Сфера Жизни

 
Глава третья
Варвар проснулся от непонятного шума — ему показалось, будто на сеновал пробрался какой-то небольшой зверек наподобие кошки или хорька. Только где вы видели говорящую кошку, вот вопрос?
Конан притворился спящим и начал потихоньку оглядывать пышный стог сухой травы из-под полуприкрытых век. Рядом посапывал Гвай, возле предводителя ватаги свернулась в калачик укрытая плащом Асгерд. Эйнара доселе где-то носило — неужели он доселе не смог управиться с поклажей? Нет, ничего подобного — вещи охотников были аккуратно сложены в углу. Наверное, Эйнар опять зацепился языком или хлещет пиво в компании Одноглазого Ордо…
На сеновале кто-то разговаривал. Не человек, это было ясно как день. Голосок тонкий, скрипучий, очень тихий. Наречие было Конану неизвестно, но, судя по звучанию, оно слегка походило на язык гномов Кезанкии или Граскааля — слишком много цокающих и шипящих звуков.
Почти сразу выяснилось, что болтунов как минимум двое — в ответ на едва слышный говорок раздалось пакостное хихиканье, которое киммериец сразу же узнал: именно так смеялась неизвестная мелкая тварь в райдорском лесу. Так-так, вот и искомые «попутчики», приведшие в замешательство каттаканов после прыжка через Ничто. Те самые — десятый и одиннадцатый! Гнусные пакостники, которые, однако, умеют отлично прятаться!
«Да кто же они такие? — думал киммериец, тщетно пытаясь различить в полумраке сеновала силуэты таинственных весельчаков (твари, совершенно не стесняясь, хихикали все громче, будто отмочили некую исключительно забавную шутку). — Ясно, что это не домашняя нечисть и не животные. Данхан, лесные карлики? Исключено, они никогда не подходят близко к человеку, боятся! Сейчас быстро вскочу на ноги и застану их врасплох — хотя бы посмотрю, как эти твари выглядят…»
Планы Конана с грохотом рухнули. Широкая дверь сеновала распахнулась, в помещение хлынул поток солнечного света, а в проеме образовался Эйнар.
— Поднимайтесь, бездельники! Нас ждут великие дела! — возгласил броллайхэн. Хихиканье моментом стихло, а Конан успел заметить краем глаза, как две крошечных тени метнулись к дальней стене и словно бы растворились в воздухе. Так или иначе, твари не превосходят размером кролика, одно это радует.
— Вот бестолочь, — сплюнул Конан и недовольно посмотрел на Эйнара. — Спугнул!
— Что спугнул, — не понял броллайхэн. — Твой сладкий сон?
Киммериец объяснил. Проснувшийся Гвай выслушал его объяснения с недоумением и только головой покачал:
— Значит, речь похожа на гномью? И в тоже время эти неизвестные существа очень маленькие? Решительно ничего не понимаю! Они не подходят ни под одно известное Ночной Страже описание… Впрочем, ты даже не смог как следует рассмотреть их. А, да чего гадать! Рано или поздно мы их поймаем, а сейчас других забот полон рот. Конан, ответь, ты авантюрист по натуре?
— Еще какой! — фыркнул варвар и для пущей убедительности стукнул себя кулаком в грудь. — Таких авантюристов как я, доселе свет не видывал! А что?
— Понимаешь ли, — задумчиво сказал Гвайнард, — есть у меня одна задумка. Известно, что наглость частенько выигрывает у холодного расчета. Предложение такое: поехали в Железный лес. Прямо сейчас, только умоемся и перекусим. Причем поедем мы вдвоем. Я хочу вызвать стигийцев на переговоры от имени Совета Хранителей Ночной Стражи.
— Сдурел? — вытаращился Конан. — Я всегда знал, что с головушкой ты не дружишь, что чтоб такое… Это же чистое самоубийство! В отряде Рульфа было сорок шесть клинков! И где они теперь, как говаривал один мой знакомый шемит?
— На заброшенной мельнице, — невинным тоном ответил Гвай. — И Рульфа надо оттуда вытаскивать. Любой ценой. Если боишься — возьму с собой Асгерд.
— Вот сейчас дам по морде, сразу узнаешь, кто и кого тут боится! — пригрозил варвар. — Едем! Но разум мне подсказывает, что эта авантюра будет последней… ребятки из Черного Круга с врагом не церемонятся, уж поверь, я достаточно на них насмотрелся в прежние времена.
— А кто сказал, что мы для стигийцев — враги? — вздернул брови Гвайнард. — Я же сказал: переговоры! Полномочия от Хранителей у нас есть, все пергаменты с собой… Насколько я знаю, даже колдуны Черного Круга чтят неписаные правила этикета, принятого между магическими конклавами и нашей гильдией, в конце концов, Ночная Стража некогда помогала стигийцам извести монстров, расплодившихся возле пирамид Птейона. Кроме того, там может оказаться твой старый знакомец — ты же сам сказал, будто с этим… Как его?.. Тот-ан-Хотепом можно договориться?
— Ладно, уломал демон языкастый, — вздохнул Конан. — Но все равно мне эта затея не по нутру!
Договорились так: если Конан и Гвай не вернутся к закату, Асгерд с Эйнаром дожидаются появления каттаканов, объясняют им сложившуюся ситуацию, а затем упыри наверняка придумают, как освободить командира отряда и киммерийца из лап колдунов. Если конечно, будет что освобождать — стигийцы могут запросто превратить обоих Стражей в кучки пепла задолго до того, как объявится Рэльгонн со своими зубастыми родственничками.
Одного охотники не заметили: к бахроме, украшавшей мягкие сапоги Гвайнарда кто-то привязал маленькую золотую побрякушку, формой напоминающую голову змеи и украшенную кхарийскими иероглифами…
* * *
Выехали налегке, не взяв с собой никаких вещей из обширного охотничьего арсенала. Гвай вообще хотел поехать без оружия, но варвар немедленно взбунтовался, заявив, что последние двадцать лет без клинка он даже в нужник не ходит. А тут, простите, стигийцы, да не простые, а весьма и весьма опасные!
— Вот интересно, чем поможет меч, если колдун Черного Круга захочет превратить некоего не в меру разговорчивого киммерийца в жабу? — поинтересовался Гвай, и получил ответ в том смысле, что надо еще посмотреть, кого именно будут превращать и в какую именно тварь — жабу, крысу или скорпиона.
Одноглазый Ордо хотел было навязаться в провожатые, но Гвай старику отказал — не стоило лишний раз раздражать засевших в Железном лесу магов. Если разговор со стигийцами состоится, то пусть уж его ведут Ночные Стражи, без лишних свидетелей. С тем зингарская кобылка Гвайнарда и сартак Конана вышли за ворота крепостишки и направились на Полуночный Закат, к мрачной чащобе.
— Крайне интересно! — воскликнул Гвай, когда всадники подъехали к строю вековых деревьев, чьи вершины поднимались на высоту не менее пятидесяти локтей. — Конан, ты раньше видел что-либо подобное?
— Никогда, — уверенно ответил варвар. — Даже упоминаний о таких чудесах не слыхивал! Как думаешь, что это такое? А главное, почему так случилось?
Здесь было чему удивляться. Вроде бы вполне обычные дубы и вязы отличались от своих собратьев в иных частях света эбеново-черной корой с металлическим отливом, листья были серовато-серебристые, а не зеленые. Киммериец вытянул руку и сорвал с ветви черный желудь, оказавшийся неожиданно тяжелым — такое впечатление, будто он действительно был отлит из металла. Лес вполне справедливо получил наименование «Железного».
— Ага, — многозначительно сказал Гвай. — Ты только посмотри. Видимо, это и есть одно из здешних чудовищ! Только не хватайся за оружие, по-моему, этот зверь безопасен.
На тропинку перед всадниками выскочило животное, название которому затруднился бы подобрать даже остроязычный Эйнар. Скорее всего, изначально это была крупная речная свинка, какие водятся по берегам рек в окрестностях Граскааля — обычно эти грызуны вырастают до размеров собаки и отличаются густым коричневатым мехом с желтыми подпалинами. Но чуда, на которую обратили внимание охотники, напоминала водяную свинку лишь очень отдаленно.
Перво-наперво надо сказать, что тварь оказалась покрыта ярчайшей сине-зеленой чешуей похожей на ящеричью. У обыкновенных свинок хвостик всегда был маленьким и коротким, а тут оказался длиннющим, змеино извивающимся и почему-то с роговым шипом на кончике. Глаза были красные, навыкате, но на всадников невиданный зверь смотрел вполне мирно. Изо рта выглядывал раздвоенный фиолетовый язык.