Мозаика жизни

Так вот что имел в виду доктор, — помолчав, пробормотала Дженни.
Доктор?
Да, — кивнула она. — Доктор сказал, что каждый, кто хоть отдаленно связан с лыжным курортом, после возвращения Чада живет в тревожном ожидании. Он, должно быть, имел в виду, что служащие боятся Чада. Они думают, если ты возьмешь его в партнеры, они могут потерять работу. Ведь там, где Чад, всегда хаос и разруха.
Люди в Олеме могут не беспокоиться. Это брату надо беспокоиться. Я разгадал его план. От меня он ничего не добился и тогда принялся за тебя.
Дженни кивнула.
Но все же я не понимаю, чего он надеялся добиться от меня?
Половины курорта, конечно, — пояснил Люк. — Если бы ему удалось нас разлучить и заставить тебя выйти замуж за него, ему в руки попала бы твоя доля, полученная при разводе.
Довольно невероятная идея. Тебе не кажется?
Для любого много работающего человека, конечно, невероятная. Но трудно даже представить, что может придумать Чад. — И Люк добавил: — Чад всегда был занят только собой. По-моему, он просто не способен увидеть, что его план не работает.
Почему Чад рискнул объявить твоего ребенка своим? Ведь он знал, что я не спала с ним и обязательно скажу об этом тебе.
Чад ничего не говорил о ребенке, пока не выяснилось, что после ушиба головы у тебя амнезия. — Смех Люка звучал совсем не весело. — Тут он моментально решил воспользоваться ситуацией.
Я не могу оставаться в «Прентис-Маун-тин», — вздохнув, твердо заявила Дженни. — Если он будет жить здесь — не могу.
Не беспокойся, — заверил ее Люк. — Он уедет. Завтра.
Дженни выпрямилась и посмотрела на мужа.
А как же твое обещание, данное отцу? А обещание, данное Чаду, что у тебя всегда будет для него работа? А мечта твоего отца, что вы с Чадом будете работать вместе на… — У нее перехватило горло, и она замолчала.
Традиция Прентисов? — проговорил он. — Я просто вбил это тебе в голову. Поэтому ты не пришла ко мне, когда Чад начал преследовать тебя? Правильно?
Я думала, для тебя важно, чтобы Чад был здесь, — немного помедлив, ответила она. — Я знала, как искренне ты хотел выполнить мечту отца.
Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за это? Ведь я заставил тебя пройти через такие испытания!
Тут нечего прощать. — Она покачала головой и провела рукой по его груди. — Я люблю тебя.
И я люблю тебя, — словно эхо, повторил он. — Так люблю, что словами не могу выразить. Похоже, для меня наступило лучшее время, начинает сбываться моя мечта.
Она удивленно вскинула брови.
Отец потратил всю жизнь, добиваясь исполнения собственной мечты: все Прентисы работают вместе, — продолжал Люк. — Ждал ее плодов. Но оказалось, что слишком много сил действует против него. В любом случае я не могу нести за это ответственность. У Чада тоже было заветное желание поколесить по Европе. И пять лет он прожигал свое наследство, пока не осталось ни цента. За это я тоже не могу нести ответственность. — Люк нежно погладил Дженни по волосам. — У меня своя жизнь. Разве не так? Для человека неестественно пытаться осуществить чужую мечту. Я должен жить своей собственной. Моя мечта — превратить «Прентис-Маунтин» в самый лучший курорт. Моя мечта — жить здесь. С тобой. С нашим ребенком.
У меня тоже есть мечта, — кивнула Дженни.
Скажи мне, — улыбнулся Люк.
Я хочу, чтобы у нас был совершенный брак.
Это очень высокая планка, — ухмыльнулся он.
Я не имею в виду, что мы никогда не будем спорить, — уточнила она. — Это было бы глупое желание. Особенно учитывая, что я так люблю распоряжаться. Но я хочу, чтобы мы сохранили способность разговаривать. Обо всем. Я хочу, чтобы ты всегда мог прийти ко мне и рассказать о своих неприятностях, если они у тебя появятся. И я не хочу, чтобы ты когда-нибудь снова уходил из нашей спальни. Какие бы ни были причины.
Согласен. — Он подтянул ее ближе к себе. — И я хочу, чтобы ты сказала мне, если кто-то начнет преследовать тебя или угрожать.
Ох, — возразила она, — если Чад уедет, этого больше не повторится.
— Кто знает, ты красивая женщина.
Она уютно прижалась к его груди.
Мне хорошо, — вздохнула Дженни. — Уверена, что мы все равно в конце концов остались бы вместе. Даже если бы я не вспомнила свое прошлое.
  
ЭПИЛОГ
 
Под тяжелым слоем снега клонились к земле зеленые лапы сосен. Солнце сияло над нетронутой белизной. Издалека со склонов доносились крики и смех лыжников. Разгар зимнего сезона. Дженни довольно улыбнулась. Улучив минутку, она залюбовалась зимним пейзажем.
Нос для невика?
Высокий, пронзительный голосок заставил ее улыбнуться. Она посмотрела на двухлетнего сына, одетого в теплый комбинезон.
По-твоему, нашему снеговику нужен нос? — Вынув из кармана ярко-оранжевую морковку, она протянула ему. — Это вас устроит, сэр?
Пасибо, мама, — в восторге завизжал малыш и, сияя от удовольствия, подбежал к ней. Он взял морковку, встал на цыпочки, но все равно не мог дотянуться до лица снеговика. — Помоги — закричал он. Дженни засмеялась и взяла мальчика на руки, наслаждаясь его беззаботным смехом.
Приделай ему нос, Дэниэл. — Она поднесла сына к снеговику. — Скоро папа придет к ленчу. Нам нужен безукоризненный мистер Снеговик.
Дэниэл воткнул морковку в верхнюю часть снежного шара, прямо туда, где должна бы быть левая щека. Но Дженни со смехом одобрила его работу.
Не-говик! — радостно вторил ей Дэниэл и хлопал в ладоши, довольный своим произведением.
Он выглядит замечательно. Вот теперь мы готовы встречать папу. — Она заговорщицки понизила голос. — А после ленча мы откроем ему наш секрет.
Си-кит. — Дэниэл вытаращил глаза, еле выговаривая такое трудное слово.
Дженни кивнула. И в этот момент почти воздушный мягкий снежок ударил ее прямо в спину. У нее перехватило дыхание, когда рассыпавшийся снег забрался под воротник пальто. Она обернулась и увидела мужа, стоявшего на дорожке. Его черные глаза смотрели совсем в другую сторону. Он насвистывал какую-то мелодию.
У тебя подозрительно невинный вид, как у дьявола. — Она поставила Дэниэла на землю, схватила пригоршню снега и начала скатывать тугой снежок.
Не-жок! Не-жок! — смеялся сын, протягивая к ней руки.
Дженни дала ему снежный шарик и снова набрала пригоршню снега.
Брось его папе, — прошептала она, но в этот момент увидела, что Люк мчится к ней с целым арсеналом снежков в руках. С хохотом Дженни бросилась бежать.
Ты не добросишь, — кричала и смеялась она, оглядываясь. Но поздно. Снежок попал ей в плечо. Затем Люк схватил ее, и они в обнимку покатились по холодному снежному одеялу.
Люк целовал ее влажные губы, холодные щеки. Радостный Дэниэл спешил к ним.
В папу, — кричала Дженни. — Брось снежок в папу!
Мальчик кинул снежок, и попал прямо Дженни в подбородок.
Никогда не настраивай сына против отца, — посоветовал Люк. В глазах у него сверкал смех.
Дженни хохотала, выплевывая и смахивая снег с лица.
Ладно… — теперь его лицо почти касалось лица жены, — о каком это секрете ты говорила с Дэниэлом?
О секрете?
Си-кит, — повторил Дэниэл.
Скажи папе, сынок. — Люк потянул малыша за рукав комбинезона.
Мальчик посмотрел на мать, она кивнула, давая молчаливое разрешение.
Я не малыш, — с важным видом произнес их сын. — Доктор сказал.
Я знал, что сегодня ты была у доктора, — нахмурившись, Люк посмотрел на Дженни. — Но не знал, что он собирался посмотреть и Дэниэла.
А он и не смотрел.
Тогда что… — Люк недоуменно вскинул брови.
Терпение, — посоветовала ему Дженни. — Дэниэл, что еще сказал доктор?
Я ста-ший ба-ат, — хвастливо сообщил мальчик, тыча пальцем себе в грудь.
Пока Люк усваивал новость, все молчали.
Все правильно, приятель, — улыбнулся отец сыну и вопросительно посмотрел на жену. — Ты имеешь в виду…
Доктор сегодня подтвердил. — Она кивнула, любящим взглядом лаская мужа.