Заклейменная байкером (ЛП)

Я отпинал этого ребенка по заду, а затем взял это имя как своё собственное.
Мой отец сбежал, когда я был ребенком, бросив меня и мою маму одних — выживать. У неё были свои собственные проблемы, главным образом: бухло и таблетки, но она пыталась. Она работала на двух работах и блядовала на стороне, чтобы заработать деньги на наркоту. Она хранила некоторое время своё блядство в тайне, но как только я стал старше — всё выплыло наружу.
Меня бросили, чтобы я совсем разобрался сам. У меня была работа на неполный день, хотя я мог делать только то, в чём я был действительно хорош, — обворовывать богатых детей в школе. Я копил и купил место на местной свалке, чтобы работать над своими мотоциклами.
Тогда я нашел «Демонов» — и это было сравнимо с возвращением домой.
Мне было восемнадцать. Я только покинул дом, оседлал байк и примчал в Остин всего лишь со спортивной сумкой, набитой одеждой, и небольшим количеством денег в кармане. Я нашел их в тот первый день и никогда больше не покидал.
Было нелегко присоединиться к «Демонам». Я должен был зависать около бара, который они использовали как клабхаус более года, прежде чем кто-то поручился за моё вступление. Мужика, который выдвинул меня, звали Леопольд. Здоровяк-старожил и член совета. Он взял меня под своё крыло и научил всему, что знал. В итоге, принести клятву было не единственным обязательством перед парнями, с чего я и начал, чтобы стать «Демоном».
Леопольд прожил достаточно долго, чтобы увидеть, как я стал носить патч «Демонов». Спустя несколько дней он умер от сердечного приступа.
Как я говорил, Леопольд — был здоровяком.
С того момента я пробивал свою дорогу в клубе и делал всё, что мог, чтобы заработать их уважение. Я продвинулся в рядах, потому что не боялся насилия. Я делал то, что было выгодно клубу: крушил черепушки и убивал других жестоких мужиков. Клуб был моей жизнью и моей семьёй. Клуб был для меня всем.
Позже я выяснил, что моя мама умерла — она была убита одним из её клиентов. Парень забил её до смерти, поскольку не мог позволить себе заплатить, после того как попользовался ею.
Это было пять лет назад, через пять лет после того как я присоединился к клубу. Теперь, прошло уже десять лет с тех пор, как я был маленьким восемнадцатилетним пацаном, я знаю больше, чем я мог когда-либо себе представить, сделал некоторые вещи, которые никогда не мог вообразить, что сделаю.
У меня не было ни отца, ни матери. Моя единственная семья — клуб, и это всё, в чём я нуждаюсь.
И всё же я по-прежнему помню, когда в первый раз увидел её. Я тогда был новичком, совершенно новеньким в этом месте. Я сидел за барной стойкой, напиваясь с Леопольдом и двумя другими парнями, больше я ничего не могу вспомнить до того момента, когда она вошла в ту дверь. Длинные ноги, длинные белокурые волосы. Красивая, абсолютно, бл*дь, прекрасная, и каждый парень в этом месте оглянулся, чтобы посмотреть на неё.
— Ах, — сказал Леопольд. — Вот и она — маленькая байкерская принцесса.
Я посмотрел на него.
— Кто она?
Леопольд усмехнулся.
— Ты не знаешь?
— Скажи мне, Лео.
— Это Джанин. Она приемная дочь Ларкина.
— Дерьмо, — произнёс я, снова взглянув на неё. — Она великолепна.
Леопольд засмеялся.
— Отведи взгляд, парень. Она не в твоей лиге. Эта девушка королевских кровей. Нет вариантов, что ты когда-либо притронешься к её телу.
— Но она же может свободно делать то, что хочет, верно?
Леопольд просто засмеялся и покачал головой.
— Ты пока не знаешь, как работает клуб, не так ли, парень?
Я не знал, не в этом смысле, но за последующие годы я выяснил это. И хотя я никогда не забывал первый раз, когда увидел Джанин, я также никогда не забывал, что Леопольд сказал о ней.
Она была байкерской принцессой. Она гребаных королевских кровей.
Мы познакомились друг с другом. Джанин знала каждого в клубе. Она была на три года младше меня, что означало, что у нас было намного больше общего, чем с другими. Мы были дружны, по крайней мере, насколько дружным ты мог быть с ней. У Ларкина была привычка избивать, на хрен, любого члена клуба, который был слишком близко к Джанин.
Я слишком уважал Ларкина, чтобы флиртовать с ней. По правде говоря, в течение тех лет мы вращались вокруг друг друга, и я был слишком занят поиском своего собственного места в этом проклятом клубе, чтобы действительно четко рассмотреть её.
Так было, пока мне не стукнуло двадцать восемь, а ей двадцать пять, именно тогда она опять очутилась в центре моего внимания.
Она вернулась ко мне — резкая и живая. Я и забыл, как это действительно хотеть кого-то до той ночи. Но конечно, той ночью всё не началось, хотя она много значит для нас.
Нет, на самом деле всё началось за неделю до этого. За одну неделю до того, как вся моя проклятая жизнь усложнилась и покатилась в ад.
***
 — Клетч.
Я взглянул и усмехнулся. Джанин улыбалась мне через стол, чуть наклонив голову на бок. У неё был такой способ произносить моё имя — как будто с сарказмом или каким-то дерьмом.
— Что ты хочешь? — спросил я её.
Она засмеялась.
— Сегодня вечером плохое настроение?
— Просто нет времени на шутки, — произнёс я, допивая виски. 
По правде говоря, у меня было всё время мира, но я давно научился не валять дурака с Джанин, даже если она и хотела пофлиртовать. Ларкин подарил мне множество его известных пугающих и пронизывающих до костей взглядов, даже если это и была собственная проклятая ошибка Джанин, что она оказалась у меня на коленях.
Я никогда не просил этого дерьма, и я чертовски уверен, что не понимаю эту девушку.
— Просто хотела сказать привет и всё, — сказала она. — Давно тебя здесь не видела.
— Война делает нас всех занятыми, — сказал я.
— Ага. Война, — она перекинула свои белокурые волосы, улыбаясь мне. Я мог сказать, что из всех в клубе — я нравился ей больше всего. Возможно, я просто так думал, потому что она флиртовала со мной больше всего или потому что я желал пересечь эту границу между безопасным существованием далеко от нее и тем, чтобы мою задницу надрали.
Хотя я никогда не хотел пересечь эту линию. А также никогда не хотел предать доверие Ларкина.
Даже если Джанин и была одной из наиболее сексуальных грёбаных женщин, на которых я когда-либо положил глаз. Полные губы — вы даже не поверите, длинные густые белокурые волосы, и тело, заставляющее толпу мужиков сворачивать головы. Я солгу, если скажу, что никогда не представлял, на что это будет похоже погрузить мой толстый член между её ног и трахать её, так как я был уверен, она любила быть отраханой.
Но я был хорошим солдатом и хранил член там, где ему и место.
— И так, где ты был? — спросила она меня.
— В Далласе, — ответил я. — Следил за «Плюющимися змеями» и всё такое.
Она кивнула. Я предположил, что она всё знала о «Плюющихся змеях» и войне, вероятно трудно не знать, если ты проводишь всё свободное время в клабхаусе.
— Слышала об этом, — сказала она. — Они давят в Далласе, пробуя захватить территорию.
— Да, — сказал я. — И твой отец хочет задвинуть их назад.
— Вы, мужики… — произнесла она, улыбаясь, — всегда делаете трудные вещи.
— А что же нам ещё делать? — спросил я, усмехаясь. — В простых вещах — никакой забавы.
Смеясь, она встала.
— Знаешь, ты прав, — она развернулась и ушла, и я не мог удержаться, чтобы не попялиться на её задницу.
Когда она ушла, я осознал, что не разговаривал с ней, по крайней мере, месяц. Она была рядом, но мы просто редко разговаривали. Я был занят войной, беспокоился о «Мескалях» — мексиканская МК банда из Штата Техас, объединившаяся со «Змеями». Потом произошло всё то дерьмо с Фордом, Кероли и МК «Мятежники». Какое-то время я практически разгребал кровавое дерьмо лопатой.
И как инфорсер МК «Демоны» — на моих руках было большее количество той крови.