Меня зовут Алекс Кросс

«Господи, неужели все должно случиться именно так? Зареванный, как слабак, в чужом лесу? Как отвратителен этот мир!»
Он вспомнил, что всегда говорили ребята: «Уж явно не хотели бы закончить таким образом, верно, Джонни?» Они так и напишут на его надгробном камне – Джонни Дерганый, – чтобы посмеяться. Подлые уроды!
Все это время Джонни убеждал себя: «жми», но палец, лежавший на курке, не слушался его. Он попытался снова, взяв пистолет обеими руками, но ничего не вышло. Он даже застрелиться толком не может!
Наконец Джонни вынул дуло пистолета, все еще плача. Сознание того, что ему суждено прожить хотя бы еще один день, не утешило его. Он лежал в кустах, кусая губы и жалея себя, пока копы не ушли далеко вниз по оврагу.
Тогда Джонни Дерганый быстро вернулся, пересек шоссе и задумался о том, как, черт возьми, ему исчезнуть с лица земли. Он прекрасно понимал, что это ему не удастся.
Он ведь подглядел. Он видел, что лежало в «свертке».
  
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
 
ГРОМЫ И МОЛНИИ
   
ГЛАВА 1
 
Я отпраздновал свой день рождения в маленькой и очень веселой компании на Пятой авеню. Именно так, как мне хотелось.
Дэймиен устроил мне сюрприз, приехав из интерната в Массачусетсе. Нана, конечно, была самой главной, руководила всем вместе с моими детками Дженни и Али. Пришли Сэмпсон с семейством и, разумеется, Бри.
Этих людей я любил больше всего на свете. С кем же еще отметить год, в течение которого ты стал старше и умнее?
В тот вечер я даже произнес короткую речь, правда, большую часть ее тут же забыл, кроме первых слов: «Я, Алекс Кросс, торжественно обещаю всем собравшимся на этой вечеринке сбалансировать мою домашнюю жизнь и работу и никогда больше не переходить на темную сторону».
Нана подняла свою чашку, салютуя мне:
– С этим ты запоздал. – И все рассмеялись.
После этого все убеждали меня в том, что я старею достойно, с улыбкой на лице.
– Помните тот случай на стадионе «Редскин»? – усмехнулся Дэймиен. – Когда папа запер ключи в старой машине?
Я вмешался:
– На самом деле…
– Поднял меня с постели среди ночи, – продолжил Сэмпсон.
– Только после того как он пытался в течение часа войти в дом, не желая признать, что ему это не по зубам, – уточнила Нана.
Дженни поднесла ладошку к уху.
– Потому что он кто?
И все ответили хором:
– Американский Шерлок Холмс! – Это было напоминание о статье, напечатанной несколько лет назад в национальном журнале. Мне до сих пор не удавалось оправдаться за нее.
Я глотнул пива.
– Блестящая карьера – так они писали, – десятки раскрытых преступлений, и чем же я запомнился? А мне казалось, что у кого-то сегодня счастливый день рождения.
– Кстати, о птичках, – отозвалась Нана, заглатывая приманку и прерывая меня. – У нас еще есть незавершенное дело. Дети!
Дженни и Али вскочили, более возбужденные, чем все остальные. Видимо, меня ожидал Большой сюрприз. Никто не говорил, что это такое, но я уже получил солнцезащитные очки от Бри, пеструю рубашку и две бутылки текилы от Сэмпсона и стопку книг от детей. Среди прочего туда входили последняя книга Джорджа Пелеканоса и биография Кейт Ричардс.
Еще одной подсказкой, если можно так выразиться, было то, что наше сотрудничество с Бри постоянно срывало все планы на выходные. Да, полагая, что работа в одном учреждении, даже в отделе по расследованию убийств, облегчает согласование наших планов, вы заблуждаетесь. Все обстоит иначе.
Поэтому я отчасти и не вполне конкретно представлял, что меня ожидает.
– Алекс, сиди смирно! – В последнее время Али начал звать меня по имени, что казалось мне нормальным, но почему-то не нравилось Нане.
Бри заявила, что она последит за мной, а все остальные переместились на кухню.
– Напряжение нарастает, – заметил я.
– Непрерывно. – Бри подмигнула и улыбнулась. – Именно так, как тебе нравится.
Она расположилась на диване напротив меня. Я устроился в старом кресле. Бри всегда выглядела отлично, но я предпочитал видеть ее такой, как сейчас: спокойной, в джинсах, босиком. Она встретилась со мной взглядом.
– Часто здесь бываешь?
– Довольно часто. А ты?
Она отпила пива.
– Хочешь уйти?
– Конечно. – Я указал на дверь кухни. – Как только я освобожусь от этих надоедливых…
– Любимых членов семьи?
Я подумал, что этот мой день рождения становится все лучше и лучше. Теперь меня ожидают два больших сюрприза.
Пусть будет три.
В холле зазвонил телефон, домашний, а не мой сотовый, который знали все и использовали для рабочих звонков. У меня также был пейджер, и он лежал там, откуда я мог слышать его. Казалось бы, можно пойти и ответить. Я даже подумал, что звонит кто-то из друзей, желая поздравить меня, или кто-то хочет продать мне спутниковую антенну.
Неужели я никогда ничему не научусь? Возможно, научусь, но не в этой жизни.
  
ГЛАВА 2
 
– Алекс, это Дэвис. Прости, что беспокою тебя дома. – Рамон Дэвис был старшим инспектором городской полиции и моим непосредственным начальником.
– У меня день рождения. Кто-то умер? – осведомился я, рассердившись прежде всего на себя, за то, что снял трубку.
– Каролин Кросс, – ответил он, и мое сердце упало. Тут распахнулась кухонная дверь, и из кухни вышла вся семья, распевая «С днем рождения!». Нана несла на подносе роскошный розовый с красным торт. Сверху лежали авиабилеты на американские авиалинии.
– Счастливого дня рождения…
Бри подняла руку, догадавшись о чем-то по выражению моего лица. Все замерли. Веселое пение оборвалось. Моя семья помнила, что это день рождения детектива Алекса Кросса.
Каролин была моей племянницей, единственной дочерью моего брата. Я не видел ее уже двадцать лет, с той поры как умер Блейк. Выходит, сейчас ей двадцать четыре года.
Сейчас – на момент ее смерти.
Пол уходил у меня из-под ног. Мне хотелось крикнуть, что Дэвис врет, но во мне заговорил полицейский:
– Где она сейчас?
– Я звоню из полицейского участка в Виргинии. Останки находятся в морге, в Ричмонде. Мне очень жаль, Алекс, что пришлось сообщить тебе такие печальные известия.
– Останки? – пробормотал я. Какое страшное слово! Что ж, Дэвис прав: в таких случаях незачем церемониться. Я вышел из комнаты, пожалев, что сказал так много в присутствии моей семьи.
– Речь идет об убийстве? Я правильно понял?
– Боюсь, что так.
– Что случилось? – Я замер, осознав, что мне не хочется ничего знать.
– Я не знаком с подробностями, – ответил Дэвис, но я понял: он что-то скрывает.
– Рамон, что происходит? Говори! Что ты знаешь о Каролин?
– Всему свое время, Алекс. Если выедешь сейчас, скорее всего будешь там через два часа. Я попрошу одного из ответственных за дело офицеров встретить тебя.
– Уже еду.
– Алекс?
– Что еще?
– Наверное, тебе не стоит ехать одному.
  
ГЛАВА 3
 
Я гнал машину, почти непрерывно включая сирену, и добрался до Ричмонда менее чем за полтора часа.
Криминальный отдел располагался в здании на Маршалл-стрит. Дэвис поручил детективу Джорджу Трамбаллу из разведывательного бюро муниципальной полиции встретить там меня и Бри.
– Машину оттащили на стоянку, на шоссе номер один у нашего штаба, – сообщил нам Трамбалл. – Все прочее здесь. Останки внизу, в морге. Весь очевидный свидетельский материал в лаборатории на первом этаже.
Снова это ужасное слово: «останки».
– И что вы нашли? – спросила Бри.
– Ребята разыскали кое-что из женской одежды и маленький кошелек, завалившийся за одеяло в багажнике. Я взял вот это, чтобы показать вам.
Он протянул мне водительское удостоверение Род-Айленда в пластиковом чехле. Я сразу узнал только имя – Каролин. Девушка на фото – красивая, похожая на танцовщицу, волосы открывали высокий лоб. И огромные глаза – их я тоже хорошо помнил.