Фартовые ребята

— Само собой, что машинку надо сделать, установить и запустить.
— Последний вопрос, как и обещал, насчет клиента. Кто, где, когда и в какие сроки?
— Вопросы резонные, но очень ответственные. Сам понимаешь, наверно, что после конкретного ответа договор считается заключенным и сказать «нет» уже нельзя.
— Догадываюсь. Считай, что я согласен.
— Объясняю. Вот на этой картинке, — Шкворень вынул из кармана фотографию, — рожа. Фамилия, имя и отчество тебя, наверное, не волнуют?
— Абсолютно. Даже род занятий не интересен. Интересует только место и время.
— Надо, чтоб он взлетел в своем автомобиле. Вот в этом — «Мерседес-600», — Шкворень показал еще одно фото, на котором просматривался номерной знак «мерса». — Сейчас он стоит на ремонте в автосервисе на улице Щорса. Товарищ решил его оснастить пуленепробиваемыми стеклами и броней. Сервис делает эту работу за три дня, считая от сегодняшнего вечера.
— Хозяин сервиса не в курсе?
— Нет, он не наш. И вообще с персоналом никаких контактов нету. Тот товарищ держит особо проверенную публику.
— Как охраняется это заведение?
— Солидно. Территория сервиса обнесена бетонным забором. По верху забора колючая проволока. Ворота одни, охраняются тремя парнями с помповыми ружьями. По территории ходит патруль с собаками. Все машины, которые проходят ремонт или дооснащение в течение полутора суток и более — то есть, остаются в сервисе на ночь — или запираются в боксы или, если капитально разобраны, остаются в цехах. Само собой, цеха тоже запираются на ночь. Все это — цеха и боксы — под одной крышей, типа ангара. Там, внутри, ночью дежурят два охранника. С дубинками и пистолетами «Иж-71».
— А как днем? — спросил Ерема.
— Днем все мастера на местах, каждая группа четко смотрит за своим участком. Прежде всего, конечно, чтоб инструмент и запчасти не тырили, но ясно, что не дадут так просто копаться в машине.
— Ладно. Принял к сведению. Еще один вопрос на засыпку: вам нужно, чтоб клиент взлетел в определенное время или в определенном месте?
— Лучше, чтобы и так, и так.
— Понятно. Этот «мерс» у вашего клиента радиофицирован?
— Приемник есть, конечно…
— А радиотелефон?
— Стоял.
— Номер известен?
— Нет. Он его мало кому дает.
— А хотя бы примерно можно выяснить? Даже не сам номер, а тех, кто его знает?
— Попробуем…
— Если сможете это сделать, от вас потребуется достать только одно: две толовые шашки по 400 грамм или 100 грамм пластита.
— Толково поговорили! — порадовался Шкворень. — Сделаем. Насчет пластита не обещаю, но шашки раздобудем кровь из носу. Когда это тебе потребуется?
— Не позже чем послезавтра утром. Устанавливать буду непосредственно перед сдачей машины заказчику. Передашь через Коня, он знает, как со мной связаться. Ну и самое главное: тогда же, послезавтра утром, у меня должен быть загранпаспорт вот на эту рожицу, — Ерема вынул из бумажника фотографию девушки. — С Шенгенской визой, как мы с Конем обсуждали. Это аванс с вашей стороны. О моем паспорте и о путях вывоза товара поговорим после того, как примете работу.
— Нет проблем.
— Ну и еще… Не хочу говорить о грустном, но так, сообщаю для сведения. Бывают нехорошие люди, которые не любят расплачиваться по заказам. Или начинают тянуть, или пытаются туфту подкинуть, или даже, в особо мерзких случаях, пытаются нехорошо обойтись с исполнителем. О присутствующих, конечно, не говорят, но имейте в виду, на всякий случай: неприятностей от этого может быть гораздо больше, чем навара.
— Не волнуйся. За нами не пропадет, — произнес Шкворень.
— Тогда, как говорят приличные люди, разрешите откланятся.
— А может, шашлычка откушаешь?
— Спасибо, как-нибудь в другой раз.
Ерема встал из-за стола и тихо удалился, оставив заказчиков в глубоком размышлении.
Шкворень вытащил из-под пиджака рацию. Конь нервно произнес:
— Не глупи!
— В смысле?
— Если ты насчет того, чтоб посадить ему на «хвост» ребят, то это большая глупость.
— Почему? Что, мы должны с ним втемную играть?
— Во-первых, он твоих ребят запеленгует в два счета. И соответственно легко обведет вокруг пальца. Во-вторых, если подвернется случай, он их просто завалит где-нибудь. Ну а в-третьих, может обидеться на недоверие и просто смыться. Тебе это надо?!
— Слушай, Коняга, — неприятным голосом проговорил Шкворень, — тебе не кажется, будто ты за этого друга слишком шибко переживаешь? Мне лично это не нравится. Он тебе, случайно, за рекламу не платит?
— За рекламу не платит, не волнуйся. И если сказал, что сделает все по бартеру, значит, так и будет.
— Уверенный ты какой, смотри-ка! А может, ему на самом деле, кроме паспорта для девки, ничего не надо? Соорудим ему, выдадим, а он сделает ноги и все… Кто отвечать будет? Ты? Нет, ни фига, с меня тоже спросят.
— Ерема не тот человек. Если он что-то обещает, значит, выполнит. Когда он сказал «да», то «нет» уже не может быть. Но недоверия к себе он тоже не терпит, понял?
— Ладно, Конь, — пообещал Шкворень, — в этот раз я тебя послушаю. Но если что-то потом не сошьется — не обессудь.
— Не обоссусь, не беспокойся.
  
WEEKEND НИКИТЫ ВЕТРОВА
 
Вагон остановился. Проводница открыла дверь, и Никита увидел внизу, на перроне, среди кучки встречающих, знакомую мордаху Ежика. Еще шесть секунд — и Ветров смог поручкаться с Женькой.
— Привет! — радостно улыбнулся тот. — Видишь, как у нас тут? Тепло уже, весна, в натуре! В честь твоего приезда, наверное…
— У нас тоже так, — кивнул Никита. — А вообще-то противная весна, затяжная. То оттает, то опять метет. И так весь март.
— Ладно, — сказал Ежик, — успеем еще про погоду. Мне велено тебя побыстрее доставить.
На сей раз Ежик проводил Никиту к скромной белой «шестерке». Когда тронулись с места, Ветров полушутя заметил:
— Не иначе, у вас с финансами нелады! Раньше все на «Чероки» катались…
— «Ревэ та стогнэ джип „Чероки“», — невесело ухмыльнулся Ежик, припомнив выступление какого-то эстрадника. — Насчет финансов я, конечно, не в курсе, но насчет джипов — ты прав. Булка точно стала экономить. Хотя цены на хлеб вроде бы не упали.
Последняя фраза, само собой, прозвучала саркастически. Даже Ежику было ясно, что главные доходы у АОЗТ «Света и К°» идут отнюдь не от продажи выпечки.
— На завод едем? — поинтересовался Никита.
— He-а, на Люськину дачу. Так шефиня велела.
— Люська-то как? — спросил Ветров. — В порядке?
— Как сказать… — хихикнул Ежик. — Не совсем. Легкое недомогание испытывает. По той же части, что и хозяйка…
— По финансовой, что ли? — не врубился Никита.
— Ага! — хмыкнул Ежик и, оторвав правую руку от баранки, изобразил в воздухе нечто объемистое и округлое в области живота.
— В положении, что ли? — догадался Никита.
— Так точно. То ли еще Балясин постарался, то ли уже Серый… Здорово видно уже, не меньше, чем у Светки.
— А кто вместо Серого?
— Кныш. Зверь, в натуре, — поежился Женька. — Вэвэшник бывший. Смотрел «Чистилище» Невзоровское? Там полковник изображен, одноглазый. Вот точно такая же рожа, только с двумя глазами и умытая. А вообще, как тебе эта фильмушка? Ты ж вроде был там тогда? Я-то позже приехал, штурма не видел…
— Не знаю, — проворчал Никита, — меня тоже у больницы не было. Одеты все вроде похоже. Негров у чечиков я не видел, прибалтиек тоже. Мата, конечно, было дополна, и даже больше. Но вот два места — это точно туфта. Первое, когда танк по двору катается и кишки на гусеницы мотает. Его бы за шесть секунд спалили. А второе, это когда летеха-танкист успевает чуть ли не десять выстрелов сделать, прежде, чем его из «мух» раздолбали. Ну а долбали тоже смешно: встали строем, человек десять, в рост, и в упор метров с трех! Их бы любой салабон покосил, а если б после их залпа в танке укладка шибанула, то они бы сами себя ухайдокали.