гражданином Колеватовым началось давно, еще во времена вашего первого замужества на цирковом тренере. Ведь так?
— Так,— нетерпеливо согласилась Галина Леонидовна.
— Очень важное сообщение.— Следователь вдруг улыбнулся.— Цирк, ваш первый супруг… Ирина Бугримова тоже работает в цирке… Словом, Толя Колеватов брал взятки…
— Эко! — разочарованно перебила Брежнева.— Кто их нынче не берет?
— Взятки взяткам — рознь. В подчинении вашего Колеватова… Сейчас надо уточнить: было. Было восемьдесят цирковых групп, а также зоопарки, ансамбли на льду и прочее и прочее. Коллектив в двадцать тысяч человек, из них шесть тысяч актеров, заветная мечта каждого из которых — попасть на гастроли за рубеж. Вот предприимчивый Анатолий Николаевич за организацию зарубежных гастролей и брал взятки в твердой иностранной валюте. Заметьте, Галина Леонидовна,— «в особо крупных размерах». По нашим законам попадает корыстолюбец Анатолий Николаевич под «вышку». Но все эти печальные обстоятельства, уважаемая Галина Леонидовна, не главное, если иметь в виду ваши интересы.
— Не понимаю…
— При обыске на квартире Колеватова обнаружено также порядочное количество бриллиантов и других драгоценностей, и приблизительная стоимость всего этого — один миллион рублей. При этом эксперты установили, что все они украдены у Ирины Бугримовой, а это составляет примерно треть похищенного. Колеватов показал на допросе, что все обнаруженные у него драгоценности принадлежат вам, что вы передали их ему на сохранение. Вот, если желаете взглянуть, копия допроса гражданина Колеватова…— Следователь придвинул к Галине Леонидовне несколько листов бумаги.— Взгляните. Или вам не интересно? И найденное у директора Госцирка не принадлежит вам?
— Мне, мне! — вдруг взъярилась свидетельница, вскакивая со стула.— Мое! И я больше не желаю разговаривать с вами! Мы поговорим в другом месте!
— Отчего же, поговорим.— Мирашов нажал кнопку на боковой панели письменного стола, и в кабинете появился вежливый секретарь,— Проводите, лейтенант, Галину Леонидовну. Пропуск я передал дежурному.
— Слушаюсь, товарищ полковник.
— Но мы, Галина Леонидовна, не подвели итога.— Свидетельница замерла в дверях, но не повернулась. Мирашов продолжал: — Мы обнаружили две трети драгоценностей, похищенных у Ирины Бугримовой. Остается найти последнюю треть. Надеюсь, с вашей помощью, при соблюдении обоюдных интересов…
Брежнева яростно хлопнула дверью.
Шагая за высоким молчаливым секретарем следователя Мирашова по длинному коридору мимо бесчисленных дверей, Галина Леонидовна пыталась сосредоточиться, понять, что произошло, какие принимать меры — и ничего не получалось. Мысли путались, появилось ощущение, что она уже никогда не выйдет из этого страшного здания, а всю оставшуюся жизнь так и будет идти за этим молодым человеком по бесконечным коридорам, мимо дверей, дверей, дверей с номерами…
И, только оказавшись в машине, рядом со своим шофером, которому она доверяла, начала успокаиваться.
«Твою мать! Что же получается? Все украдено у этой дрессировщицы! И… спросить некого — Бореньку замели. Солнышко ты мое сладкое!… Да как же я без тебя?… Чую, чую: не выпустят они тебя, забьют. Или еще как… И Толя, хрен моржовый. Друг называется! «Галя, у меня как в сейфе швейцарского банка!» Трепло! Продал с первого раза. У Бори, У Тольки… А третья часть!…»
В глазах Галины Брежневой потемнело.
«Они могут и у меня произвести обыск! Неужели посмеют? Посмеют… Юрик посмеет. И не под меня они, ясное дело, копают, под отца. Господи Боже мой! Тогда как же это все ко мне попало?…»
История действительно более чем странная…
Дело в том, что последнее время Галина Леонидовна страстно, увлеклась (если она чем-нибудь увлекалась, то только страстно) магией, экстрасенсами, спиритизмом, колдовством.
В ночь под Новый, 1982-й год она оказалась у знаменитой заезжей гадалки. Пожилая смуглая женщина с черными, как омут, глазами, отлично изъяснялась по-русски («Я, голубушка, говорю со своими клиентами на языке их народа»). Гадание велось на черном подносе, залитом голубоватой жидкостью, похожей на зеркало, при свечах, в полутемной комнате со старинной мебелью. В двух чашах курились какие-то благовония. Гадалка водила руками над подносом, и на его поверхности иногда возникали видения.