Безжалостные наслаждения (ЛП)

Качнувшись вперёд, я подошла и толкнула одного из мужчин. У меня не было плана, просто меня распирало от злости, и я с этим ничего не могла сделать.
Не прилагая особых усилий, охранник увернулся от меня. Другая пара рук схватила меня и оттолкнула в сторону. Все вокруг меня разразились хохотом. Я чувствовала себя так, как будто меня вращали на американских горках.
Я тяжело приземлилась, повреждая ладони о землю, я совсем не гордилась собой, когда всё содержимое во мне вывернулось наружу — на руки и колени. Я дрожала от стыда, посмотрев вниз на свою рвоту, и меня настигнул приступ кашля.
Мой мозг гудел, воспроизводя в памяти то время, когда я была в средней школе. Как я смотрела на драки между детьми, а потом всё заканчивалось именно таким образом. Я была разбитой и выжатой как лимон.
В то время, единственным человеком, кого всё это заботило... это был Шон. Подняв свои глаза, я прорвалась через оцепенение, которое настигло меня, ожидая увидеть лицо своего старшего брата.
Рука потянулась вниз, касаясь моей головы. Рывком поставила меня на ноги, я упирлась своим локтëм в одного из них и кричала:
— Отпусти!
В ответ на это моя голова дёрнулась назад. Я ничего не видела. Но это неважно. У меня перед глазами летали звёздочки всех цветов радуги.
Нет, никто не заботился обо мне.
Я опять упала, оседая на асфальт как бесформенная масса. Желчь стекал по моему подбородку, я испытыла облегчение от того, что это не кровь. Я скорчилась, звучали громкие голоса, люди смеялись надо мной.
Они собирались выкинуть меня куда-то подальше. И никто ничего не делал, чтобы помешать этому.
Металлический звук от открываемых дверей автобуса прорвался, даже через моё воспалённое сознание. Подняв взгляд наверх, чтобы посмотреть на охранников, я увидела силуэт крупного мужчины. Мужчина, который был одет только лишь в джинсы и узкую майку, был намного более устрашающим, чем группа охранников, окруживших меня.
Глаза Дрездена обжигали как кислота.
— Какого хрена здесь происходит?
Мой желудок свело, и я поняла, как жалко выглядела. Ну и отлично, теперь он увидил меня в таком виде. Это именно то, в чем я нуждалась. Мой позор закончился.
— Простите, сэр, — произнёс скрипучий голос. Сильные пальцы схватили меня за плечо, рывком поднимая меня на ноги. Я издала страдальческий возглас против своей воли. — Просто очередная пьяная сучка, которая создаёт проблемы, пытаясь вломиться вовнутрь. Мы уберём её отсюда, от вас.
Мой подбородок подлетел вверх, и я ловила своим взглядом чёрные облака надо мной. Отступи и ты не истечёшь кровью, отступлю и я свободна. «Больше нет звёздочек»,— с горечью подумала я.
Кто-то обхватил меня за талию, начав трясти перед своей грудью. Мускус и табак заполняли моё сознание.
— Вы, чёрт побери, грёбанные дебилы, — сказал Дрез, — вы ослепли? Это Лола, наш новый гитарист. Иисус, что вы с ней сделали?
Мягкая ткань прижалась к моей щеке, и я прислонилась к Дрездену. Осознание этого просто потрясло. Нет, это он прижимал меня к себе. Посмотрев вверх, я увидела немного грубую щетину на его подбородке. Я могла видеть его лицо, однако ничем не скрываемое отвращение в его голосе, говорило само за себя.
Охранники, заикаясь, перебивали друг друга.
— Но она...
— Заткнитесь, просто остановитесь, — огрызнулся Дрез. Аккуратно, он уводил меня за собой. — Мне придётся сказать Бренде, чтобы она поговорила с вашим боссом. Мне стоило догадаться, что наёмные головорезы вообще не имеют понятия о том, кого стоит пускать вовнутрь, а кого нет.
Моя голень коснулась нижней ступени автобуса. Дрезден просил меня подняться, помогая мне войти в автобус. Мягкий свист двери, закрывшейся позади нас, успокоил меня.
Я позволила немного подтолкнуть себя и усадить на одно из сидений. Мой взгляд был размытый, не мог ни на чём сфокусироваться. Дрез своей рукой взял меня за челюсть, по-прежнему прилагая немного силы. Зелёные глаза нашли мои.
Наконец на меня снизошло просветление.
— Ты в порядке? — спросил он, беспокойно сморщив лоб.
Я моргнула. Затем, снова моргнула. В порядке ли я? Я не совсем в этом уверена была. Чувствовала я себя так, будто мою голову использовали в игре вместо мяча, всё внутри меня опустошено было так, что я испытывала боль.
Вспомнив, как блевала возле автобуса, я горячо покраснела. В моём рту до сих пор оставался кислый привкус.
— Мне нужен стакан воды, — сказала я, пытаясь подняться. Он возвратил меня назад, не грубо, но так, что не возникало дальнейших вопросов.
— Сиди. Я принесу.
Вокалист отпустил меня, освобождая от своей всепоглощающей ауры. Я смотрела ему вслед, и мой мозг, насквозь пропитавшийся алкоголем, начинал работать. Пока я осматривала горящие от моего падения ладони, я заметила, что после того, как попала в руки охранников, я упала и разорвала локти своей рубашки. Кожа там покраснела и была повреждена.
Дрез вернулся, предложив мне холодный напиток. Я взяла его, мы оба заметили, как дрожали мои пальцы.
Глотки причиняли боль моему горлу, что беспокоило меня, скорее всего меня стошнит, как только холодная вода наполнит мой желудок. Я вытерла свой рот, дрожь пробежала через меня. Моей гордости был нанесён ещё один урок.
Это нелегко исправить.
Он сел напротив меня, и прищурился с такой злостью, что я не могла сдержаться от того, чтобы не поморщиться.
 — Ты в самом деле в порядке?
— Я в порядке, — тихо ответила я, разглядывая ссадины на своих ладонях. Это всё такая ерунда. Тогда почему я чувствовала себя настолько отвратительно? Смотря на Дрездена, я пила свою воду. Там надо мной издевались. Наверно, поэтому, я чувствовала себя настолько униженной. Меня избивали, а всем вокруг было насрать на это. Пальцами я сжимала стакан. Нет. Это всё неправда. Сквозь ресницы я посмотрела на Дреза, почувствовав, как кровь приливалась к щекам. Кому-то было не всё равно. Покачав своей головой и посмотрев на него, я старалась говорить ровно. Мой голос всё ещё звучал так, будто я проглотила камень. Если бы он не спас меня, до окончания ночи меня бы уже прикончили, в прямом смысле.
— Послушай, я должна поблагодарить тебя.
— Они будут уволены за это, — сказал он, отворачиваясь в сторону. Это было так, как будто он не слышал меня, а разговаривал сам с собой. — Сборище хреновых идиотов. Мне следовало сказать Бренде, если мы нанимаем охранников, то они должны быть подготовленными, а не вести себя вот так.
Моё сердце в груди билось где-то в области рёбер.
— Ты не слушал — я сказала тебе «спасибо». Спасибо за то, что спас и вытащил меня оттуда.
Повернувшись обратно, Дрез ненадолго сфокусировался на мне.
— Это ничего не значило.
— Было бы легче не заморачиваться.
— Легче? — От звука, когда его ладонь с силой ударила по столу, я подпрыгнула. — Ты в самом деле думаешь, что я смогу сделать вид, что ничего не было, после случившегося? Твою мать, от одного звука, что тебя тут рвет, и ты одна... это было...
Я прикусила язык, и вспышка боли исказила моё лицо.
Дрезден сильно нахмурился, и глубокие морщины появились рядом с его острой челюстью.
— Прекрати так делать. В любом случае, забудь о том, что я сделал. Возможно, в следующий раз тебе стоит пить поменьше.
Выпив воду, я со стуком поставила стакан.
 — Спасибо за совет.
Мы сидели в тишине. Это тяжело, и я бы вышла наружу, если бы не переживала, что встречу кого-то, кто был свидетелем всей этой сцены. Нового гитариста из Head stones стошнило прямо на гастролях! Я молилась, чтобы никто не сделал фото. Забавно, раньше меня злило, что никто не замечал того, что происходило со мной.
— Итак, — начала я, — ты расскажешь Бренде?
— Утром. Сегодня вечером она бесполезна. — Потянувшись, он схватил меня за плечо. Это было неожиданно, поэтому я оказала сопротивление, когда он развернул мою руку, замечая багровые кровопотёки и разорванную ткань. — Вот дерьмо, я принесу что-нибудь, чтобы не было заражения.