Корабль Иштар. Семь шагов к Сатане (сборник)

Кентон посмотрел на существо в нише. Оно больше не было туманным. Теперь оно вырисовывалось ясно и четко. У него было тело человека а на лице виднелось то же злобное выражение, которое Кентон видел на лице черного жреца во время первого своего приключения.
Лицо Нергала – повелителя смерти!
А что же за свернувшиеся дрожащие тени обволакивали статую?
Он чувствовал, что Кланет украдкой изучает его. Трюк! Трюк, чтобы испугать его! Он спокойно встретил взгляд жреца, улыбнулся.
Перс рассмеялся.
– Эй, Кланет, – сказал он. – Твоя стрела пролетела мимо. Может, этот незнакомец видел такие вещи раньше. Может, он сам колдун и может делать кое-что похлеще. Измени игру, Кланет.
Он зевнул и уселся на низком стуле. Лицо черного жреца стало еще мрачнее.
– Лучше помолчи, Зубран, – ответил он. – Иначе Нергал изменит свою игру с тобой и навсегда уничтожит твое неверие.
– Неверие? – повторил перс. – О, Нергал вполне реален. Не неверие раздражает меня, а вечное однообразие. Неужели ты не можешь сделать что-нибудь новое, Кланет? Может ли Нергал сделать что-нибудь новое? Изменить игру со мной, а? Клянусь Ариманом, именно этого я и жду от него, если он, конечно, может.
Он снова нарочито зевнул. Черный жрец что-то проворчал, повернулся к шести помощникам.
– Идите, – приказал он, – и пришлите ко мне Зачеля.
Они гуськом вышли через внешнюю дверь. Черный жрец опустился на другой стул, изучая Кентона; барабанщик сидел на корточках, тоже глядя на него; перс что-то бормотал про себя играя рукоятью кинжала. Дверь раскрылась, и в ней появился жрец, в одной руке он держал длинный хлыст, чей змеиный конец, увенчанный металлом, был много раз свернут вокруг его руки. Он поклонился Кланету.
Кентон узнал его. Когда он лежал на палубе у мачты, он видел этого человека: тот сидел на высокой платформе у основания мачты. Надсмотрщик рабов галеры, гребцов, был Зачель, а длинный хлыст был рассчитан на то, чтобы достать до любого раба, хоть немного замешкавшегося.
– Этого ли человека ты видел на палубе несколько снов назад? – спросил Кланет. – Он лежал на палубе и, как ты рассказывал, исчез в тот момент, когда шлюха Иштар вон оттуда склонилась к нему.
– Он самый, господин, – ответил надсмотрщик, подходя ближе к Кентону и рассматривая его.
– Куда же он тогда исчез? – спросил Кланет скорее самого себя. – В каюту Шарейн? Но если так – почему она выгнала его, а ее кошки вцепились в него когтями? А откуда меч, которым она размахивала и звала его вернуться за мечом? Я знаю этот меч…
– Он не ушел тогда в каюту, хозяин, – прервал его Зачель. – Я видел, как она его искала. Она вернулась в кабину одна. Он исчез.
– И его прогнали два сна назад, – продолжал размышлять Кланет. – Корабль с тех пор непрерывно двигался. Мы видели, как он боролся с волнами далеко позади нас. Но вот он снова на корабле – и раны его совсем свежие, все еще кровоточат, будто нанесены несколько мгновений назад. И как он прошел барьер? Да… как он прошел барьер?
– Наконец-то ты задал настоящий вопрос, – воскликнул перс. – Пусть он мне только расскажет это, и, клянусь девятью кругами ада, недолго я буду твоим товарищем, Кланет.
Кентон заметил, как барабанщик украдкой сделал предупреждающий жест персу, увидел, как сузились глаза черного жреца.
– Ха-ха! – рассмеялся Джиджи. – Зубран шутит. Жизнь там так же утомительна, как и нас. Не правда ли, Зубран?
И снова предупреждающий знак. Перс заметил его.
– Да, думаю, это так, – неохотно ответил он. – Во всяком случае – разве я не принес обет Нергалу? Тем не менее, – пробормотал он, – боги даровали женщине одно умение, которое не наскучило мужчинам с того дня, как создан мир.
– Они забывают это умение в жилище Нергала, – мрачно сказал жрец. – Помни это и придерживай свой язык, иначе окажешься в худшем месте, чем это – тут тебе по крайней мере сохранили тело.
– Могу я сказать, господин? – спросил Зачель и Кентон почувствовал угрозу в брошенном на него взгляде надсмотрщика.
Черный жрец кивнул.
– Я думаю, он миновал барьер, потому что ничего не знает о нашем повелителе, – сказал Зачель. – Он, может быть, даже враг нашего повелителя. А если нет – как он смог сбросить с себя руки жрецов, исчезнуть в море… и снова появиться?
– Враг Нергала! – пробормотал Кланет.
– Но отсюда не следует, что он друг Иштар, – спокойно вмешался барабанщик. – Конечно, если бы он присягнул Темному повелителю, он не смог бы пересечь барьер. Но правда и то, что присяга Иштар так же помешала бы ему сделать это.
– Верно! – лицо Кланета прояснилось. – И я знаю этот меч – это меч самого Набу.
Он помолчал, задумался. А когда заговорил, его низкий голос звучал вежливо.
– Незнакомец, – сказал он, – если мы были грубы с тобой, прости нас. Посетители на этом корабле – большая редкость. Ты, как бы это сказать, застал нас врасплох и заставил забыть о манерах. Зачель, развяжи его.
Зачель наклонился и угрюмо снял с ног Кентона ремень.
– Если, как я думаю, ты пришел от Набу, – продолжал черный жрец, – говорю тебе, что я не ссорюсь с Мудрейшим и его людьми. И мой хозяин повелитель смерти равен повелителю мудрости. Как может быть иначе, если один держит ключи знаний этой жизни, а другой – ключи, раскрывающие двери к абсолютному знанию? Нет, никакой вражды здесь нет. Ты приближенный Набу? Он послал тебя на корабль? И – зачем?
Кентон молчал, напряженно размышляя в поисках ответа. Он знал, что оттягивать ответ, как с Шарейн, нельзя. Бесполезно и рассказать всю правду, как он рассказал ей – и был изгнан, как преследуемая крыса. Здесь его ждет опасность, большая, чем в розовой каюте. Его мысли прервал голос Кланета:
– Но хоть ты и посланец Набу, похоже, он не смог помешать тебе потерять его меч, не спас от копий женщин Иштар. И если это так, спасет ли он тебя от моего хлыста, от моих цепей?
И поскольку Кентон продолжал молчать, волчий огонь загорелся в мертвых зрачках и черный жрец с криком вскочил на ноги:
– Отвечай мне!
– Отвечай Кланету! – крикнул Джиджи. – Иди страх перед ним отнял у тебя язык?
Под внешним гневом в голосе барабанщика звучало предупреждение, дружелюбие.
– Если Набу и мог спасти меня, он этого не сделал – угрюмо сказал Кентон.
Черный жрец с усмешкой снова сел.
– И не спасет, если я приговорю тебя к смерти, – сказал он.
– Смерть – если он приговорит к ней, – прохрипел Джиджи.
– Кем бы ты ни был и откуда бы ни явился, – продолжал черный жрец, – одно кажется мне верным. Ты можешь порвать цепь, которая раздражает меня. Нет, Зачель, останься, – сказал он, заметив, что надсмотрщик сделал движение к выходу. – Твой совет ценен. Останься!
– Умер один из рабов на веслах, – сказал надсмотрщик. – Я хочу снять с него цепи и выбросить за борт.
– Умер? – в голосе Кланета прозвучала заинтересованность. – Который? И как он умер?
– Кто знает? – Зачель пожал плечами. – От усталости, может быть. Он один из тех, кто отплыл с нами с самого начала. Он сидел рядом с желтоволосым рабом с севера которого мы купили в Эмактиле.
– Да, он прослужил долго, – сказал черный жрец. – Его забрал Нергал. Пусть его тело еще немного поносит цепи. Оставайся со мной.
И он снова обратился к Кентону, неторопливо, непререкаемо:
– Предлагаю тебе свободу. Ты получишь почести и богатство в Эмактиле, куда мы поплывем, как только ты выполнишь мою просьбу. Станешь главным жрецом в храме, если захочешь. Золото, женщины, звания – все твое, если сделаешь то, что я велю.
– Что же я должен сделать, чтобы заслужить все это? – спросил Кентон.
Черный жрец встал и склонил голову так, чтобы смотреть прямо в глаза Кентону.
– Убей Шарейн! – сказал он.
– Мало разума в этом, Кланет, – насмешливо сказал перс. – Разве ты не видел, как его побили ее девушки? Все равно что послать на схватку с львицей человека, побежденного львятами.
– Нет, – сказал Кланет, – я вовсе не имел в виду, что он открыто пересечет палубу, чтобы его все могли видеть. Он может перебраться за борт – и продвигаться от цепи к цепи, с выступа на выступ. В задней стене каюты, где она спит, есть окно. Он может пробраться сквозь него.