Том 3. Пьесы 1862-1864

 
 
Ужли ж совсем оставили Москву?
 
 
Поспелов
 
 
Остались под Москвой два воеводы:
 
Князь Трубецкой да атаман Заруцкий.
 
 
Аксенов
 
 
А что ж они?
 
 
Поспелов
 
 
Они-то? Целовали
 
Псковскому ведомому вору крест.
 
Все пошатнулись.
 
 
Аксенов
 
 
Наше место свято!
 
 
Вбегает юродивый.
Явление четвертое
Те же и юродивый.
Аксенов
 
 
Откуда, Гриша?
 
 
Юродивый
 
 
Ась?
 
 
Аксенов
 
 
Откуда, мол?
 
 
Юродивый
 
 
В монастыре обеденку стоял,
 
И панихиду пели, поминали…
 
 
Аксенов
 
 
Кого?
 
 
Юродивый
 
 
Раба Прокофья.
 
 
Аксенов
 
 
Упокой,
 
Господь, в святых твоих селеньях душу
 
Раба Прокофья!
 
 
Все
 
 
Упокой, Господь!
 
 
Юродивый
 
 
Он, говорят, был добрый. Я поплакал
 
И помянул. Подайте на дорогу!
 
 
Поспелов
 
 
Прими!
 
 
(Подает и уходит в лавку с Аксеновым.)
Лыткин
 
 
Аль ты куда собрался, Гриша?
 
 
Юродивый
 
 
Далеко. Длинная дорога; встанет —
 
Так до неба достанет. Все песками
 
Сыпучими да темными лесами
 
Дремучими.
 
 
Лыткин
 
 
Куда ж дорога, Гриша?
 
 
Юродивый
 
 
К честным обителям.
 
 
Лыткин
 
 
Один пойдешь?
 
 
Юродивый
 
 
Нет, много, много.
 
 
Лыткин
 
 
Что он говорит?
 
Сулит дорогу, а куда? Известно,
 
Одна дорога; значит, все помрем;
 
И надо полагать, что это вскоре.
 
 
Губанин
 
 
Нет, надо быть, что о другой дороге
 
Он говорит.
 
 
Темкин
 
 
Его не разберешь;
 
Убогий он у нас и малоумный.
 
 
Юродивый
(со слезами)
 
 
Нет, вот что: храмы там без богомольцев,
 
Без пения. Подайте на дорогу!
 
 
Бежит по сцене. Все расходятся по лайкам. Входят Биркин и Семенов.
Явление пятое
Семенов и Биркин.
Семенов
 
 
Ну вот, Иван Иваныч, твоего
 
Отца и благодетеля не стало.
 
Всем горе, а тебе, чай, вдвое.
 
 
Биркин
 
 
Что ж?
 
Все под Богом. Слезами не поможешь!
 
Всех мертвых не оплачешь!
 
 
Семенов
 
 
Это так;
 
А все-таки тебе он благодетель,
 
Понеже в люди вывел, дал дорогу.
 
 
Биркин
 
 
Сам виноват, гордыня обуяла,
 
Да и к тому ж с казаками не ладил.
 
 
Семенов
 
 
И по писанию, блажен тот муж,
 
Кто к нечестивым на совет не ходит;
 
С ворами как же ладить! Не бери
 
Греха на совесть! Лихом поминать
 
Не след тебе такого воеводу.
 
Его ж убили, он же виноват!
 
Не говори! Грешишь, Иван Иваныч!
 
 
Биркин
 
 
Кого ж винить? Бояр?
 
 
Семенов
(со вздохом)
 
 
И не бояр.
 
Нам осуждать бояр не подобает,
 
Мы молоды с тобой и худородны.
 
А виноват во всем злохитрый враг,
 
Злокозненный диавол, ненавистник
 
Спасенья нашего. Он искони
 
Враждует, искони злоумышляет
 
Расхитить божье стадо и украсть
 
И погубить вконец. Его-то действом
 
Междоусобие и рознь меж нами,
 
Вражда и ложь и дьявольская прелесть.
 
И в прелести смятеся вся земля.
 
 
Биркин
(оглядываясь)
 
 
А в Нижнем шатости не замечаешь?
 
 
Семенов
 
 
Нет, Бог хранит пока.
 
 
Биркин
 
 
А знаешь что?
 
Ведь Нижний — ключ всей Волги; за него бы
 
Король Жигмонт иль Владислав-царевич
 
Нам дорогую цену заплатили,
 
Кабы привесть к присяге. Воеводой
 
Быть можно. А тебя в Москву, в дьяки,
 
В любой приказ.
 
 
Семенов
 
 
Ты шутишь аль смеешься?
 
 
Биркин
 
 
Как хочешь понимай!
 
 
Семенов
 
 
Как понимать!
 
Изменником я не был и не буду,
 
И с дьяволом быть в доле не хочу;
 
Зане отступникам страшна кончина!
 
Идут во ад, и во святых церквах
 
Поминовенья о таких не будет,
 
И приношенья неприятны Богу,
 
И будет им мученье без конца.