Иорич

В зале стоял обычный гомон — слов особо не разберешь, так, интонации и голоса, перемежаемые смешками и покашливанием. С тем же успехом могли говорить и на незнакомом языке. Но когда в непонятной речи вдруг проскакивают понятные имена или названия — «та-та-та Драгаэра та-та-та», — вдруг осознаешь, что язык вполне знакомый.
Именно так и произошло, когда сквозь все эти неразборчивые звуки я четко и ясно разобрал — «Сетра Лавоуд». И сделал стойку.
Повернулся вместе со стулом — не помогло: тот, кто говорил, сидел как раз за спиной у моих соседей-тсалмотов. Тогда я спросил у них:
— Вы знаете, о чем это они?
— Кто?
Я кивнул на тот столик.
— Краем уха услышал и очень удивился. Хотелось бы знать: это правда?
Не поймите меня неправильно — да упасут меня боги от чего-либо подобного, — я ровным счетом ничего не слышал, кроме слов «Сетра Лавоуд».
Они, сидя несколько ближе, несколько секунд слушали, потом кивнули.
— А, это. Да, правда. Мой кузен — почтовый инспектор, он рассказывал об этом, когда возвращался из Адриланки в Воротный Чертог.
— Вот как, — я сделал вид, будто впечатлен.
— Многие об этом говорят. Странно, что вы не слышали.
— А подробности какие-нибудь есть?
— Нет. Взяли под стражу, и все.
Взяли под стражу?
— Извините, я правильно вас понял? Сетру Лавоуд взяли под стражу?
— Нет-нет, — он покачал головой. — Говорят, она согласилась выступать свидетелем.
— В чью пользу?
— В пользу обвиняемой. Алиеры э'Киерон.
— Алиеры э'Киерон.
Он кивнул.
— Взятой под стражу.
Он снова кивнул.
— А за что именно?
Оба заговорили одновременно. Понадобилось время, чтобы выяснить подробности, но очевидно, Алиера пыталась убить императрицу, выпустила на волю демона в сердце Дома Дракона, и пыталась предать Империю на растерзание армаде восточников. В последней части они, мне показалось, не были особенно уверены, но зато точно знали другое:
— Суд назначен на следующий месяц.
— В самом деле, занятно, — решил я. — Скажите, а Река далеко?
В этой части Империи, Река — это Адриланка. Моя родная Река.
— Лиги две. Отсюда проще добраться до нее сушей, нет смысла ждать баржу.
— А где ближайшая пристань?
— Еще в полумиле выше по течению.
— Благодарю, — проговорил я и положил на стол пару державок. — Следующий круг с меня.
Встал, развернулся и ушел, пока мне не стали задавать вопросы, на которые я не хотел отвечать.
Нашел хозяина и договорился о комнате на ночь.
Так-так. Алиера под арестом. Весьма интересно. Она должна была выкинуть нечто особенное, чтобы императрица — с которой они весьма дружны — допустила подобное. Или тут сама императрица и замешана?
Я лежал на жесткой, но чистой гостиничной кровати; внизу бубнили голоса, снаружи свистел ветер, путаясь в ветвях, а я размышлял.
Первое побуждение — вернуться в Адриланку и проверить, могу ли я ей помочь. Я могу попасть туда достаточно быстро. Если не пользоваться телепортацией и не иметь под рукой высокоскоростной курьерской почты, из Адриланки сюда раньше чем за месяц не доберешься — а вот я сам могу оказаться в городе уже через несколько дней. Реки, они такие.
Не требовалось долгих размышлений, чтобы осознать, насколько это глупая мысль. Даже Лойош не чувствовал необходимости напомнить мне об этом. Адриланка, столица и центр Империи, была также центром деятельности одной преступной организации, которая очень хотела заполучить меня в виде трупа. Я уже несколько лет избегал их внимания, и в основном успешно, не считая пары исключений.
Вернуться — это, считай, отдаться им в руки. Даже Алиера от такого моего выбора лишь сморщилась бы. Кроме того, в какие бы неприятности ни попала Алиера, вряд ли я чем-либо смогу ей помочь.
Глупая мысль.
Очень глупая.
Три дня спустя я стоял на четвертом причале Северного рынка Адриланки, весь пропахший рыбой и готовый к неприятностям.
  
1
 
Для государства расследовать действия собственных вооруженных сил значит, как указала сама Ланья еще в Третьем Цикле, либо сплести комплекс предположений, которые в итоге полностью будут управлять самим следствием, либо безнадежно запутаться в противоречиях еще до начала следствия. Таким образом, настоящий рапорт составлен исходя из указанных предположений (см.
Часть Первую).
Вопросы, представленные на рассмотрение ассамблеи, таковы.
1. Что и почему происходило с участием имперских войск в селении Тирма в графстве Шаломар второго лиорна  [1] в 252 году правления Зерики?
2. Несут ли какие-либо имперские уполномоченные законную или моральную ответственность в отношении данных событий?
3. Если да, то кто виноват, в чем именно, и как в интересах справедливости следует лучше всего поступить в данном случае?
4. Вне зависимости от наличия ответственных персон, какие меры следует в будущем предпринять, дабы предотвратить повторение неудачных либо неприятных событий…
Причал и близлежащее пространство были безопасны, потому что я заранее выслал вперед Лойоша и Ротсу проверить, нет ли вокруг чего подозрительного, а Лойош по этой части дока. Доставившая меня барка везла крупчатку из Пушты и речную рыбу; как я понял, главную часть прибыли принесет владельцу соль, которую повезут обратно. Рядом с пристанью располагался небольшой рынок, где пекари найдут лучшее применение мешкам с крупчаткой, чем я, в течение двух дней спавший на них.
Стряхнув бурую мучную пыль со своих коричневых штанов, я поправил плащ и пересек рынок, а одолев бесконечно длинную бетонной лестницу, оказался на улице над причалами. Стояло утро, народ только-только выбирался из дому. Лойош и Ротса кружили в вышине и наблюдали.
Адриланка.
Мой город.
Ароматы реки и океана — совершенно разные — сражаются за восприятие, а дополняют их запахи крупчатки и разнообразных отбросов. Лоточники раскладывают товар, теклы бегают с поручениями, вокруг начинают позванивать монеты. Здесь мой дом, нравится мне это или нет. Вообще говоря — не нравится, по крайней мере сейчас; но дом есть дом.
И словно подчеркивая это, я снова почувствовал присутствие Имперской Державы — теперь я находился достаточно близко, чтобы ее эманации преодолели защиту Камня Феникса, который висел у меня на шее. Ощущение было похоже на отголоски пастушьей дудочки, которая играет где-то на склоне соседнего холма.
Северо-восточный вход в Императорский дворец располагался где-то в паре миль. Джареги достаточно умны, чтобы не пытаться достать меня там.
Даже в крыле Джарега достаточно безопасно; возникло краткое искушение прогуляться там просто чтобы поиздеваться над ними.
«Раз уж мы начали дурить, босс, этот вариант не так уж плох. В сравнении с прочими.»
«Рад это слышать.»
«Я знал, что ты порадуешься.»
Обычно, если профессионал намерен кого-то убить, на подготовку требуется время — надо хорошо знать, где находится цель, как ее достать, как уйти, и все такое. Поскольку я прибыл в город вот так вот неожиданно, свои шансы попасть во Дворец живым я оценивал как неплохие. И если кто-то что-то и предпримет, это будет неуклюжий и наспех сработанный вариант, от которого я должен суметь отбиться.
По крайней мере, так я полагал. Прав я был или нет, но до места я добрался, пройдя по улице Иссолы к Императорскому крылу — которое на самом деле не крыло, а сердце дворца, остальные крылья пристроены именно к нему.
Внутри мне несколько раз пришлось переспросить дорогу, и в итоге я вошел во Дворец, почти обойдя вокруг Императорского крыла. Я предпочел бы войти через крыло Иорича, но прямо перед ним располагалось крыло Джарега, а дефилировать перед ним не казалось умным, и я предпочел сделать крюк.
Главный вход из Императорского крыла в крыло Иорича выглядит как пара арок-близнецов, лишенных дверей. Над одной из арок вырезана рука, ладонь раскрыта, словно у привратника в ожидании мзды; над другой — рука, сжимающая топор, словно привратник не получил ожидаемого и жутко разозлился. С другой стороны — те же символы, но в другом порядке; в общем, от топора не уйдешь. Несомненно, это величественный образ, если б я только знал, что он обозначает. Выше над обеими арками — изображение иорича, зубастый оскал вполоборота через плечо. Учитывая общеизвестный характер этой твари, тут кроется еще один символический образ, вот только я его не мог понять. Мог бы выяснить, но зачем?