Белокурые бестии
– Ой, Маринка, Маринка, привет! – и, схватив Джерри за руку, подтащил его к столику, стоявшему у самой ограды, за которым сидели две девушки: одна толстенькая и крепенькая, в черной прозрачной блузке, другая с задумчивым меланхолическим взглядом больших черных глаз и с маленьким плотно сжатым ротиком – это и была Маринка.
Светик подскочил к столику, они поцеловались с Маринкой, при этом полы его узорчатого халата распахнулись, и все увидели, что он без трусов, ниже круглившегося животика болтались маленький сморщенный член и два синеватых мешочка.
– Прикройся, урод! – громко и презрительно произнесла подруга Маринки. – Ты же просто какой-то городской сумасшедший. Ты думаешь, всем приятно рассматривать твои гениталии?
Светик сделал вид, что не слышит, однако халат запахнул.
– Это мой друг Джерри. Самый лучший друг… Ну что, Джерри, как тебе Маринка? Я же говорил, что она классная!
Джерри, внимательно осмотрев Маринку, кивнул головой. Маринка многозначительно улыбнулась уголком рта, но ее взгляд выражал полное безразличие. Светик схватил лежавшее на столе меню и начал его тщательно изучать.
– Ой, здесь есть лосось! Хочу лосося! – Cлова Светика, вроде бы, адресовались Джерри, но тот молчал, никак не реагируя.
– Слушай, прикройся, а? Мне уже надоело на тебя смотреть, мне просто противно! Ты меня достал, понимаешь? – продолжала настаивать подруга Маринки.
Светик, ничего не отвечая, повернулся к Маринке:
– Слушай, Маринка, – заговорщически полушепотом произнес он, – у тебя есть пять долларов? Одолжи мне, пожалуйста, пять долларов, я тебя очень прошу!
– Светик, – виновато ответила Маринка – у меня совершенно ничего нет. Вот только что я заплатила за себя и за подругу, и у меня не осталось денег.
Тут у нее в сумке зазвонил мобильный телефон, она извлекла его и, отвернувшись от Светика, интимным шепотом сказала:
– Да? Слушаю. Сейчас, подожди немного…
Она встала из-за столика, отошла в дальний угол двора и там довольно долго о чем-то говорила. Джерри смотрел на нее и давился от смеха, почему-то ему ее поведение показалось ужасно смешным.
Подруга Маринки с отвращением смотрела на Светика, который вдруг выскочил из-за стола и отправился на детскую площадку, где стояли деревянные лошадки и валялись разноцветные мячи. Он схватил один такой мяч и запихал его себе под халат, и в таком виде сел на лошадку, немного покачался, а затем стал разгуливать туда-сюда, изображая беременную даму. Джерри молча смотрел на него, подруга Маринки даже отвернулась, а все остальные посетители ресторана с некоторым удивлением наблюдали за этой сценой. Погуляв немного, Светик вернулся за столик, подозвал официантку и заказал лосося, умоляюще глядя на Джерри. Джерри молчал, он не возражал, но и никак не ободрял Светика, он тоже начал изучать меню, и в конце концов изрек:
– Пошли отсюда.
– Как пошли? Ты что, Джерри? А как же Маринка? – Светик сделал томные глаза и изобразил на своем лице сладкую негу. – Маринка же расстроится…
– Есть здесь нельзя, – пробормотал Джерри. – Вот пить можно. Будем здесь пить. А есть здесь нельзя.
– Почему нельзя? А лосось? Ты знаешь, какой здесь классный лосось? Ты просто не пробовал!
Светику уже принесли большую тарелку с лососем, жареным картофелем, листиками зеленого салата и кусочком лимона. Светик тут же заказал еще и молочный коктейль, пояснив при этом Джерри:
– Ты же сказал, что здесь нужно пить. А я всегда тебя слушаю, для меня твое слово – закон. Ты же мой друг. Лучший друг.
Подруга Маринки тоже ела лосося, она внимательно рассматривала Джерри и вдруг, совершенно неожиданно, подцепив на вилку кусочек лосося и листочек салата, протянула ее через весь стол прямо ко рту Джерри.
– Попробуй! – сказала она, загадочно улыбаясь. – По пробуй! Увидишь, как это вкусно!
Джерри молча замотал головой из стороны в сторону, отказываясь открыть рот.
– Пожалуйста! – продолжала настаивать она. – Ну скушай! Тебе понравится!
Джерри, как бы загипнотизированный ее настойчивым голосом и вилкой, маячившей у самого его лица, медленно открыл рот, и она тут же быстро засунула туда кусочек лосося. Джерри с сомнамбулическим видом медленно начал жевать, а потом с трудом проглотил. Подруга торжествующе смотрела на него:
– Ну как? Вкусно? То-то же!
Тем временем вернулась и Маринка, она села рядом со своей подругой, немного подумала и сказала:
– Ну ладно, мы пошли. Нам уже пора. У меня на Невском машина припаркована, оплаченное время уже прошло.
– Как? – всполошился Светик. – Куда это вы пошли? А нам без вас будет скучно! Смотри на Джерри, как он уже расстроился!
– Господи, что за урод! Да прикройся ты, кретин! – опять довольно грубо обратилась к Светику подруга Маринки.
Светик внезапно вышел из себя:
– Заткнись ты, толстый жирный бочонок, ты мне надоела! Я не желаю слушать тебя! Я тебя вообще не знаю! Кто ты такая?
– Светик ты что, не знаешь? Это же моя подруга Валя, ее папа возглавляет министерство оборонной промышленности Армении!
– Ну и что? А чего она ко мне цепляется? Что ей от меня надо? – плачущим голосом протянул Светик. – Я ей что, не нравлюсь? Ведь меня же все любят, правда, Маринка? Меня невозможно не любить, вот спроси у Джерри!
Джерри же, до этого тупо молча смотревший на Светика и подругу Маринки, внезапно широко ухмыльнулся и громко произнес:
– Нет, я всех разведу! Всех вас разведу! Светик уставился на него, ничего не отвечая.
– Я всех разведу! Спокойно! Молча!
Маринка и ее подруга встали, попрощались и направились к выходу на Невский. Светик, Маруся и Джерри остались втроем. Светик съел уже больше половины лосося, выпил коктейль и хотел еще заказать себе водки, но тут Джерри внезапно встал.
– Джерри, ты куда? А платить?
– Заплати, – произнес Джерри, собираясь уходить.
– Джерри, ты что, пошутил? Ты пошутил, да? У меня же ничего нет!
– Заплати, – повторил Джерри, оглядываясь по сторонам, как будто что-то потерял или забыл.
– Джерри, не шути так, мне сейчас плохо станет, я же вообще без копейки, я уже давно на мели, ты же знаешь!
Джерри внезапно расплылся в улыбке и достал из кармана кредитную карту.
– Котенок! Я пошутил! Ладно, давай!
– А правда Маринка хорошая девушка?
– Твоя Маринка – дерьмо! – внезапно сказал Джерри. – Она – полное дерьмо!
– Да? – переспросил Светик. – Действительно, она – дерьмо! Если так говорит мой друг, значит, она – дерьмо! Ведь ты мой друг, Джерри, и я люблю тебя больше всего на свете! Ты для меня дороже всех! А Маринка – дерьмо!
Вдруг раздался чей-то голос:
– Свет мой, привет! Ты ли это?
Светик тут же отвернулся от Маруси и с самой радостной из своих улыбок, раскрыв для объятий руки, направился к высокой стройной даме, одетой в светло-серое открытое шелковое платье с ниткой жемчуга на шее.
– Ой, Марьяша, дорогая, где ты пропадала? Сколько лет, сколько зим? Все у Версачче тусуешься?
Дама что-то стала шептать Светику на ухо, а он лукаво улыбался, кивал и стрелял глазами по сторонам, извиваясь при этом всем телом.
– Светик, кто это? – спросила его Маруся, когда дама отошла.
– Это крутая баба, – небрежно бросил ей Светик и снова принялся за лосося.
* * *Марусина мама хотела, чтобы у Маруси был приличный муж, трое детей, два мальчика и девочка, маленький трехэтажный домик с садом, бассейном и видом на море, желательно, на Карибское или Средиземное, а Маруся – «просто Маруся» – сидела бы в этом саду в кресле-качалке и любовалась морским пейзажем, и в это время откуда-то сверху звучала негромкая классическая музыка или же Хулио Иглессиас, этого певца мама очень полюбила, когда жила с отцом в Никарагуа, он тогда там был очень популярен. И тогда она тоже могла бы приехать к Марусе на лето и немного отдохнуть от всего этого говна, которое ее здесь окружало, потому что наши соотечественники, даже если их поселить во дворцы с золотыми дверными ручками и унитазами, как у брунейского султана, они все равно все вокруг обмажут говном и будут жить в говне, в последнее время мама окончательно пришла к такому выводу…