По ту сторону книги (ЛП)

Я встаю и поднимаю ее вслед за собой, держа ее так крепко, как могу, хотя и очень злюсь из-за того, что она спросила.
- Счастлив? Какого черта мне быть счастливым? Видеть, что тебе больно - самая ужасная для меня вещь. От этого я никогда не буду счастливым.
Она качает головой на моей груди.
- Я не это имела в виду, и ты знаешь это, - я вздыхаю и мягко потираю ее спину.
- Я знаю, что не это. Прости. Послушай меня, и я имею в виду, действительно послушай. Я знаю, что ты не хочешь говорить о своем прошлом. Почему? Понятия не имею. Я не знаю, как сделать так, чтобы оно не преследовало тебя, если я не знаю в чем дело. Все, что я могу пообещать тебе, что я никогда ничему не позволю с тобой случиться. Если твой мир начнет разваливаться, я буду там, чтобы подобрать его. Я буду держаться за тебя, пока он осыпается вокруг нас до того, как позволю чему-то с тобой случиться. Я даю тебе слово. Я никуда не уйду, ни когда все прекрасно, ни, особенно, когда все плохо. Ты напугана, что твой мир рухнет вокруг тебя, но, Лондон, ты и есть мой мир. Если я потеряю тебя - я потеряю все, - впервые я чувствую, как ее тело сотрясается, и она крепче прижимается ко мне. Она плачет.
- Здесь всего так много, а прямо сейчас больше всего я боюсь потерять тебя.
Я немного отталкиваю ее, чтобы она могла видеть меня. Я протягиваю руку и стираю ее слезы, перед тем как слегка поцеловать ее.
- Что я только что сказал тебе? Я сказал, что никуда не уйду. Ты мой мир. Весь мой мир, Лондон. Разве ты не понимаешь этого? Разве не понимаешь, что я никогда в жизни не чувствовал то, что чувствую к тебе? Что ты единственный человек, который заставил меня понять какого это, любить кого-то кроме самого себя? - она резко вздыхает и смотрит на меня огромными глазами. Я улыбаюсь и сцеловываю слезы, текущие по ее щекам. - Лондон Твид, я люблю тебя, - она начинает плакать сильнее, и я надеюсь, что в этот раз это слезы радости. Я сейчас немного вышел из своей зоны комфорта, поэтому понятия не имею.
- Боже мой, Блейк, я тоже люблю тебя, - я никогда еще себя так не чувствовал. Чувство любви, сочувствия и даже принятия - просто нереальное. Я обрушиваю свой рот на нее, и мы оба стонем, когда наши языки встречаются. Эта девчонка перевернула мой мир с ног на голову и наизнанку, но я бы не хотел ничего менять. Я в жизни еще не был счастливее, и будь я проклят, если кто-то отнимет это у меня.
Мы разрываем поцелуй и смотрим друг на друга. Она слегка смеется, когда я снова стираю ей слезы и мягко целую в губы. Она смотрит на меня, но восторг от декларирования нашей взаимной любви прошел, уступая место страху.
- Блейк, что если то, что я тебе все расскажу, все изменит? Если после этого ты больше не захочешь меня?
- Лондон, в жизни я всего трем людям говорил, что люблю их. Мои родители и Джекс. Мои родители могут быть и не самыми лучшими, но они мои родители, и я всегда буду любить их. Джекса я люблю так, как любые братья любят друг друга. Я только им говорил, что люблю, а теперь тебе. Когда я люблю кого-то, это не только на сейчас, это навсегда. Мне все равно, если ты скажешь, что убила кого-то, я все еще буду любить тебя, - она поднимается на носочках и дарит мне самый невероятно сладкий поцелуй, что у нас когда-либо был. Она благодарит меня за то, что я сказал это. Когда мы отстраняемся друг от друга, я убираю ее мокрый волосы от лица. - Теперь тебе лучше?
Она улыбается мне и целует в грудь.
- Да. Я чувствую, словно хочу прокричать миру, что ты любишь меня, - она смеется, но, дерьмо, я собираюсь сделать именно это. Я вырываю страницу прямо из книги Джекса, но сначала расскажу ей об этом. - Я люблю, что ты можешь мое дерьмовое настроение изменить так кардинально, - говорит она, и я улыбаюсь, такой чертовски довольный, что сказал ей, но также счастливый из-за того, что она больше не грустит.
- Теперь ты готова к завтраку? Нам все еще нужно многое сделать, а мне принять душ, - она кивает, и мы идем назад. Я смотрю на нее и улыбаюсь. - Эй, ты же никого не убивала? - она взрывается смехом, крича «нет». Спасибо господи.
После завтрака я принимаю быстрый душ, пока Лондон делает прическу и макияж. Когда я выхожу, она стоит перед зеркалом в моей комнате и сушит свои волосы. Они разлетаются повсюду, как и мои чувства. Я застрял на том, что произошло с ней в колледже. Знаю, что если она не расскажет, то это съест меня живьем. Я просто не знаю, как заставить ее рассказать без того, чтобы она вспылила или начала плакать. Я вытряхиваю эти мысли перед тем, как потянуться через нее, чтобы взять вещи из ящика. Она улыбается мне через зеркало, и я шлепаю ее по попе. Она смеется, а я роняю полотенце на пол, чтобы надеть боксеры. Лондон не отводит взгляд от моего члена, пока он не становится прикрытым. Она отключает фен и кладет его на комод.
Мы сохраняем зрительный контакт через зеркало, пока я подхожу к ней. Оборачиваю сзади вокруг нее руки и потираю большими пальцами ее живот.
- Увидела что-то, что тебе понравилось? - она закусывает щеку изнутри и кивает. - Ну, нам нужно скоро выходить, но я обещаю, что сегодня, когда все уйдут, я покажу, насколько сильно люблю тебя, - она кладет голову мне на грудь и закрывает глаза. Черт возьми, я хочу почувствовать ее прямо сейчас, но я знаю, что если начну, то мы никогда не выйдем отсюда, а сейчас уже полдень. - Вечером, детка, - я пробегаю руками по ее телу и поворачиваю к себе ее голову. Я целую ее, позволяя обещанию сегодняшнего вечера остаться на ее губах.
Когда мы оба готовы, то выходим и идем в магазин. Я не знаю, кто, по ее мнению, приходит, но количества купленной ею еды будет достаточно, чтобы кормить людей неделю. Я хотел заплатить за все, но она пнула меня, ага, пнула, поэтому, чтобы избежать дальнейшего унижения, я убираю свой кошелек. После этого мы поехали к ней, потому что она сказала, что ей нужно прибраться и начать готовить еду. Я сказал ей, что постригу газон, поэтому этим я сейчас и занимаюсь. Потею, подстригая лужайку. Ее задний двор великолепен. Он действительно огромный с патио, столиками, стульями и большой лужайкой. Большой лужайкой, постричь которую занимает вечность. Я нашел идеальное место для костровой чаши, прямо перед патио. Мне стоит подумать и принести стулья, чтобы поставить вокруг, но я попрошу Джекса принести несколько.
Когда я, наконец, заканчиваю, ставлю газонокосилку обратно в гараж и вытаскиваю чашу из грузовика. Открываю ее у входа так, чтобы она не видела, и закидываю коробку в гараж, перед тем как закрыть его. Я поднимаю ее, удивляясь тому, насколько она тяжелая, и несу ее назад. Устанавливаю ее и бегу обратно к грузовику, чтобы взять несколько связок привезенных дров. Закладываю нескольку штук в кострище и ухмыляюсь над тем, как все выглядит. Я иду внутрь, благодарный за прохладный воздух в доме, чтобы привести Лондон. Она пылесосит, и я качаю головой. Ее дом всегда чистый, поэтому не понятно, почему она связывается со всем этим. Я подхожу к розетке и вытаскиваю вилку.
- Эй, какого черта? - она оборачивается, чтобы посмотреть, что произошло, и я поднимаю провод. - Блейк, мне нужно закончить, чтобы начать готовить салаты. Пожалуйста, вставь ее обратно.
Я улыбаюсь и роняю шнур на пол.
- Сначала пойдем со мной, - она поднимает брови, и я смеюсь. - Не для секса. Я же сказал, что он будет вечером. Просто пойдем со мной на минутку, - она сразу отодвигает пылесос и подходит ко мне. Я беру ее за руку и веду наружу. Лондон замирает на месте, когда видит кострище, и смотрит на меня.
- Ты привез мне костровую чашу?
Я целую ее и веду еще ближе.
- Да, я привез тебе чашу для костра. Ты сказала, что беспокоишься, что ни для кого не будет ничего веселого, поэтому я подумал, что это сделает тебя счастливее, - она абсолютно удивляет меня, когда подпрыгивает, оборачивает руки вокруг моей шеи и обрушивает свои губы на мои. Я приподнимаю ее, держа руками за попу, и целую до потери сознания.
Она, наконец, отстраняется, улыбаясь.