Грязные дела (ЛП)

– Нет.
– Может быть позже, – намекнула она, даря мне колкий взгляд.
– Нет, не позже. Никакого секса.
Она пожала плечами и отвернулась, нацепив солнцезащитные очки, чтобы я не мог разглядеть выражение ее лица, а затем спросила:
– Означает ли это никаких касаний и заигрываний? – стоя спиной ко мне, Лолли подняла руки над головой, потуже затянула свой разноцветный хвост, а потом оглянулась на меня. Я сделал успокаивающий вдох, но прежде чем смог что-то ответить, она произнесла: – я видела твои татушки.
Я поморщился, немного смутившись напоминанием о подростковой глупости.
– И надеялась получше рассмотреть их.
Каким образом, черт подери, я должен был отказать? Остаться с девушкой было наихудшей из возможных идей, но я сел на бортик бассейна, отвернулся и накинул полотенце на колени. Позади меня раздался звук всплеска воды, когда Лолли поднялась по ступенькам и расположилась за моей спиной. Затем своими пальцами провела по моей коже, отслеживая рисунки юности.
– Что они означают?
– Что когда-то я был молодым и очень тупым: украл у старшего брата Эдриана водительское удостоверение. А у моего лучшего друга Буна уже были липовые права и татушка. Ты знаешь, какое влияние оказывают лучшие друзья, особенно в юности. Если они прыгают перед поездом, ты делаешь тоже самое. Старший брат Эдриан выбил из меня все дерьмо, когда обнаружил, что я натворил. А младший шантажировал меня, угрожая рассказать обо всем родителям, если я не отдам ему половину своей стипендии. Знаешь, находиться в школе-интернате, пока родители путешествуют, предоставляло возможность легко скрывать от них происходящее.
В течение всего моего монолога, девушка гладила меня по влажной спине пальцами, прослеживая доказательства единственного случая, когда у меня были проблемы с родителями.
– Значит, они просто... случайные?
– Точно.
– И они... ничего не значат? – ее голос звучал мягко, но замешательство было очевидным.
– Неа.
– Поэтому ты их так и стал их добивать? – продолжила интересоваться девушка, сместив свои пальчики к середине моей спины, туда, где не было чернил.
Интересненько. Лолли была первым человеком, который заметил, что тату не были закончены. Ну, Бун тоже был в курсе. Моей матери было на это наплевать. А я просто перестал их делать.
Как только я перерос свой единственный бунтарский возраст, то оставил незавершенные татуировки в качестве напоминания.
– Можно и так сказать.
– Хм-м, я всегда думала, что татушки должны что-то означать.
– Поэтому у тебя их нет? – возразил я.
– У меня нет ни одной, потому что я так и не решила, чего хочу.
– Ты художница. Почему ты просто не нарисуешь что-нибудь? – я развернулся к ней лицом.
– Потому что... никак не могу решиться.
ХОЛОДНЫЙ ВЕТЕРОК, что дул порывами, пока я обсыхал, был подходящим наказанием. Я закрепил полотенце на талии и произнес:
– Пойду, приготовлю обед. Не торопись.
Возможно, заняв свои руки, я перестану думать о том, что оставляю практически обнаженную Лолли одну в бассейне. Да уж... когда рак на горе свистнет...
В доме я натянул сухие шорты, после чего провел следующие полчаса, готовя всемирно известный салат из лосося, и открыл слегка охлажденное вино. Ладно, возможно и не всемирно известный, но моей семье он нравился. Все шло хорошо, пока я не поднял взгляд и не заметил Лолли, выходящую из бассейна и подтягивающую трусики. Ее груди подпрыгивали и колыхались, когда девушка шла по террасе за своим полотенцем, от холодного воздуха ее соски сморщились и потемнели. Я крепче сжал нож в руке и тихо прошептал молитву благодарности, что уже закончил готовить салат, иначе, скорее всего, отрезал бы себе пару пальцев.
Лолли закрепила полотенце вокруг талии, а затем повернула голову и подарила мне улыбку, от которой у меня ёкнуло сердце. Казалось, я был не в силах отвести от нее свой взгляд. Даже после того, как девушка помахала мне рукой.
Боже, эта грудь. Я мечтал. Трахнуть. Эти сиськи. Мысль о том, чтобы смазать их маслом, а затем оседлать и... Нож выпал из моей руки, отскочил от стола и рухнул на пол, едва минуя мою босую ногу, благодаря моим нескольким быстрым и неуклюжим прыжкам.
– У тебя тут все нормально? – спросила она, присоединившись ко мне.
Кроме того, что я чуть не совершил убийство собственной ноги и пытался игнорировать сильнейший стояк в жизни? Кроме того, что я не мог не смотреть на самые удивительные сиськи, гребаным поклонником которых был? Как, черт возьми, я вот так смогу обедать? Если на то пошло, как, вашу мать, я вообще смогу дышать, когда вся кровь прилила к паху? Я положил руки на столешницу и сделал пару глубоких вдохов, напомнив себе, что видел сиськи Лолли много раз.
– Что так улыбаешься?
Она склонила голову набок и нерешительную улыбнулась, продолжая похлопывать по своей обнаженной груди вторым полотенцем, которое прихватила с собой.
– Ты просто очень красивая, и я рад, что ты здесь.
Даже для моих собственных ушей это звучало бестолково и отстойно. Боже, ты способен на большее, Джефф.
Она отмахнулась, фыркнула от смеха и подошла ближе, не осознавая либо оставаясь равнодушной к тому, какое сумасшедшее влияние на меня оказывала.
– Я умираю с голоду. Когда мы будем есть?
– Как только наденешь футболку, – огрызнулся я и отвернулся. Мне требовалось больше времени, чтобы взять себя в руки.
– Тебя беспокоит то, что я топлесс?
– Только если ты не свинюшка.
Ухмыляясь, Лолли вышла на улицу, достала белую майку и натянула ее через голову.
– Я аккуратно кушаю, но мои девочки иногда мне мешают.
– Все девчонки такие.
Я сохранял легкость в голосе, пытаясь оторвать взгляд от ее сисек. И с треском провалился. Во всяком случае, ее старая майка сделала их еще более соблазнительными.
– Да уж, – сказала девушка, хихикнув. Она заняла место на одном из барных стульев по другую сторону кухонного островка. – Вечно лезут не в свое дело.
– Да уж, – повторил я, кивнув головой. Мне нужно было чем-то себя занять. Я достал две глубоких тарелки из кухонного шкафа и разложил еду, пока Лолли сидела и молча наблюдала за мной. Наконец, когда у меня не осталось выбора, кроме как посмотреть на нее снова, я поднял тарелки и спросил: – на террасе или здесь?
– Давай на свежем воздухе.
Сидя на улице, девушка уперлась ногами в пустой стул, она была одета в бикини и майку, болтала со мной и заставляла смеяться во время ланча – точно так же, как ранее в бассейне. Между нами не должно было быть такой легкости. Это пугало меня. Да, она находилась здесь, чтобы развлекать меня, но нужно было вернуть все на круги своя.
Боже, она была той самой девушкой, за которой я наблюдал в Интернете. Той самой, за мастурбацией которой я наблюдал в Интернете, черт возьми. Девушкой, которой я заплатил, чтобы она составила мне компанию. Мы не встречались, и она определенно не была моей подружкой. Я выдохнул и нахмурился, глядя в свою теперь уже пустую тарелку. Мне необходимо было взять себя в руки, продумать все получше.
– Так что у нас на повестке дня после обеда?
– Ты привезла свои игрушки?
Вот почему она находилась здесь – для моего удовольствия.
Лолли замерла ненадолго, и ее дыхание остановилось. Если бы я не смотрел на нее так пристально и не был так загипнотизирован ее изгибами, ртом и гребаными ресницами, то, вероятно, пропустил бы эту внезапную заминку.
– Как ты и просил, – ответила она, растягивая слова.
– Отлично. После ланча можешь развлечь меня.
– И тут я подумала, что буду долго гулять по пляжу и копать моллюсков, – пошутила она осторожно.
– Сможем и этим заняться, – добавил я, мучительно рассмеявшись, – по крайней мере, погуляем точно. В Мексиканском заливе нет моллюсков.
Я БЫЛ ДОСТАТОЧНО мужественным признать, что созерцание Лолли во всей ее обнаженной красе, вероятно, убьет меня, и теперь мне приходилось платить за свой длинный язык четырехдневным стояком и очень частой мастурбацией. Стремясь отсрочить неизбежное, я не торопился мыть посуду.