Тропой неведомых Миров (СИ)

Зал Торжеств был полон. Не меньше тысячи приглашённых расположились в креслах-ложах за столами, уставленными всевозможными яствами и напитками – эски знали толк в радостях плоти и далеко не избегали их, коль скоро предоставлялась такая возможность. Сочные фрукты всевозможных цветов и форм, сложные блюда из мяса и птицы с овощами, приправленные пряными соусами и тонизирующими травами, – приготовленные, а не сотворённые. Для таких застолий, как Пир Владычицы, использовались только истинные дары природы, собранные в лесах-садах Столицы и её окрестностей. Рыбу ловили в реках и в море, зверя и птицу добывали охотой. Это было древним обычаем: могущественные Маги, способные движением мысли разрушать планеты, использовали в ритуальной охоте только лук и стрелы, подобно своим далёким предкам, прошедшим воплощение многие миллионы солнечных кругов тому назад. И конечно, на столах стояли сосуды с истинным рубиновым вином из горных ягод – во время перелёта Эндар, Гейртар и Карантейя пили сотворённое вино, здесь же оно было настоящим. И неважно, что разница ощущалась лишь магическим вкусом – традиция есть традиция.
Одежда присутствующих (особенно Инь-Магов) выглядела так, будто основой её была текучая вода. Очертания, складки и формы менялись неуловимо, сохраняя при этом общий силуэт. Изменялись и цвета, хотя основным оставался голубой: исконный цвет Валькирий. Для эсков-Магов, способных создать что угодно и где угодно, архаичное понятие «материальные ценности» осталось в седой и примитивной древности, но эскини отнюдь не пренебрегали драгоценностями, подобранными с тонким вкусом.
Маги вообще – и Хранительницы в особенности – ценили драгоценные камни, причём не сотворённые, а естественные, добытые с немалыми трудами и даже риском в многоразличных Мирах Познаваемой Вселенной. Сотворённые и найденные драгоценности неотличимы друг от друга – ни по внешнему виду, ни по физическим характеристикам, – однако магия позволяла прочесть предысторию камня и оценить энергию, затраченную на отыскание и добывание подобной редкости. Ценилась именно уникальность – в пышных волосах, в ушах, на тонких запястьях и на стройных шеях Амазонок всеми цветами радуги переливались настоящие драгоценности. В сообществах Магов существовали свои мерки значимости любой личности – приоритетными были её реальные таланты, а драгоценные камни привлекали эсков сами по себе, и не только своей красотой. Кристалл чем-то подобен миниатюрной Вселенной во всём её величии, и поэтому на основе редких камней создавались сильные магические артефакты.
За окнами постепенно темнело, и тогда пиршественный зал залил мягкий ровный полусвет, струящийся ниоткуда – из самих стен. Зазвучала негромкая спокойная музыка. Мелодия создавала уютный звуковой фон, не мешая и не раздражая, столь же естественная, как глоток свежего воздуха (каковым и был воздух в этом зале – чистый, с легчайшим привкусом тонких ароматов).
Эндаром владело удивительное спокойствие, какого он не испытывал давным-давно. Аура собравшихся и самого этого места действовала умиротворяюще. Короткие часы, когда можно полностью сбросить с себя тяжкое бремя забот, – нечастый подарок Судьбы. Близость Натэны волновала, горячила кровь, и бесстрастный Маг-Воитель, бившийся с бессчётными врагами в бессчётных Мирах, прошедший множество Дорог Миров и знавший, что такое есть любовь женщины, прислушивался к себе с некоторым удивлением.
Натэна оказалась прекрасной собеседницей: она умела слушать с искренним интересом и увлекательно рассказывала сама. Миры Голубых Хранителей, взаимоотношения между их доменами и сообществами других магических Рас, древнейшие традиции и новейшие Знания, полученные всевозможными путями, события в подопечных Тенэйе Юных Мирах – кругозору молодой эскини можно было позавидовать. Эндар узнал много нового, в который раз убеждаясь в том, что Путь Познания бесконечен. Натэну же, в свою очередь, интересовали не только и не столько описания боевых столкновений и возможностей потенциальных врагов (хотя и это, конечно, тоже), сколько законы и обычаи Алых. Из её вопросов было ясно, что дочь Владычицы ещё очень молода и вряд ли достигла даже столетнего рубежа, хотя она явно была сильным Инь-Магом с большими способностями.
Но почему же тогда её имя выпадало из ряда принятых у Хранителей магических имён, получаемых после Посвящения? Впрочем, не так важно – куда важнее то, что юная эскиня полулежала на удобном, послушно повторяющем форму её тела кресле совсем рядом и не отводила своих загадочных глаз под взглядом Эндара. Её длинное, ниспадающее почти до пят голубое одеяние оставляло открытыми плечи и шею, которую охватывало изящное ожерелье из драгоценных камней. Льющуюся на плечи волну густых тёмных волос венчала маленькая диадема – символ её фратрии. Движения Натэны, когда она протягивала руку к вазе с ягодами, были перетекающе-плавными, как в замедленном танце, – поистине совершенное сверхсущество, результат многотысячелетнего развития со всеми его пробами и ошибками. Алый Маг откровенно любовался ею, её улыбкой, светом загадочных глаз, движениями губ.
И ещё: случайно коснувшись сознания Хранительницы, он вдруг заметил тончайшую маскирующую вуаль. Дочь Тенэйи явно не желала, чтобы её случайные мысли стали известны гостю. Означало ли это, что Голубая Магиня вступила в ту вечную игру, в которую с Начала Времён играют Инь и Янь? Эндару хотелось, чтобы это было именно так.
Но тут он ощутил несколько странный взгляд Владычицы, которым та скользнула по дочери и Воителю, и понял: многоопытную хозяйку домена что-то встревожило. Но что? В словах, движениях и даже в мыслях Натэны и Эндара не было ничего предосудительного, а если Алый Маг и Голубая Магиня и захотели бы зайти в своей игре несколько дальше – ну что ж, свобода чувств и поступков составляет неотъемлемую часть общей свободы эсков. И всё-таки Эндар не мог ошибиться – Звёздную Владычицу что-то беспокоило, и совсем не потому, что Натэна была просто её дочерью – для Магов биологическое родство не слишком значимо.
А пир тем временем шёл своим чередом. После отзвучавших в начале ритуально-торжественных формул обстановка сделалась непринуждённой – возможность хорошего отдыха среди себе подобных высоко ценилась всеми эсками. Приглушённый гул голосов перемежался смехом, мягкие струи музыки обволакивали, изумительные по вкусу еда и напитки доставляли настоящее удовольствие.
Увлечённый беседой с Натэной Эндар почти не обращал внимания на своих соратников – он просто знал, что всё идёт хорошо. Мимоходом Ведущий заметил, что ладони Гейртара и Карантэйи встретились на грозди горных ягод и на несколько мгновений замерли, касаясь друг друга. Озорной зверёк шевельнулся где-то внутри, и Эндар смело протянул руку к лежавшей на богато инкрустированном блюде пирамидке сладких плодов именно в тот момент, когда к ним потянулась Натэна. Их пальцы соприкоснулись…
Это было похоже на энергетический удар. Колючие искорки Силы заплясали между встретившимися пальцами, и перед мысленным взором Эндара начали возникать странные, неясные видения:
…Звёзды, чернота межзвёздного пространства, лавина голубовато-жёлтого огня и медленно распадающаяся на обломки выжженная планета…
…Громадные океанские волны, со свирепой яростью рушащиеся на берег какого-то огромного острова в каком-то далёком, но чем-то неуловимо знакомом Мире… Разваливающиеся башни, стены, белые храмы и дворцы погибающего города… Утлые деревянные судёнышки, размётанные бушующими водяными горами… И лица гибнущих людей, искажённые смертной мукой…
…Скрежет разрываемых переборок и корпуса звёздного корабля, ощущение отчаяния и бессилия, видимая в разрывах облаков поверхность какого-то Мира (и снова чем-то знакомого!), тошнотворное ощущение неуправляемого падения с огромной высоты… И те же самые тонкие пальцы, которых только что коснулся Алый Маг, судорожно переплетённые с его пальцами…
Видение угасло, но Эндара поразило резко побледневшее лицо Натэны: Голубая Магиня, несомненно, видела то же самое. Но спросить её об этом Алый просто не успел – в этот момент произошло совершенно неожиданное, прервавшее и скомкавшее спокойное течение праздника.