Алекс Кросс. Территория смерти
Судя по всему, молодого патрульного страшно потрясло увиденное. Еще бы! Из-за рядовых убийств, постоянно происходящих в этом городе, начальство по воскресным дням в одиннадцать часов вечера мне не звонит.
— Ну и что мы знаем об этом деле на данный момент? — спросил я у Феско, помахав своим значком перед носом другого патрульного, прислонившегося к дереву. После этого я поднырнул под желтую ленту, огораживавшую место преступления, и оглядел фасад трехэтажного дома в колониальном стиле. Красивый дом, ничего не скажешь. И расположен удобно — в двух шагах от Кембриджской площади и в квартале от южной части Монтроуз-парка.
Около подъездной дорожки начали собираться соседи и любители поглазеть на действия полиции, а если повезет — то и на трупы. Судя по пижамам и халатам, эти люди только что поднялись с постели и пришли сюда узнать, что происходит. К счастью, пока они держались на почтительном расстоянии от места событий и представителям власти не мешали.
— Только то, что убита семья из пяти человек, — произнес Феско. — По фамилии Кокс. Имя отца семейства Рив, матери — Элеонор, сына — Джеймс. Их мы нашли на первом этаже. Дочерей же, Николь и Клару, на третьем. В доме повсюду лужи крови. Вероятно, их сначала застрелили, а потом основательно покромсали ножами, после чего оставили валяться как негодный мусор там, где прикончили.
«Оставили валяться как негодный мусор». Мне очень не понравились его слова. Такое не должно происходить. Ни в красивых домах вроде этого, да и вообще нигде.
— Старшие офицеры на месте? Кто занимается делом? — спросил я.
— Детектив Стоун на верхнем этаже. Она-то и попросила меня встретить вас и вкратце обрисовать ситуацию. Судмедэксперты еще в пути. Кажется, их двое или трое. Боже, какая ужасная ночь!
— Это вы верно заметили.
Бри Стоун считалась звездой отдела тяжких преступлений и была одним из тех детективов, с которыми мне особенно нравилось работать в паре. Возможно, потому, что мы с ней и в самом деле составляли пару, то есть находились в близких отношениях уже более года.
— Сообщите детективу Стоун о моем приезде, — сказал я. — Передайте также, что я начну осмотр с помещений на первом этаже, а потом поднимусь к ней.
— Ясно. Будет исполнено, сэр. — Феско проводил меня до главного входа. Рядом трудился над снятой с петель дверью эксперт из технического отдела, исследовавший нанесенные ей повреждения и замочную скважину.
— Дверь, разумеется, взломали, — заметил Феско и вспыхнул. Наверное, потому, что это было очевидно. — Также на третьем этаже обнаружен открытый люк, выводящий на крышу. Не исключено, что налетчики покинули дом, воспользовавшись этим люком.
— Налетчики? Сколько, по-вашему, их было?
— Полагаю, трое как минимум. Сужу по количеству трупов и общему причиненному ущербу. В жизни не видел такого разгрома, сэр. Если вам при осмотре понадобится помощь, только скажите…
— Если понадобится, скажу. Но обычно осматриваю место преступления один, чтобы максимально сконцентрировать внимание на деталях.
Моя репутация привлекала молодых копов, полагавших, что я расследую только особо важные дела. Это имело свои преимущества, поскольку помощь иногда бывает нелишней, но в данном случае я решил все исследовать сам. Судя по серым лицам и стеклянным глазам экспертов из технического отдела, то и дело выходивших из задней двери, чтобы перевести дух, мне предстояло узреть чрезвычайно мрачную картину.
Похоже, я недооценил происшедшее. Ничего удивительного: из телефонного разговора я узнал слишком мало, чтобы делать серьезные выводы. В реальности убийство этой семьи представлялось более зловещим преступлением, чем я думал поначалу.
Куда более зловещим.
Глава вторая
Они хотели кого-то напугать, размышлял я, входя в ярко освещенный и со вкусом декорированный альков. Но кого? Не мертвецов же? Определенно не ту несчастную семью, которую вырезали бог знает по какой причине.
Первый этаж поведал мне о многом. Мрачная душераздирающая история давала некоторое представление о том, что здесь случилось. Почти вся мебель в гостиной и столовой была перевернута или варварски повреждена. В стенах зияли большие дыры, окруженные многочисленными отверстиями меньшего диаметра. Под ногами хрустели осколки старинной хрустальной люстры и канделябров, устилавшие яркий ковер с восточным орнаментом.
Пока ясно одно: раньше я с подобными делами в своей практике не сталкивался, поскольку многие совершенные здесь злодеяния напрочь лишены логики, да и вообще какого-либо смысла. По крайней мере с моей точки зрения.
Изрешеченные пулями большой честерфилдский диван и такая же софа отодвинуты к стене, чтобы освободить место перед камином. Именно в этом месте преступники и свалили трупы убитых ими людей. «Как негодный мусор», вспомнились мне слова молодого детектива.
Хотя за годы профессиональной деятельности я видел разные виды, от этой чудовищной сцены я замер, а сердце пропустило удар.
Как и говорил Феско, здесь находились трупы отца, матери и сына. Убийцы уложили родителей на спину, а поверх швырнули тело ребенка. Все трое смотрели мертвыми глазами в потолок. Повсюду виднелись потеки и брызги крови: на мебели, на стенах — даже на потолке. Под трупами же натекла целая лужа. Этих бедняг искромсали каким-то холодным оружием, и так основательно, что лишили их даже частей тел.
— Господи, Господи, Господи… — безостановочно бормотал я. То ли молился, то ли проклинал преступников, а скорее всего и то и другое.
Один из экспертов по снятию отпечатков, которого я, ошеломленный увиденным, не заметил, едва слышно прошептал:
— Аминь…
Я даже не повернул головы в его сторону. В таких ситуациях больше думаешь о том, как бы не повредиться в рассудке, чем о присутствующих. Подавив острое желание опрометью бежать из этой ужасной комнаты, я еще раз окинул ее взглядом.
Расположение пятен крови наводило на мысль, что с жертвами расправились по отдельности и в разных местах, а уж потом перетащили трупы к камину, своеобразному центру комнаты.
Что-то, вернее, кто-то распалял и поддерживал ярость людей, решившихся на такое чудовищное злодеяние, и я мысленно согласился с Феско, считавшим, что в преступлении участвовали несколько налетчиков — как минимум трое. О том же свидетельствовали множественные повреждения, нанесенные людям и вещам. Но что же здесь произошло? Какова причина злодеяния? Наркотики, стремление совершить некий ритуал или временное помешательство?
Коллективное помешательство?
Я складывал эти непричесанные мысли в сундук своего подсознания, надеясь позже основательно проанализировать их. Сначала методическое исследование, а догадки по поводу мотива — позднее.
Я медленно обошел трупы, стараясь идти по сухому паркету и не наступить ненароком в лужу крови или на отсеченные члены. Никакой системы в нанесении ранений и убийствах в целом я не обнаружил.
Мальчику перерезали горло, отцу влепили пулю в лоб, а голова матери была повернута под неестественным углом, что наводило на мысль о сломанных шейных позвонках.
Двигаясь по окружности, я замкнул кольцо, чтобы получше рассмотреть лицо матери. Теперь она, казалось, смотрела прямо на меня, и в мертвых глазах мне померещился слабый отблеск надежды на то, что я спасу ее. Я наклонился к ней еще ближе и внезапно ощутил озноб и слабость в ногах, ибо отказывался верить в то, что увидел.
Нет, Господи, нет! Такого не может быть…
Я сделал шаг назад, наступил во что-то скользкое и потерял равновесие. Падая, инстинктивно выставил вперед обтянутую перчаткой ладонь и угодил ею в лужу крови.
Это была кровь Элли Рэнделл. Не Кокс, но Рэнделл!
Я знал ее. Вернее, когда-то знал.
Элли считалась моей девушкой в те давние годы, когда мы с ней учились в Джорджтаунском университете. Более того, она была моей первой любовью.
И вот теперь Элли убили. Вместе со всей ее семьей.
Глава третья
Эксперт из технического отдела поспешил мне на помощь, но я уже вскочил на ноги, спрашивая себя, не ошибся ли насчет Элли.