Ковчег

Мы вышли в холл следом. Даша стояла рядом с Тамарой, рыжеволосая продавщица рылась в сумке.
— Вот, держите. — Тамара протянула черный флакон «Кристиан Диор». — А зачем вам?
— Там внизу… — Я запнулся, не зная, как лучше объяснить.
— Трупы там, девчонки, — сказал Сан Саныч. — Много их. И гниют. Вы, девчонки, пока тут посидите. За нами идти не надо. Смрад там.
Тамара прижала руку ко рту. На глазах Даши выступили слезы. Ильсия что-то беззвучно зашептала.
Некоторое время я безуспешно пытался соорудить маску из носового платка, потом плюнул, стянул футболку и начал рвать на полосы. Ткань лопнула мгновенно, словно это не фирменный «Найк», а «бумажная» майка с рыночной распродажи. Оторвав две ленты, я смочил их Тамариными духами, протянул одну Сан Санычу, другую повязал сам. Я не был уверен в том, что аромат духов полностью перебьет трупный запах, но уж лучше так.
Оставив девушек, мы спустились по застывшему эскалатору.
На третьем этаже было прохладнее, в спину ударил ветерок. Я обернулся и сразу обнаружил его источник: в стене зияла дыра. Большие стеклянные панели были выбиты, алюминиевые рамы разорваны и согнуты так, будто снаружи ударил тяжелый стенобитный таран. Только вот находились мы на третьем этаже. И ничего похожего на таран рядом с проломом не было.
Прямо под разбитыми окнами лежало тело женщины. Возраст не определить, да я и не слишком пытался. К горлу мгновенно подступил комок. Шею и руки женщины словно изрезали маникюрными ножницами. Крошечные ранки превратились в сплошную сетку. Местами кожа, не выдержав, расползлась, местами была скрыта под толстой кровавой коркой.
— Птицы, — глухо проговорил Сан Саныч. — Залетели и поклевали.
Я отвернулся.
В холле третьего этажа мы нашли еще троих. Им досталось меньше, но было видно, что птицы добрались и до них. Еще несколько человек лежали в отделе бытовой техники. От холла его отделяли стеклянные стены, и пробраться внутрь пернатым не удалось. Впрочем, вздувшиеся синие тела выглядели немногим лучше.
Внутрь мы заходить не стали. Прошли на галерею, где располагался небольшой мебельный магазин, и сразу увидели выстроенные вдоль стены древесно-стружечные плиты — тяжелые, под полсотни кило весом каждая. Вряд ли, даже сложенные вместе, они удержали бы на плаву одного человека, что говорить о пятерых.
Я почувствовал, как отступившая было апатия навалилась с новой силой. Мы по-прежнему оставались в ловушке. Идея плота представлялась сейчас до ужаса нелепой. Как она вообще могла прийти в голову? Мы не в мире Тома Сойера и Робинзона Крузо. Мы в полузатопленном, набитом разлагающимися трупами торговом комплексе. И половина выживших едва стоит на ногах.
— Идем, — подтолкнул меня в сторону эскалатора Сан Саныч. — Вниз.
Глаза закрыла багровая пелена, накатила слепая, жадная, жаждущая чужой крови злость. Я стряхнул с плеча руку, резко обернулся, намереваясь врезать по морде. Охранник отшатнулся. Он был ниже меня на полголовы, хотя и не уступал в весе. Случись драка, наверное, он стал бы серьезным противником. Но после странного пробуждения Сан Саныч и ходил-то по стеночке, что говорить о махании кулаками. К тому же, когда перед тобой молодой мужик за метр девяносто ростом, четверть века посвятивший спорту, невольно задумаешься, прежде чем переть на рожон.
Секундная вспышка ярости угасла столь же внезапно, как возникла. Снова навалилась апатия. Я стиснул зубы. Буркнул:
— Извини.
Спускаться на второй этаж не хотелось. Ну, найдем мы еще пару деревяшек, толку-то?
— Там инструменты кое-какие продаются, — пробубнил Сан Саныч сквозь маску-повязку. — Недавно открыли отдел. Есть еще один, на первом этаже. Там всё: от ломов до бензопил. Но его наверняка затопило.
Я постоял немного, словно взвешивая слова. На самом деле в голове была ватная пустота. Сан Саныч говорил правильные вещи, но никакого желания воплощать их в жизнь не было. В конце концов я все же взял себя в руки, кивнул и, пересилив отвращение, спустился вниз.
Охранник, держась на небольшом расстоянии, двинулся следом.
Первое, что бросалось в глаза, — вода. Она залила второй этаж тонким слоем. Кое-где проглядывали сухие островки, местами собрались лужи — ровный каменный пол на поверку оказался не таким уж ровным. Стены здесь не пострадали, а вот мертвых было намного больше: семь человек в холле, полдюжины в отделе электроники, еще столько же в компьютерном ¬напротив.
Меня снова начало мутить. То ли духи, которыми я смочил импровизированную маску, выветрились, то ли трупный запах был настолько силен, что пробивался даже сквозь повязку. Впрочем, удивительно, что я вообще мог дышать. В отличие от третьего этажа здесь не было и малейшей вентиляции.
— Тут все затопило, — пробурчал за спиной Сан Саныч.
— Где? — Я не сразу понял, о чем он говорит.
— На этаже. Видишь стекло?
Приглядевшись, я увидел на прозрачной стене грязные разводы. Такие, разве что светлее, остаются в банке с застоявшейся водой. Разводы покрывали стекло сверху донизу. Если они следствие потопа, значит, этаж уходил под воду полностью. На стеклах третьего этажа разводов не было. Выходит, выше третьего вода не поднималась и, что еще важнее, сейчас она не прибывала, а уходила. Но тогда дождь — это просто обычный дождь, а не причина потопа. А наводнение… Здесь мыслительная система дала сбой. В Самаре не бывает наводнений. Весенние паводки могут затопить несколько мелких деревень, но и только. Да и какие паводки в середине лета?
И все же я почувствовал прилив сил, сердце забилось чаще. Конец света отменялся. А если происки Высших Сил ни при чем, значит, можно бороться. Нельзя раскисать. Это не пустые дергания в паутине. Надо только собраться.
— Николай. — Голос Сан Саныча раздался с правой стороны галереи.
Как оказалось, пока я занимался анализом, охранник действовал. Нашел отдел с незатейливой вывеской «Все для сборки мебели» и прошел за прилавок.
Продавец лежал тут же — молодой парень в грязной белой рубашке с короткими рукавами. Рядом валялась жеваная бейсболка. Уходящая вода деликатно оставила ее рядом с хозяином.
И шкафчики, и витрина оказались закрыты на ключ — продавец был педантом. Обыскивать разлагающийся труп я не решился. Видимо, Сан Саныч любил утопленников не больше моего. Он молча снял со стенда молоток, разбив стекло витрины, вытащил отвертку и выломал хлипкие замки шкафов, используя ее как рычаг.
Улов был небогатый. Все же тут продавали не инвентарь для столяров и плотников, а инструменты для сборки мебели. Очистив витрину от стекла и распотрошив два десятка коробок, мы стали обладателями груды крепежа, уголков, разнообразных ручек и защелок. Из инструментов нашлись разномастные отвертки, пассатижи, молотки, пара полотен по металлу и полдюжины дрелей — в наших условиях совершенно бесполезных. Со стенда я снял разводной ключ, одинокое долото и набор стамесок. Немного, но гораздо лучше, чем ничего. Сборка плота выглядела теперь вполне посильной задачей. Знать бы еще, поднимет он нас или нет.
 * * * 
  
Как оказалось, сомневался не только я. Пока мы таскали инструменты к лестнице, Сан Саныч хмурился и беззвучно шевелил губами, словно что-то подсчитывал.
Когда мы закончили, он опустился на ступени. Лицо покраснело, на лбу выступила испарина. Я молча присел рядом, давая охраннику отдышаться.