Юбилейная афиша, или Есть что вспомнить

ОРЛОВ. Вот так и нужно это играть. Как играли в те годы - крупнейшие актеры. А иначе - зачем? Показать, какие мы сегодня умные и смелые? А умные ли мы? И так ли уж мы смелы? 
"СТАЛИН". Вас понял, буду работать. (Уходит.) 
Руки джигита на ширме неожиданно приходят в движение - аплодируют. А лицо озаряется широкой улыбкой. Из-за ширмы выходит КРУПНОВ. 
КРУПНОВ. Очень правильно, очень! (Пожимает Орлову руку.) Чернь! Какой-то актеришка, и нате вам: смешнее. Пресмыкание, глумление - все рядом. А над чем смеемся? Так и до Ленина скоро доберемся. А это - все, конец. Общество не может без идеалов. Всеобщее отрицание - это всеобщий распад!.. (С интересом осматривается.) Таинственный мир театра, волнующий запах кулис... (Принюхивается.) Это он и есть? Однако, не "шанель". Нет, не "шанель". В странном вы мире живете, Андрей Андреевич. Там - все бурлит, плакаты, пикеты. А здесь... Кресло из кабинета Ленина... Можно сесть? 
ОРЛОВ. Я бы не осмелился. 
КРУПНОВ. А я рискну. (Садится, кресло разваливается, Крупнов оказывается на полу. Возмущенно.) Не могли сказать?! 
ОРЛОВ. Я сказал. 
КРУПНОВ. В самом деле? Извините. Я понял в переносном смысле. Вот о чем я хочу с вами поговорить. Без лишних глаз. И без лишних ушей. Потому и пришел к вам... Ну и лабиринты тут! Полчаса плутал по вашему закулисью, пока не уперся в джигита!.. Так вот: избирком зарегистрировал вас в качестве моего альтернативного кандидата... 
ОРЛОВ. Какой из меня политик! 
КРУПНОВ. Почему нет? И Рейган был актер. И этот, как его: "На вернисаже как-то раз случайно встретила я вас". 
ОРЛОВ. Знаю: "Еще не вечер, еще не вечер". Паулюс. 
КРУПНОВ. Да нет! Паулюс - это который в Сталинграде, фельдмаршал. Пауэрс! 
ОРЛОВ. Нет, это американский летчик, на "У-2", его под Свердловском сбили, еще при Хрущеве. 
КРУПНОВ. Помню, первого мая. Так вот, вас зарегистрировали, я еще вчера дал указание. Но я хочу, чтобы вы в самый последний момент... Паулис. Нет? 
ОРЛОВ. Пауляс? 
КРУПНОВ. Вот прицепился! 
ОРЛОВ. Так что я в самый последний момент? 
КРУПНОВ. Возьмете самоотвод. Паурес! 
ОРЛОВ. Но ведь вас... 
КРУПНОВ. Вычеркнут? Об этом не беспокойтесь, у меня есть домашняя заготовка. Мне нравится ваша верность принципам, твердость убеждений... 
ОРЛОВ. Пауряс! 
"ДЕВУШКА С ВЕСЛОМ" (потеряв терпение). Паулс! 
КРУПНОВ. Конечно же! Композитор, а теперь министр. Раймонд Паулс! Это вы сказали? 
ОРЛОВ. Нет, вы. 
КРУПНОВ. Я? 
"ДЕВУШКА С ВЕСЛОМ". Я! 
КРУПНОВ (оглядывается). Никого нет. (Подходит к скульптуре.) Какая красавица! Для спектакля про послевоенные годы? "Нас утро встречает прохладой..." Гипс? 
ОРЛОВ. Папье-маше. 
КРУПНОВ (постучал по скульптуре). Пустая. А глаза - как живые!.. (Обходит.) А это что? Дверца. С крючком. Для чего? 
ОРЛОВ. Дворник туда метлу кладет, грабли. Кто-то может спрятаться. 
Крупнов откидывает крючок, открывает дверцу. Из скульптуры задом, как из переполненного автобуса, вылезает ВАРЯГИНА. 
ВАРЯГИНА. Спасибо, Михаил Кузьмич. Андрей Андреич, я вам кой-чего достала, прям домой к вам отвезу. Ну, салями там, ящичек лосося, пару окорочков тамбовских сырокопченых, сырку швейцарского кружочек, еще по мелочи того-сего. На шестьсот сорок рублей с копейками. 
ОРЛОВ. На сколько?! Куда мне столько всего? 
ВАРЯГИНА. В морозилку положите, пусть будет, запас карман не тянет. 
ОРЛОВ. Но у меня нет морозилки. 
ВАРЯГИНА. Сейчас привезут. (Крупнову.) Я ему "Розенлев" за тыщу восемьсот выписала, двухкамерный. Как у вас. Правильно? 
КРУПНОВ. Конечно, конечно. 
ОРЛОВ. За тысячу восемьсот?! 
ВАРЯГИНА. Только не надо про деньги, не надо. Про деньги я все сама знаю, а про ваши и знать нечего. Отправила я ваш "Розенлев". 
ОРЛОВ. Что значит отправили? Куда? 
ВАРЯГИНА. Какая вам разница, куда. В Грузию. Вам взяла "Бирюсу", морозилочка такая, а на остальные столовый гарнитур "Рембрандт" за четырнадцать триста. (Крупнову.) Как у вас. Правильно? 
КРУПНОВ. Конечно, конечно. 
ОРЛОВ. За четырнадцать тысяч триста? У меня и столовой нет! 
ВАРЯГИНА. Знаю, знаю! Отправила я вашего "Рембрандта". Вам уже гэдэровский "жилую комнату" привезли - как раз для вашей "распашонки". Всего за девятьсот. А на что осталось... Может, вы меня и ругать будете, не смогла удержаться. Купила я вам дачку. (Крупнову.) Недалеко от вашей. Всего за двадцать тысяч, по балансовой стоимости. 
ОРЛОВ (в отчаянии). За двадцать тысяч?! Маргарита Ивановна, миленькая! Я уж не говорю, откуда у меня могут быть такие деньги! Зачем мне эта дача? Зачем? Как я буду туда ездить? Там же не электрички, ни автобуса! Пешком ходить? 
ВАРЯГИНА. Почему пешком? Будете ездить. Как все, на машине. Только не говорите, что у вас нет машины. 
ОРЛОВ. Но у меня действительно нет машины. Нет у меня машины. Машины у меня нет. Понимаете? Нет у меня машины! Нет! 
ВАРЯГИНА (Крупнову). Вот упертый! У нас там две "Волги" оставались с первого квартала в ветеранском фонде. Так я ему одну сделала. "Двадцатьчетверку" с тридцать первым салоном. Как у вашего сына. Правильно? 
КРУПНОВ. Конечно, конечно. 
ОРЛОВ (с интересом). И отправили в Грузию? 
ВАРЯГИНА. В Армению. 
ОРЛОВ. Так-так... А мне что взяли? 
ВАРЯГИНА. "Запорожца". Нового. Красный, у служебного входа стоит. Пока поездите, а потом что-нибудь придумаем. Вот ключи. Вот документы на машину и дачу. (Крупнову.) Я потом бумаги занесу, подпишете. 
КРУПНОВ. Конечно, конечно. 
ВАРЯГИНА (Орлову). Вот вы и упакованы. 
ОРЛОВ. "Розенлев" за три цены ушел? 
ВАРЯГИНА. Андрей Андреич, бога побойтесь! За две. Все за две! Вы что, спекулянт какой-нибудь, что ли? 
ОРЛОВ. Так-так-так... А тогда где еще шесть тысяч рублей? 
ВАРЯГИНА. Молодец, быстро врубился! (Крупнову.) Вот говорят, интеллигенция, интеллигенция, ничего не соображает! Еще как соображает! Правильно, Андрей Андреич. Я на эти шесть штук... вы уж тут сами, конечно, окончательно решите... но я на них для Нины Яковлевны полупердяйчик взяла из соболя серебристого. Ну, будто от вас, по вашему поручению. Вот вроде и все. Побегу. 
КРУПНОВ. Минутку, Маргарита Ивановна! Позвольте поинтересоваться, а что вы здесь делали? 
ВАРЯГИНА. Как что? Доложилась Андрей Андреичу. 
КРУПНОВ. Нет - здесь! (Показывает на "девушку с веслом"). 
ВАРЯГИНА. В ей? Стояла. 
КРУПНОР. А как вы "в ей" оказались? 
ВАРЯГИНА. Да как и вы в джигите. Пошла сначала налево, как мне профурсетка с вахты сказала, потом направо, потом в ее ткнулась. Слышу: крючок накинули, куда-то покатили. Смотрю: вы разговариваете... Да вы что думаете, я подслушивала? Как? Дырок-то для ушей нет! Для глаз есть. А для ушей - где? Да вы сами проверьте. Проверьте, проверьте! (Подсаживает Крупнова в скульптуру и запирает дверцу на крючок. Орлову, негромко.) Что он вам скажет - со всем соглашайтесь. А что делать - вам потом скажут. (Крупнову.) Ну, слышите? Михаил Кузьмич! 
КРУПНОВ. Громче говорите! 
ОРЛОВ. Кто скажет? 
ВАРЯГИНА. Кто надо. (Выпускает Крупнова.) Убедились? (Орлову.) Если я сейчас туда пойду, я где - на площади окажусь или в городской канализации? 
ОРЛОВ. Я вас провожу. 
ВАРЯГИНА. Выберусь. Вам же потолковать надо. (Уходит.) 
КРУПНОВ. Вы все поняли? 
ОРЛОВ. Почти. Вы сказали: самоотвод. Но ведь нужны основания. Веские. 
КРУПНОВ. Будут. 
ОРЛОВ. Например, какие? 
КРУПНОВ. Например, вы уезжаете на год на стажировку в Париж, в "Комедии франсез". Это можно устроить, по линии культурных обменов. С Ниной Яковлевной, конечно. И в связи с этим не сможете выполнять обязанности в совете народных депутатов. Основание? 
ОРЛОВ. В Париж?! На целый год?! 
КРУПНОВ. Трудно, конечно. У меня дочка третий год в Кембридже учится. Бедная девочка, так тоскует по родине, так тоскует!.. Не хотите в Париж? Можно устроить перевод в Москву. Мы об этом поговорим. Потом. Беря самоотвод, вы, естественно, призовете своих избирателей отдать голоса мне. По рукам?.. Что вас смущает?