Тени Ахерона 1. Тени Ахерона
— Попробуй только! Вам не пришлось выслушивать целых четыре квадранса здешние придворные сплетни и отвечать на вопросы о тарантийских модах и бесконечных свадьбах-женитьбах вреди высшего дворянства нашего богоспасаемого королевства. Она полагала, что ведет куртуазную светскую беседу, а мне очень хотелось запустить в герцогиню чем-нибудь тяжелым! Зануда!
— Надеюсь, ты ее ничем не обидела? — обеспокоился король. — Еще мужу нажалуется, а он меня на поединок вызовет!
— Обидишь такую, как же… Ихняя светлость отбыли в самом благостном расположении духа — счастлива, что ее приняла сама королева! Тьфу!
— И на том спасибо, — вздохнул варвар. — Дженна, знакомься. Мой старый друг…
Конан вытолкнул вперед немного сконфуженного Гвайнарда, однако, когда мы расселись принялись за вино, смущение исчезло как дым — чай, Зенобия не всю жизнь при королевском дворе прожила.
— Вообще-то история крайне загадочная, — спокойно повествовал Гвайнард о своем необычном приключении, едва не закончившимся весьма плачевно. — Лично я ровным счетом ничего в случившемся не понял. И если б не ваше вмешательство — гулять бы мне по Серым равнинам и вести философические беседы с Нергалом Справедливейшим.
— Наплюй, — скривился Конан. — Как ты любил говаривать в прежние времена — разберемся. А богине судьбы не забудь на досуге требы принести, не иначе, стояла она сегодня за твоей спиной с обнаженным клинком.
— Не с клинком, а с аквилонским скипетром, — рассмеялась Зенобия, которой мы вкратце рассказали о недавнем происшествии. — И все-таки, месьор Гвайнард…
— Для друзей — просто Гвай.
— Очень рада. А меня можно называть Дженной. Так вот, Гвай, что же случилось? Во времена оны, будучи обычной купеческой дочуркой из Пограничья, мне приходилось сталкиваться с охотниками на монстров и я не видела среди них недостойных людей. Чем ты взбесил аквилонское правосудие?
— Знать бы, — Гвайнард почесал в загривке. — Странная история, ваше вели… Дженна. В общих чертах выглядело это таким образом…
Рассказ месьора Гвайнарда и впрямь оказался донельзя странен, если не сказать — диковат.
— Я поехал в Аквилонию по приказу Хранителей и Совета, — неторопливо повествовал досточтимый Ночной Страж. — Дело в том, что маркграф Ройл…
— Кто-о? — немедленно перебил я, услыхав знакомое и весьма интересовавшее меня имя. — Ройл? Который владеет Табронийской провинцией?
— Совершенно верно, барон. Он самый. Маркграф Ройл давненько помогает Совету Хранителей. Не знаю точно, откуда он добывает редкостные артефакты или обладает знаниями о древней магии Ахерона, но свою необычайную осведомленность маркграф использует во благо. На сей раз он где-то раскопал артефакт совершенно невиданный — видимо, кхарийцы использовали подобные штуковины для управления созданными ими монстрами. Совет решил отослать за найденным амулетом меня, как одного из самых опытных Ночных Стражей. Не подумайте, я не хвастаюсь! Это слова Хранителей, а не мои.
— Кто говорит о хвастовстве? — бросил Конан, рассеянно теребя рукав колета. — Ты двадцать лет в гильдии, полтора десятилетия командуешь своим отрядом… Кстати, Эйнар сотоварищи без тебя справляются?
— Сам помнишь, каков Эйнар, — снисходительно улыбнулся Гвай. — Бессмертный, а ветра в голове — будто у мальчишки.
— Что значит — «бессмертный»? — заинтересовался я.
— То и значит. Эйнар — броллайхэн, воплощенный Дух Природы, обладающий телесным бессмертием. Причем, Дух довольно бестолковый, хотя его умения не раз спасали жизнь мне и Конану в старые времена.
— Не будем отвлекаться, — киммериец бросил на меня грозный взгляд. — Что было дальше?
— Отрядом я оставил командовать Сигурда, человек он понимающий и грамотный. А сам поехал в Бельверус, встретился с Хранителями, которые снабдили меня выправленными по всей форме подорожными и отправили в Аквилонию с четким приказом — без «подарка» от маркграфа Ройла не возвращаться. Постороннее внимание к себе я начал ощущать после пересечения рубежей Трона Льва. Пока ужинал в таверне, кто-то обшарил мои вещи в комнатах постоялого двора, да так неприметно, что если б не наука Латераны, никогда не заметил бы…
— Латераны? — я снова не удержался от вопроса. Интересно, каким боком охотник на монстров из дремучего бритунийского захолустья касается нашей тайной службы?
— Он служил в «Черных беркутах» по молодости, — пояснил Конан, назвав знаменитый боевой отряд аквилонского секретного ведомства, исполнявший самые деликатные и далеко не всегда благочинные приказы короля. — Дальше?
— За мной следили. Неприметно, но все-таки следили — всей кожей чувствовал чей-то взгляд. А вчера днем, когда приехал в Шамар, меня взяла городская стража прямиком на постоялом дворе в нижнем городе. Обыскали, нашли зелья Ночной Стражи и амулеты, которые всегда вожу с собой… Привезли в замок, какой-то урод из чиновных провел следствие за два квадранса, установил, что я — колдун, погубивший нынешний урожай и рыбу в реке, а заодно вызвавший преждевременные и неблагополучные роды у нескольких благородных девиц. Сущий бред, одним словом. Свидетелей нашли — такие гнусные рожи, засмотришься! Никакая арфаксата не сравнится. На мои бумаги и не посмотрели — сказали, фальшивые. Приговор — немедленная казнь за колдовство. В качестве доказательства — мой талисман Ночной Стражи, который не любит, когда его лапают чужаки — искорками плюется. У тебя, Конан, такой был…
— Почему «был»? — усмехнулся король, сунул руку за ворот рубашки вытянул за цепочку серебряный медальон в виде волчьей головы. — Доселе храню. Вещь-то бесценная, и королю пригодиться может. Что случилось потом?
— Сплошной фарс, затеянный по чьему-то приказу, это я распознал четко, — мрачно ответил Гвай. — Никакого суда, никаких дознавателей от тайной службы — если я правильно помню, все дела о колдовстве в Аквилонии ведет Латерана вкупе с митрианскими монахами?
— Именно. Мой указ пятилетней давности о произведении следствия по делам, связанным с любыми проявлениями темной магии. Думал, исполняют, сволочи…
— Ага, жди, исполняют! В полночь огласили приговор. Я попробовал сопротивляться — скрутили вшестером и заковали в железо. Ну, а что произошло сегодня — сам видел.
— Та-ак… — киммериец прищурился настолько нехорошо, что у меня холодок по хребту пробежал. Обычно Конан выглядит подобным образом, только когда желает кого-нибудь убить, причем своими руками и незамедлительно. — Вилькон!
— Слушаю, ваше величество? — дверь в комнаты немедленно отворилась и на пороге, будто ниоткуда, возник молодой граф. Как всегда свеж и подтянут — образец королевского гвардейца!
— Вот возьми, — Конан быстро набросал на пергаменте несколько строк, приложил Малую государственную печать и отдал депешу Вилькону. — Начальников управы тайной службы и городской стражи Шамара — немедленно ко мне. Бегом!
Вилькон исчез столь же стремительно.
— Да зачем?.. — заикнулся было Гвайнард, но получил категоричную отповедь короля:
— Гвай, понимаешь, это моя страна. Моя! Не терплю, когда в моем доме беспорядок! Уж поверь — я разберусь, что здесь произошло! Слово Конана Канах из Киммерии!
Я поверил. Поверил в то, что завтра с утра слетит еще несколько голов. Варвар всегда был тяжел на руку. Однако, он всегда предпочитал именно разобраться в ситуации, а не рубить направо и налево. Редкое качество средь коронованных особ.
— Давайте поговорим о чем-нибудь интересном, — очень своевременно прервала тяжелую паузу Зенобия. — Конан, рассказывай, как вы чудили с Гвайнардом в Бритунии? Обожаю слушать рассказы о героях, настоящих подвигах и чудовищах!
— Да какие из нас герои? — грустно отозвался Гвай. — Так, ремесленники…
* * *Отлично зная настырность и въедливость Конана, я полагал, что все загадки будут немедленно разрешены, а виновные в столь возмутительном произволе наказаны. Ничего, однако, не вышло, не помог даже знаменитый монарший гнев.