Дракон

Сначала ничто не говорило о необычности нашей очередной остановки, если не считать того, что было еще слишком рано. Однако никто не спешил отдавать приказ о подготовке оборонительных сооружений, и у меня не имелось оснований полагать, что именно эти позиции мы будем защищать. Позднее я узнал, что по первоначальному плану наша бригада должна была участвовать во фланговой атаке на армию Форнии, но потом, когда в самую последнюю минуту Сетра узнала, как Форния развернул свои войска, она от него отказалась. 
"Разворачивать". Военное слово. Я узнал его от Сетры. Нужно обязательно использовать его в присутствии Крейгара, чтобы посмотреть на его реакцию. 
Вирт и Элбурр выкопали яму для костра, пока я и Нэппер устанавливали палатку. 
- Деревьев нигде не видно, - сказал Элбурр. 
- Значит, мы замерзнем? - спросил я. Они ничего мне не ответили. 
- Фургоны подойдут часа через два, - заметила Вирт. Я вопросительно посмотрел на Нэппера. 
- Уголь, - пояснил он. 
Я почувствовал себя глупцом и больше ничего не сказал. 
Мы разбили лагерь, но я продолжал посматривать в сторону горы, склоны которой уходили за облака. Изредка над нами пролетали гигантские джареги, и Лойош торопливо нырял под мой плащ. Стена посвящена памяти Барита, и до тех пор, пока она будет стоять, всякий, кто ее увидит, вспомнит о нем. Тронет ли это самого Барита? Как обидно и какая ирония, что он так и не узнает, что в его честь названа скала. 
Впрочем, мне Барит никогда не нравился. 
Три часа спустя возле нашей палатки горел костер, а в котелке кипятилась вода. Элбурр приготовил нечто, носящее название солдатской каши, которая состояла из множества галет, брошенных в кипящую воду вместе с остальным пайком и черной патокой. Вкус получился бы отвратительным, но он добавил немного базилика, грибов, мускатного ореха и каких-то корешков где он умудрился все это раздобыть, неизвестно. Вышло совсем не плохо. Мы хвалили его стряпню до самого вечера. 
Нам пришлось заступить в дозор ранним вечером, благодаря чему удалось хорошо выспаться ночью, к тому же довольно скоро выяснилось, что врага поблизости нет. На следующий день солдаты нашей роты начертили поле для игры в мяч, обмотали толстым слоем веревок подходящий камень и сыграли веселый матч. Остальные подбадривали участников криками и непристойными шутками. В результате пострадавших оказалось меньше, чем после полномасштабного сражения, но вполне достаточно, чтобы вызвать возмущение Крауна и ротного лекаря. 
А я принял решение больше никогда не вступать в честную схватку с Дортмондом. Ничего личного, я вообще не склонен вступать в честную схватку с кем бы то ни было. Вечером опять играли в кости, кто-то достал свирель, парни горланили песни - ужасно фальшивя, а Элбурр снова приготовил солдатскую кашу. 
Потом я нашел Расчу, Вирт, Данна и Элбурра, которые изучали ровное поле, окруженное горами. 
- Вот где они будут, - сказала Расча. - Они расположатся между горами Дориан и Смокер и постараются остановить нас. 
- Если мы будем сражаться здесь, - заметил Элбурр. 
- Да, конечно, - согласилась Расча. - Но сержант дал мне понять, что в ближайшие дни нам не придется менять дислокацию. 
- Я полагаю, что мы останемся здесь, - вмешалась Вирт. - Вот только не понимаю, почему мы сами не заняли эту позицию между горами. 
- Ты у нас эксперт, - проворчала Расча. - Что ты думаешь? 
- Единственная причина, которая могла помешать наложить нашему капитану свои загребущие руки на эту позицию, приказ сверху. 
- Хорошая мысль, - улыбнулась Расча. 
- Вы слышали? - вступил в разговор Данн. - Мы получили приказ сверху? 
- Только слухи, но они до меня дошли. 
- Но почему? 
Расча повернулась к Вирт и слегка поклонилась. 
- Чтобы вызвать атаку. Именно по этой причине мы не стали рыть траншеи. Сетра хочет, чтобы они нас атаковали, и пытается сделать такое решение максимально привлекательным. 
- И они попадутся на ее уловку? - спросил я. 
- Дело не в этом, - ответила Вирт. - Они знают, как мы расположили свои войска. Если мы предлагаем им сражение на выгодных для них условиях, они его примут. 
- Но тогда в тяжелом положении окажемся мы. 
- Все не так просто, - возразила Вирт. 
- Тогда не пытайся мне ничего объяснять, - проворчал я и отошел в сторону. 
Погода выдалась настолько приятной, что думать о сражении не хотелось. Ветер принес с гор прохладный воздух, но было не холодно и достаточно сухо, наконец-то у нас появилась возможность отдохнуть от пыли. Я подошел к Дортмонду, который, вытянув ноги, сидел в своем любимом кресле и курил трубку. Приоткрыв один глаз, он проговорил: 
- Ага, человек с Востока, который дерется, как дракон. Вина? 
- Не откажусь. 
Он вытащил красивый резной деревянный кубок из стоящей возле ног парусиновой сумки и наполнил его вином из бутылки. Я сделал глоток; оказалось, что это не вино, а бренди - даже лучше, если вас интересует мое мнение. 
- За солдатскую жизнь, - сказал он. 
Мне не хотелось за это пить, но бренди мне понравилось, и я поднес кубок к губам. 
- Где ты его раздобыл? 
- Поставщик продовольствия мой друг, да и многие ребята из обоза мне кое-чем обязаны, так что у них в фургонах для меня всегда находится немного места. 
Я допил бренди. Лойош, который летал вокруг, собирая остатки пищи, вернулся и опустился ко мне на плечо. Дортмонд посмотрел на него. 
- Ты тоже веришь, что он приносит удачу? - спросил я. 
- Конечно. Почему бы и нет? Нам ведь сопутствует удача во время кампании, разве не так? 
- В самом деле? 
- Ну, ведь ты жив? 
- Я уже давно не проверял. 
Он не стал делать обычных в таких случаях замечаний, а налил мне еще бренди, продолжая называть его вином. 
- Считаю, что в целом кампания проходит удачно, - заявил Дортмонд. Он снова засунул руку в парусиновую сумку, вытащил ломоть хлеба и большой кусок сыра. Разломил хлеб и сыр и протянул мне то и другое. Острый мейренский сыр оказался очень вкусным. Хлеб был черствым, но не заплесневелым и гораздо приятнее галет. Потом он отломил еще кусочек сыра и протянул его Лойошу, который подлетел и аккуратно взял его лапой. Я смотрел, как он откусывает кусочек, жует, проглатывает и вытирает пасть крылом. Он вел себя цивилизованнее, чем я.