Фламенко по-турецки

— Но если я тут начну снимать деньги с кредитной карточки, выяснится же, что никуда я не уезжаю.
— А вы их снимите сразу все после общения с администратором. В вашем нынешнем жилище оборудован очень симпатичный небольшой сейф.
— Может быть, мне все-таки лучше уехать по-настоящему? — спросила я, собрав остатки здравого смысла. — Я причиняю вам столько хлопот…
— В основном приятных, — усмехнулся Исмаил-бей. — К тому же мне кажется, что распутать это дело мне будет проще с вашей помощью. А внешность меняется элементарно, если, конечно, вы согласитесь покрасить волосы и воспользуетесь контактными линзами. Вместо шатенки с серыми глазами будет брюнетка с карими, которая ни слова не понимает по-русски. Если не хотите быть просто восточной женщиной, станьте на время как бы моим секретарем. Понимаю, меня это не красит в ваших глазах, но появление рядом со мной новой женщины никого не удивит и не обеспокоит.
— То есть для вас это совершенно нормально, — подпустила я шпильку.
— Как и для любого нормального мужчины, — усмехнулся он в ответ. — Ну как, договорились?
Почему бы и нет? Олег то ли приедет, то ли — что более вероятно — нет. Скорее всего он просто использовал меня в качестве передаточного средства. Что ж, значит, моральная сторона вопроса меня тем более не должна волновать. Отдохну по-другому, вот и все. Только со значительно большим комфортом. Тем более, если уж быть до конца откровенной, Исмаил-бей мне импонировал. Ну нравился мне этот мужик, вот и все. А что у нас там будет или не будет — так до этого еще дожить надо.
— Договорились, — кивнула я. — А какой язык я буду понимать? Английский?
— Это проще всего. Турчанка, родившаяся и выросшая в Англии, может либо вообще не знать турецкий, либо знать его очень плохо. К тому же — только не обижайтесь! — чем меньше вы будете разговаривать, тем проще нам всем будет. В крайнем случае, мы с вами можем спокойно говорить по-французски, тут его вообще мало кто знает.
Все правильно. Я же сама знаю: язык мой — враг мой. Да и помолчать для разнообразия было бы недурно.
— Осталось выбрать вам псевдоним. Как вы хотите, чтобы вас звали?
— Фэриде! — выпалила я.
Исмаил-бей изумленно приподнял брови, но промолчал. А это, на самом деле, было единственное турецкое имя, которое я знала. Очень люблю книжку какого-то турецкого классика, которая сто лет назад вышла у нас в переводе под названием «Птичка певчая». А потом сериал по этой книге без конца крутили. Так что главная героиня — красивая, нежная и гонимая Фэриде — вспомнилось просто автоматически. Что делать, такая вот я начитанная девушка.
— Редкое имя, — заметил Исмаил-бей. — Но мне нравится. Итак, Фэриде-ханум, завтра у вас решающий день. Кстати, одну ночь вам придется провести в той, первой квартире, чтобы отъезд выглядел совершенно естественно. Утром пойдете в ресторан к вашему знакомому администратору, передадите ему посылку и вернетесь в квартиру. Через час после этого придет такси и отвезет вас в аэропорт. За рулем будет мой человек, он немного говорит и понимает по-русски, так что вам не о чем беспокоиться, он до самой посадки будет с вами. Войдете с ним в самолет, он же вас и выведет, а обратно поедете в моей машине, вернетесь в пентхаус и займетесь изменением внешности.
— Никогда волосы не красила, — заметила я. — Даже интересно.
— Вам помогут специалисты, не волнуйтесь. Ох, и позабавлюсь же я с этими аферистами! Администратору, во всяком случае, долго на свободе пребывать не придется, его арестуют сразу, как только вы уйдете.
— С какой стати? — изумилась я. — Передача коробочки из рук в руки — еще не криминал.
— Не криминал. Но погром в квартире — частично его рук дело, мои люди докопались-таки до истины. Вот за это и арестуем, а посылка — это уже, как говорится, контрольный выстрел.
— Но ведь Олег будет искать меня в Москве! — вдруг осенило меня. — Я же обязательно должна буду ему написать, что все сделала и улетаю.
— Вы уверены, что будет?
— Ну-у…
— Держу пари на что хотите, что он прилетит сюда первым же самолетом, как только узнает о вашем отъезде. Ему в ближайшее время будет просто не до вас.
— Удивительно, но это чувство достаточно взаимно, — со вздохом сказала я. — Меньше всего на свете мне хочется видеть этого человека. Я вообще-то собиралась прекратить наши отношения, по-моему, они себя исчерпали, но не смогла устоять против совместного отдыха на море. Я думала, он действительно хочет доставить мне удовольствие, а я, оказывается, просто курьер. Правда, довольно дорогой: билет в оба конца, жилье, да еще тысяча долларов на карманные расходы.
— По-вашему, это дорого? — иронически усмехнулся Исмаил-бей. — А по-моему, только-только дотягивает до более или менее нормального уровня. Если бы я затеял такую махинацию, то подобному курьеру меньше десяти тысяч и предлагать бы не стал.
— Десять тысяч? Такие деньги я за год зарабатываю, — ахнула я.
Исмаил-бей красноречиво промолчал. Судя по всему, он прекрасно понимал, что мы с ним существуем в совершенно разных мирах и пересеклись исключительно чудом. То, что представляется мне огромными деньгами, для него — так, мелочь на газировку.
— Вот будет забавно на него посмотреть, если он все-таки прилетит, — мрачно сказала я. — Боюсь, мне трудно будет держаться на расстоянии.
— Старая любовь? — усмехнулся Исмаил-бей.
— Новая неприязнь, — фыркнула я. — Вот бы его в турецкую тюрьму упаковать на пару-тройку лет. Может, перестанет считать себя умнее всех.
— Можно и «упаковать», — не без иронии отозвался Исмаил-бей. — Если попадется на чем-нибудь противозаконном, я это ему устрою без всяких усилий. Еще пожелания есть?
— Есть. Давайте еще с аквалангом поплаваем, а? Я уже отдышалась после обеда.
— Я же говорил, — хмыкнул Исмаил-бей и пошел переодеваться.
Когда мы, наконец, всласть налюбовались подводными красотами, Исмаил-бей приказал возвращаться в Кемер, а мы с ним удобно расположились на палубе, курили, пили сок и понемногу чувствовали себя в обществе друг друга все естественнее. Даже мои грустные мысли о непонятных событиях постепенно растворились в этой средиземноморской идиллии. И все крепче становилось ощущение того, что рядом с этим человеком даже крупные неприятности имеют обыкновение становиться мелкими заморочками. Впервые после того, как я получила странное письмо, я дышала полной грудью: в прямом и переносном смысле этого слова.
Яхта причалила, когда уже почти стемнело, а на берегу ждала машина с шофером. Сказка никак не желала заканчиваться, а я, если честно, не хотела, чтобы она прекращалась. Нравилась она мне до чрезвычайности.
Ужинали мы с Исмаил-беем в каком-то страшно секретном ресторане. Так, во всяком случае, он мне намекнул. Народу почти никого, официанты летают мухами, заказывать можно хоть слонятину в клюквенном желе, хоть акулу в собственном соку. Но есть мне не особенно хотелось: я слишком беспокоилась о том, как пройдет завтрашний день.
Детективы — это, конечно, хорошо, но только в книгах или по телевизору. А мне еще предстояла одинокая ночь в квартире, ставшей мне, мягко говоря, неприятной. Впрочем, наверняка я найду, чем заняться: компьютер там тоже есть, а Интернет — он и в Турции Интернет, тем более что и за это развлечение не мне придется расплачиваться…
Я настолько расслабилась, что совершенно забыла про свой мобильник и даже вздрогнула, когда он заверещал у меня в сумке. Ну, конечно, посылку-то я еще не передала, товарищ волнуется, а я тут прохлаждаюсь.
— Вика, что происходит? — услышала я сердитый голос Олега. — Тебе что, трудно выполнить пустячную просьбу? Чем ты так занята?
— Догуливаю последний день на курорте, — без особой нежности отозвалась я. — Завтра улетаю в Москву.
— А моя просьба?
— Выполню твою просьбу завтра утром и сразу — в аэропорт. Такси уже заказала.
— Каким рейсом ты летишь?
— В час дня по местному. Ты меня встретишь?