Под маской невинности
«Не просто так», — повторила про себя Мэгги, глядя, как он исчезает за углом. Она снова невольно вспомнила о другом поцелуе, поцелуе человека, которого она тоже почти не знала. Человека, которого звали Дирек Чэннинг.
Больше она не сомневалась в том, какой из двух поцелуев всерьез растревожил ее душу.
* * *— А я не думал, что сегодня вы снова придете, — увидев ее, сказал Кливленд, — разве вы не были в э-э-э…
— В архиве, — подсказала Мэгги.
— Ах да, и как там дела?
— Ищу иголку в стоге сена.
Чтобы удовлетворить любопытство мастера, Мэгги придумала историю о том, что она собирает материал о первых торговых компаниях Сиэтла. Пожаловавшись, что зал в архиве плохо проветривается, она сказала, что устала, но пойдет туда завтра снова.
Кливленд недовольно нахмурился.
— Это что, срочно? — спросил он. — Завтра у нас здесь важный день.
Он рассказал ей о завтрашнем плане раскопок с большим энтузиазмом.
— Посмотрим, — ответила Мэгги, — надо узнать у босса, что он собирался мне поручить.
— Ой, кстати, — сказал Кливленд, — он звонил примерно час назад, как только вы ушли, и передал, чтобы вы возвращались на остров.
— В другое время? — не поняла Мэгги. За прошедшие недели она уже успела привыкнуть к определенному расписанию.
— Босс сказал, чтобы вы возвращались сами, — ответил мастер. — Он сегодня остается на ночь в городе.
Глава 29
Мэгги никак не удавалось выкинуть из головы Лин-Мэ и Чэннинга. Почему-то она представляла себе черные шелковые простыни и свечи, пахнущие женьшенем.
Серебристый смех Лин-Мэ, взгляд, которым она смотрела на Чэннинга, Мэгги заметила то же выражение и в его глазах. Ощутив чувство, похожее на ревность, Мэгги выругала себя. В конце концов, личная жизнь Чэннинга ее совершенно не касается.
* * *Личная жизнь. Всю показавшуюся ей на этот раз бесконечной дорогу до Линкс-Бэй Мэгги вновь и вновь перебирала в уме все те едва заметные приметы, по которым можно было определить, какого рода отношения связывают женщину, с которой она пыталась подружиться, и мужчину, из-за которого, как она теперь поняла, они соперничали. То, что Чэннинг решил переночевать в городе, именно после продолжительного ленча в обществе Лин-Мэ, заставляло Мэгги сомневаться, что он проведет эту ночь в одиночестве.
Лин-Мэ, конечно, изображает из себя счастливую жену, что, правда, не мешает ей открыто восхищаться Диреком. А его восторги по поводу ее ума и вкуса свидетельствуют скорее о взаимном чувстве, а не об интересе к ее музею.
Может, ее намеки были попыткой пронюхать — не появилась ли у нее соперница? Или как добрая знакомая она пеклась о неженатом друге, к которому хорошо относилась?
В конце концов, Мэгги решила, что пока об этом рано судить, тем более, что сегодня ее окончательно сбил с толку еще один мужчина, внезапно вторгшийся в ее жизнь.
* * *Поцелуй в аллее застал ее врасплох, хотя она и понимала, что это лишь логическое завершение романтических намеков Троя Маккормика. Несмотря на резкость, которую он себе позволял, обсуждая с Мэгги ее задание, он явно беспокоился о ней и сожалел о том, что ей то и дело приходится испытывать неприятные ощущения. Если бы она дала ему сегодня отпор, то наверняка прочитала бы в его серых глазах просьбу о прощении.
И все же, вопреки рыцарским обещаниям детектива из Сиэтла защитить ее, получилось, что с его стороны Мэгги тоже угрожает опасность. Вместо того, чтобы внимательней отнестись к ее наблюдениям, Трои решил за ней приударить.
Когда очертания острова стали яснее, мысли Мэгги снова вернулись к Чэннингу, и она с удивлением отметила, что знает куда больше о тайном враге, чем о явном соратнике.
Чэннинг происходил из богатой и знаменитой на Восточном побережье семьи. Трои, похоже, был выходцем из калифорнийского среднего класса, но он ни разу не упомянул о том, где родился и кем были его родители. Чэннинг знал с детства, что ему предстоит стать владельцем мощных коммерческих и промышленных предприятий. Трои получил место в полиции Сиэтла, но никогда не рассказывал, чем занимался прежде и почему выбрал профессию детектива. Чэннинг упомянул о том, как играл в школьном театре, а вот об интересах и увлечениях Троя Мэгги было совсем ничего не известно.
В жизни Чэннинга, как она узнала, была женщина, при упоминании о которой он все еще испытывал боль, тогда как Трои, скорее всего, стал взрослым, не узнав, что такое разбитое сердце. Наверное, если бы Мэгги принялась его расспрашивать, он бы отшутился, вспомнил какие-нибудь стихи, а потом стал бы уверять ее, что не испытывал истинной любви до того дня, пока не увидел ее в Бостоне. А быть может, ему, как и Диреку Чэннингу, работа заменяла все остальное?
Только одно Мэгги знала наверняка: глупее всего было бы довериться полностью одному из этих двоих.
* * *Брехта нигде не было видно. Мэгги с удовольствием насладилась бы его отсутствием, однако по опыту ей было известно, что он способен неожиданно появиться из стены. Она нисколько не сомневалась, что как только ей захочется открыть какой-нибудь ящик, снять телефонную трубку или пойти прогуляться, он обязательно появится. Стоит ей сделать вид, что она чувствует себя свободно, и телохранитель Чэннинга, материализовавшись, посоветует ей не нарушать некоего неписаного закона.
О встрече с этим типом на прошлой неделе в лесу Мэгги до сих пор вспоминала с отвращением. К тому же ее подозрения, что смерть отца связана с Линкс-Бэй, а не с работой в городе, усилились. Ведь Брехт пригрозил ей не чем-нибудь, а оружием.
Хотя Трои не придал этому значения, но ограничение, наложенное Чэннингом на ее прогулки по острову, лишний раз доказывало, что ему есть что от нее прятать. Что-то… или кого-то?
И все же остававшиеся до наступления темноты полтора часа были слишком большим соблазном, и Мэгги рискнула отправиться на то место, откуда ее в прошлый раз вынудили уйти.
Пройдя через «сушилку», Мэгги через черный ход вышла на улицу. Брехта она так и не заметила. Скайсет, чинившая покрывало б одной из верхних спален, не обратила на нее внимания.
«Нет, ей тоже нельзя доверять», — напомнила себе Мэгги. По меньшей мере дважды после званого обеда она удерживалась, чтобы не заговорить с индианкой по-английски. Теперь, когда Трои велел ей продолжать делать вид, что она не знает секрета экономки, Мэгги казалось, что отчуждение между нею и Скайсет усилилось. Никогда в жизни она еще не чувствовала себя такой одинокой.
Она могла бы заговорить со Скайсет, пользуясь тем, что Твилар проговорился, но сейчас совет Троя представлялся ей разумным. «Пусть лучше считают, что ты растеряна, — сказал он, — тогда они сами будут менее осторожны».
Менее осторожны? Едва ли Дирека Чэннинга со всеми его хитростями можно назвать неосторожным. Этот человек сумел создать вокруг себя атмосферу тайного заговора, разоблачить который она пока бессильна. Даже ее разговор с Лин-Мэ вполне может оказаться всего-навсего хорошо отрепетированной сценой, целью которой было вывести Мэгги из равновесия.
Углубляясь в лес, она старалась не думать о Лин-Мэ и Диреке, и останавливалась через каждый шаг, чтобы прислушаться, не идет ли за ней Брехт. Дважды Мэгги, сойдя с дорожки, пряталась за кустами, ожидая увидеть его вечный костюм-тройку и угрюмую физиономию. И все же она не была уверена, что ей удалось незаметно улизнуть из дому. Возможно, телохранитель, наслаждаясь игрой в прятки, ждет ее, притаившись там, куда она направляется.
Интересно, что он доложит Чэннингу, если вдруг пристрелит ее? А Чэннинг? Одобрит он его действия? Может, он скажет спасибо Брехту, если тот избавит его от ассистентки, которая стала доставлять ненужные хлопоты.
Дойдя наконец до ручья и опушки, Мэгги стала вспоминать, где именно она стояла на прошлой неделе. Еще несколько шагов, и, миновав дерево и горку из камней, она оглянулась в последний раз, чтобы убедиться, что сзади Брехта нет.