Зачарованный камень

— Не совсем, — уточнил студент. — Я иду к храму. Он ведь там за углом? — обычно он разговаривал с людьми не столь сухо, но ему не понравился направленный на него напор женщины. Кроме того, что значило её заявление «Как хорошо, что я вас встретила»? Разве они знакомы?
— О да, строительство за углом, — подтвердила женщина и махнула подолом шубы, словно хвостом. — Но знаете, молодой человек, это место настолько злое, что я очень сомневаюсь в том, что церковь достроят.
— Чем же это место злое? — поинтересовался студент и сунул руку в карман, чтобы включить спрятанный там диктофон.
— А вы разве не почувствовали? — удивилась женщина и кинула взгляд на дворнягу с бельмом. Та вильнула в ответ хвостом и что-то глухо проворчала. — Ну, не настолько же вы невнимательны, мой дорогой. Поглядите хотя бы на этот дом.
Студент Невзглядов ещё не успел присмотреться к персиковому дому с этой стороны. Теперь он поднял на него глаза и увидел несколько фантастических барельефов с изображёнными на них химерами. Химеры выглядели столь уродливо, что студент от неожиданности и брезгливости содрогнулся. Страшные бесовские хари с поросячьими пятачками вместо носов уставились на него маленькими пронзительными глазками.
— Удивительно! — воскликнул студент. — Я никогда ничего подобного прежде не встречал! До чего необычный архитектурный декор!
— Это ещё что, — пообещала женщина с хитрым лицом. — Прямо напротив стройки вы увидите самого дьявола!
— В каком таком смысле дьявола?! — спросил Невзглядов и обратился лицом к собеседнице. Но, о чудо! Женщина исчезла. Рядом с ним никого не было, кроме двух дворняг. Рыжая, с лисьей мордой, дотоле куда-то убежавшая, возникла словно ниоткуда, потёрлась о штанину его джинсов клочковатым боком и потрусила в подворотню персикового дома. Напоследок она коротко звонко пролаяла, а студент чётко услышал у себя в голове голос женщины, с которой только что разговаривал: «Ещё увидимся».
— Невероятно! — пробормотал Невзглядов, и пёс с бельмом на глазу, преданно виляя хвостом, утвердительно подгавкнул ему. Но тут словно туча возникла рядом с ними. Что-то чёрное, многоликое, подобное стае ворон, с гиком налетело на студента, целясь прямо в глаза. Он отпустил камеру — хорошо, что она висела на ремне, иначе бы упала и разбилась — и закрыл руками лицо. Сверху его голову прикрывал капюшон, и он благодарил Бога, что тот был на нём надет, ибо кто-то вцепился в него сверху, проникая сквозь толстый слой синтепона острыми когтями. Рядом раздавались рычание, визги, шелест крыльев, клацанье зубов, рёв и писк. Студент боялся пошевелиться. Он чувствовал, что пёс мечется рядом с ним, кидается на нападавших, но не мог оторвать рук от лица и посмотреть, что происходит — их кто-то яростно царапал, намереваясь добраться до его глаз и ослепить их. «Господи, помилуй!» — громко воскликнул Невзглядов, и тут же всё стихло. Бешеная стая исчезла, словно её и не было.
Рядом со студентом сидел бездомный пёс, жалостно скулил и вылизывал многочисленные раны. Молодому человеку тоже досталось. У него были в крови руки. А куртка изодралась так, что даже бомж побрезговал бы её одеть. Со стены персикового дома на Невзглядова таращились безобразные твари. Ему показалось, что одна из них облизывается.
— Погоди, дружище, я сейчас вернусь, — пообещал молодой человек дворняге и заскочил в аптеку. Он купил антисептики и бинты. В ближайшем дворе присел на скамью и, обработав глубокие царапины, перевязал руки. Он хотел помочь и псу, но тот сердито заворчал, и студент решил не настаивать. Он был счастлив, что цела его камера. Следовало идти дальше — до конца пути оставалось немного.
Стройку он увидел сразу, завернув за угол. Составленный из синих плит сплошной забор окружал довольно большой участок земли по соседству с детской площадкой. Подойдя ближе, студент попытался обнаружить в заборе широкую дыру или щель, куда можно было бы вставить объектив камеры, но самое большое отверстие оказалось размером с копейку — только чтобы своим глазом глянуть на то, что творится внутри.
На участке, отведённом под храм, можно было узреть валяющиеся там и сям стройматериалы, кирпичи, мотки проволоки, непонятного назначения огромный чан. В глубине, уныло свесив ковш, пригорюнился сонный экскаватор. В противоположном от студента конце стройки земля была перерыта — там находился котлован. А над всем участком возвышалась пустующая будка охранника.
Тут Невзглядов вспомнил, что женщина с хитрым лицом говорила про дьявола, которого он встретит рядом с храмом. Он кинул взор на дом против стройки и, действительно, увидел странную, леденящую кровь скульптуру на высоте четвёртого этажа. Раскинув огромные перепончатые, как у летучей мыши, крылья, в нише над оконным проёмом удобно устроился, положив голову на двупалые ладони, сатана. Он глумливо ухмылялся, оглядывая окрестности. Сатана был бесстыдно гол, но этого не смущался, в нём чувствовалась скрытая, неподвластная человеку сила. То, что это был именно он, Невзглядов не сомневался ни мгновения — именно таким он и представлял бесовского князя. Он направил на него камеру, и тут дьявол поднял голову, заговорщицки подмигнул Невзглядову и помахал ему двупалой рукой. Студент содрогнулся. Он ни мало не сомневался, что виной сегодняшних необычайных происшествий, которые с ним приключились, был выкуренный с утра за компанию в общаге косячок. Знать, травка оказалась чересчур крепкой.
Невзглядов обошёл стройку. Синий забор и тут был сплошным, без проёмов, но недалеко от ворот молодой человек сумел найти довольно широкое отверстие между плитами, куда и вставил объектив камеры. Он сфотографировал одетый в опалубку котлован, будку охранника, разбросанные стройматериалы, но когда хотел снять экскаватор, то не нашёл его видоискателем. На его месте стояла белая лошадь, покрытая безвкусной, потёртой до дыр, красно-зелёной попоной. Это явно не был пони, хотя лошадь была совсем небольшой. Глаза её влажно блестели, и вид у неё был нездоровый. Бока впалые, грива тусклая и нечёсаная, а посреди лба вырос длинный костяной нарост, напоминающий рог. Лошадь понуро склонила голову к корыту с застывшим бетонным раствором.
— Как тебя сюда занесло, бедолага? — сочувственно произнёс Невзглядов. — Чем питаешься? Ни клочка соломы ведь, — он направил в её сторону объектив, но лошадь куда-то исчезла. А к студенту, переваливаясь с одной ноги на другую, опираясь на кривую трость, подходила старушка, одетая в штопаную зелёную кофту и красную юбку. На голове у неё был повязан белый платок. А босые ноги были обуты в разбитые башмаки.
— Вы сторожите стройку? — спросил старушку Невзглядов. — Мне хотелось бы пройти за забор, сделать несколько снимков. Я журналист, хочу помочь строительству церкви. И, может быть, вы согласитесь ответить на несколько вопросов?
— Пёс знает дорогу, — произнесла старушка глухим голосом непонятные, похожие на ругательство слова. Она вовсе и не думала открывать ворота.
«Наверное, она безумна», — подумал студент, но тут неожиданно посыпал снег, да столь сильно, будто у зимы остался припасённым неизрасходованный запас, и она решила весь разом вывалить его на город. Дворняга с бельмом на глазу призывно заскулила. Она дрожала — ей было холодно. Молодой человек посмотрел на неё и подумал, не об этом ли псе ему только что говорила старушка. Он отвлёкся всего на пару мгновений, но когда вновь посмотрел в щель между плитами, там не было ни старушки, ни белой лошади с наростом на лбу, а только экскаватор спал в углу участка. Кинув взгляд в сторону сатаны, студент увидел, что тот весело крутит головой и радостно скалится за толщей падающего с неба снега.
— Ну что ж, веди, проводник, раз знаешь дорогу, — обратился Невзглядов к дворняге, нисколько не надеясь быть ею понятым. Однако, пёс радостно привскочил, завилял хвостом — недавней дрожи как не бывало! — и помчался по Лахтинской. Студент в задумчивости отправился за ним. Пёс умчался вперёд и завернул в одну из подворотен. Молодой человек не рассчитывал уже снова его увидеть, но когда подошёл ближе, то оказалось, что дворняга поджидает его под аркой ворот. Через тёмный подъезд пёс прошмыгнул на узкую лестницу, по которой уверенно посеменил вперёд. Невзглядов старался не отставать, заворожённый происходящим. «Никогда бы не подумал, что такое может со мной случиться, — думал он. — Нужно отказаться совершенно от травки, если я хочу сделаться известным журналистом».