Второй шанс

Из автомобиля выскочил прилично одетый человек и бросился к дому.
— Кати, что здесь происходит, черт возьми?
— Стив! — обрадовалась женщина, облегченно вздохнула и прижалась к нему. — Это мой муж. Я позвонила ему, как только увидела возле дома полицейских.
Мужчина удивленно оглядел полицейских с оружием в руках.
— Что вы делаете? — грозно спросил он. — Что происходит? Вы в своем уме?
— Мы полагаем, этот белый фургон использовали для совершения убийства, — спокойно объяснила я. — И находимся здесь на законном основании.
— Убийство? — с недоумением переспросил он.
Вышли люди Арбишота, всем своим видом показывая, что в доме нет ничего подозрительного. На другой стороне улицы собирались жители, с удивлением наблюдающие за происходящим.
— Мы уже два дня разыскиваем этот фургон, — продолжила я, — поскольку считаем его самой важной и к тому же единственной уликой в расследовании убийства. Очень сожалею, что пришлось побеспокоить вас. Нам и в голову не пришло, что эта машина была оставлена здесь специально, чтобы запутать нас.
Лицо мужчины побагровело от негодования.
— Значит, вы считаете, что мы имеем какое-то отношение к этому преступлению?
Я поняла, что назревает скандал, но решила держаться до конца.
— Речь идет о нашумевшем убийстве девочки возле церкви в Ла-Салле-Хейтс.
— Вы с ума сошли? — возмутился он. — Вы подозреваете нас в нападении на прихожан этой церкви? — У него даже челюсть отвисла от ярости. Он уставился на меня и крепко сжал пальцы в кулаки. — Вы, идиоты, имеете хоть малейшее представление о том, чем я занимаюсь?
Бросив взгляд на его дорогой серый костюм и голубую рубашку с модными пуговицами, я с горечью подумала, что нас крупно одурачили. Нечасто мне приходилось испытывать такое профессиональное унижение.
 
Глава 20
Убийца оставил нас в дураках. Никто из жителей близлежащих домов не имел абсолютно никакого отношения к украденной машине. Он специально оставил ее в этом благополучном районе, чтобы поиздеваться над нами. Даже когда сыщики из оперативного отряда стали тщательно проверять фургон, я заранее знала, что ничего они там не найдут. Я самым внимательным образом исследовала наклейку на бампере и окончательно убедилась, что она идентична с той, которую я видела на стене подвала в Окленде. Одна голова была львиная, другая — козлиная, а хвост этого фантастического существа явно напоминал извивающуюся змею. Но что это означало?
— Одно мы теперь знаем наверняка, — с нескрываемой иронией заметил Джейкоби. — У этого парня, несомненно, есть чувство юмора.
— Я рада, что он тебе понравился, — усмехнулась я.
Вернувшись в отдел, я сразу же вызвала к себе Лоррейн.
— Необходимо выяснить, откуда этот злосчастный фургон, кому он принадлежит и кто имел к нему доступ в последнее время. Кроме того, я хочу знать обо всех контактах, которые его владелец имел примерно за месяц до пропажи машины.
В городе действовал чудовищный убийца-маньяк, а мы не имели ни малейшей зацепки, которая помогла бы нам выйти на его след. Мы даже не могли с уверенностью сказать, было ли это преступление на расовой и национальной почве или серийное убийство без определенных намерений. Более того, мы не понимали, было ли это преступление делом рук организованной группы или волка-одиночки. Правда, мы знали, что этот человек обладал недюжинным умом, а его деяния несли на себе отпечаток хорошо продуманной и спланированной операции, но это никак не помогало нам выйти на его след. Более того, шутка с брошенным в приличном районе белым фургоном свидетельствовала о его желании втянуть нас в сложную игру на выживание.
Позвонила Карен и сообщила, что на проводе Рон Вандервеллен. Оклендский коп самодовольно захихикал в трубку:
— До нас дошел слух, что ты до смерти напугала какого-то респектабельного жителя Форест-Хиллса?
— Слухи быстро распространяются, — парировала я.
— Ну ладно, остынь, Линдси, — примирительно сказал он. — Я позвонил не для того, чтобы подколоть тебя. На самом деле я хочу помочь.
— Спасибо, Рон. Сейчас я рада принять любую помощь. Что там у тебя?
— Надеюсь, ты помнишь Эстелл Чипман?
— Да, ты говорил мне о ней, а что?
— Ну так вот, мы навели справки о ее прошлом и отыскали ее сына, который сейчас живет в Чикаго. Он уже отправился к нам, чтобы опознать тело. Учитывая важность происходящего, думаю, его сведения покажутся тебе любопытными.
— Что ты имеешь в виду, Рон?
— Муж Чипман умер пять лет назад, — продолжил он после небольшой паузы. — Сердечный приступ. Хочешь знать, чем занимался этот парень в последние годы жизни?
У меня возникло ощущение, что Рон Вандервеллен сообщит нечто такое, что сразу позволит нам раскрыть это дело.
— Супруг Эстелл Чипман служил в полиции Сан-Франциско.
 
Глава 21
Синди Томас припарковала свою «мазду» на обочине дороги, неподалеку от церкви Jla-Салле-Хейтс и тяжело вздохнула. Белый фасад церкви был усеян черными дырами от пуль и отколовшимися кусками пластика, а красивое окно с витражами заколочено фанерным щитом. Она вспомнила тот торжественный день, когда мэр города, местные знаменитости и Эрон Уинслоу выступали здесь перед прихожанами по случаю открытия этого чудного витража, созданного на деньги и при непосредственном участии верующих. Это окно стало для них символом надежности и уверенности в будущем. А во время интервью с Эроном Уинслоу Синди отметила его искреннюю преданность своему делу и удивительную скромность.
Она вышла из машины, пролезла под желтой лентой полицейского ограждения, приблизилась к церкви. За долгие годы работы в газете «Кроникл» Синди часто видела смерть людей, но только здесь она осознала, что человечество понесло невосполнимую утрату с гибелью этой маленькой девочки.
— Вы можете смотреть на эту стену сколько угодно, — услышала она чей-то голос и вздрогнула от неожиданности, — но она не станет лучше. — Синди обернулась и увидела перед собой знакомое лицо священника и его добрые, печальные глаза.
— Да, к сожалению, — промолвила она, кивнув. — Я была здесь на открытии витража и до сих пор помню, что это событие породило немало хороших надежд.
— Надежда остается всегда, — произнес Уинслоу. — И мы ее не утратили, несмотря на трагедию. Не волнуйтесь, все будет нормально.
Синди улыбнулась и протянула ему руку.
— Эрон Уинслоу, — представился он и переложил школьные учебники в другую руку, чтобы ответить на ее рукопожатие.
— Синди Томас, — сказала она, пожав его теплую мягкую ладонь.
— Думаю, вы не считаете, что эти мерзавцы превратили нашу церковь в местную достопримечательность, куда должны приезжать люди, чтобы своими глазами посмотреть на трагедию. — Он вошел в глубь церковного двора, а она последовала за ним.
— Нет, я не туристка, — быстро ответила Синди. — Просто хотела увидеть церковь. Послушайте, не стану притворяться, что зашла сюда случайно, — продолжила она. — Разумеется, я хочу выразить вам свое сожаление, но дело не только в этом. Я работаю репортером в газете «Кроникл» и занимаюсь освещением криминальных событий.
— Репортер? — недовольно проворчал Уинслоу. — Все понятно... Пока все было нормально, мы учили детей, создавали хор, воспитывали их, никого это не интересовало, а как только какой-то маньяк открыл стрельбу, вы все примчались сюда. Что вы желаете узнать, мисс Томас? Что хочет начальство вашей «Кроникл»?
Его слова задели Синди за живое, но в целом он, конечно, был прав.
— Однажды я уже делала репортаж, касающийся вашей церкви. В день, когда установили замечательный витраж. Это было великолепно.
Уинслоу остановился, посмотрел на нее и улыбнулся.
— Да, вы правы, это был чудесный день, мисс Томас. Откровенно говоря, я вспомнил вас сразу, увидев возле церкви. Вы брали у меня интервью.
Из церкви вышла женщина и сказала Уинслоу, что у него сейчас начинается служба.