Волшебные сказки
А та, кого называли Афродитой, в риторическом споре о законах Афин наголову разбивает Перикла. Ум и красота Аспасии пленили главнокомандующего. И он бросает жену, двух сыновей, чтобы до конца своих дней быть рядом с Афродитой. В доме Аспасии и Перикла собирались истинные творцы «золотого века» — Анаксагор, Протагор, Софокл, Фидий, Метон и другие «гении духа». «Сильнее всех то государство, — утверждала Афродита, — где лучше всех танцуют, поют и играют на инструментах, где поэты и художники приближают души людей к красоте!» Именно в кружке Аспасии родился проект Парфенона и нового Акрополя — воплощение гармонии, красоты и совершенства.
Аспасия участвовала во всех важнейших делах страны. Но не так жили остальные женщины. Обычай требовал, чтобы праведная женщина могла появляться на улице лишь в том возрасте, когда о ней не спросят, чья она жена, а спросят, чья она мать. Велик был Перикл и многое ему было позволено. Но мудрость и красота Аспасии вызывали негодование и ненависть ленивых матрон города. Они настраивали своих мужей против Аспасии и ее единомышленников.
Дело принимало серьезный оборот. И вот уже Анаксагор спасается бегством, за ним — Фидий и другие духовные учителя. В 432 году до н. э. дошла очередь и до Афродиты. Афиняне на суде требуют смерти Аспасии. Афродиту, вдохновившую замечательных мастеров на создание Парфенона — храма, посвященного богине мудрости, покровительницы города Афине, — эту женщину обвиняют в безбожии! 60-летний Перикл впервые в жизни разрыдался, когда умолял суд оставить Афродиту в живых.
Все кончается на свете, кроме истины. А истина такова, что в то время, когда все страны и народы вокруг вооружались, Афродита провозгласила, что подлинное могущество государства зиждется на его культуре! И не было государства могущественнее Афин...
На моей крошечной кухне вырос огромный куст розы. Дневной свет еле процеживается сквозь его громадные цветы и листья. Каждое утро перед духовной работой я мысленно общаюсь с ним, и растение дает мне много полезных советов.
Раньше громы и грозы вылетали из правой руки. А сегодня я левой, шипами исколотой в кровь, подарил тебе розу — обрывок влюбленной колючей проволоки. И Любовь...
Между Сциллой и Харибдой
Когда сказочный герой поэмы Гомера Одиссей странствовал по свету, ему пришлось преодолеть множество опасностей и необычайных препятствий. Возвращаясь домой после Троянской войны, он должен был проехать на корабле между двумя страшными морскими чудовищами — Сциллой и Харибдой. У Сциллы, которая обитала в глубокой мрачной пещере, выдолбленной в поднимавшейся до небес скале, было двенадцать ног и шесть змеиных голов с тремя рядами зубов. Она лаяла, как собака, и, когда мимо нее проезжали путники, вытягивала змеиные головы и пожирала несчастных. У Харибды была огромная пасть, ею она три раза в день извергала и вновь поглощала морскую воду, и всякий корабль, который попадал в образуемый при этом водоворот, неминуемо погибал. Проезжая между Сциллой, находившейся слева, и Харибдой, находившейся справа, Одиссей по совету волшебницы Цирцеи держался ближе к Сцилле. Это ужасное чудовище своими шестью змеиными головами выхватило и проглотило шестерых ступников Одиссея. Остальные, в том числе и Одиссей, были спасены. Если бы Одиссей и его спутники держались ближе к Харибде, то она проглотила бы их всех своей ненасытной чудовищной пастью. В наши дни выражение между Сциллой и Харибдой применяется в тех случаях, когда хотят сказать об опасности, угрожающей человеку одновременно с двух или нескольких сторон.
Дедал и Икар
Давным-давно в Эгейском царстве, Афинском государстве возле самого синего моря жили-были старик со старухой. 400 лет жили, а детей не нажили. Старика звали Дедал, а старуху Капрофора. Дед был знатного рода — внук царя Эрехфея и сын Метиона. В юности он любил подвиги и украл дочь египетского фараона, первую красавицу, а затем насильно женил ее на себе.
Этот великий ученый, скульптор, художник и поэт целыми днями пропадал на строительстве нового акрополя Афин. Старухе было скучно одной, и она пристала, как репей, к деду: сделай мне сына, да сделай, иначе уйду к другому деду! Старик испугался, что любимая сбежит и полез в сундук за чертежами. У него хранились запыленные пергаменты атлантов, которые он «украл» в тайной комнате под пирамидой Хеопса. На этих чертежах были указания как создавать людей из глины, железа и делать копии себя из одной клеточки своей кожи или крови.
Семь дней лепил дед старшего сына из красной глины. Как только старик вложил в рот двухметровой статуе пергамент с начертанным на нем заветным словом, скульптура ожила и поклонилась отцу. Оказалось, сынок все слышит и понимает. Только говорить роботу Дедал запретил, потому что речь, как и душа, — дар божественный. Вместо души у глиняного человека было что-то путанное и бесформенное. Обрадовались дед со старухой. В доме он делал всю самую черную работу, был силен, как Геракл, никогда не отдыхал. При этом был неприхотлив, ходил голый, спал во дворе и ел только глиняные лепешки, испеченные Дедалом.
Все бы ничего, если бы однажды внучка Метиона не забежала во двор и не увидела прекрасного голого юношу в облике Аполлона, поедающего из старого корыта глину. Пораженная красавица сразу же влюбилась в статую. Щеки ее вспыхнули румянцем: «Как это ты ешь глину?» — начала искушенная сердцеедка.
В истукане шевельнулось что-то смутное, напоминающее ответное чувство и он проскрежетал первые слова: «Гол ем!» — «А как тебя звать?» — протянула руку соблазнительница. — «Гол ем». — «Побежали в рощу Пифона, там сегодня праздник!» — «Не могу. Дед дал глину. Я должен ее съесть. Дед дал!» — «Выплюнь ты эту гадость! На-ка вот лучше яблоко!» — «Не могу. Дед дал!» — «Ладно, пошли к твоему Дедалу, я с ним поговорю», — Евалия схватила за руку Голема и потащила его по афинским многолюдным улицам в акрополь.
«Ты почему заставляешь сына ходить голым, день и ночь работать, спать под открытым небом и есть одну глину?» — набросилась царевна на Дедала. «Кто тебе сказал все это?» — насупился изобретатель. «Я сказал это!» — выступил вперед Голем и закрыл широкой спиной девушку от рассерженного отца. «Ты ослушался меня! Я запретил тебе говорить!» — разгневанный старик с силой толкнул правой рукой робота. Глиняная статуя покачнулась и упала с высокой крепостной стены, разбившись на мелкие кусочки...
За убийство сына афинский суд «ареопаг» приговорил Дедала к той же участи. Но мастер сумел избежать казни, он тайком бежал на остров Крит к царю Миносу. Здесь и расцвел гений инженера и ученого. В то время размеры острова были в три раза больше, чем сейчас и Дедалу удалось развернуться. По поручению Миноса он построил дома и дворцы в Кноссе, авиабазу и дельфинарий в Киле, знаменитый лабиринт, сварил электрическими лучами гигантского железного робота — Талоса.
20-метровый юноша из стали и пластика был создан группой критских ученых под руководством Дедала всего за 7 месяцев. Гигант был призван охранять остров от врагов. Каждый день Талос трижды обегал Крит со скоростью 250 км/час. Замечая подплывающий к берегу корабль, он бросал вершины скал в непрошеных гостей. А если они не понимали критского языка и все же высаживались на берег, тогда Талос разогревал электричеством пространство вокруг себя и все живое горело синим пламенем.
Долго и верно служила эта машина критянам. Когда Одиссей подплывал к Криту, то его жена — волшебница Медея, — сконцентрировала свою биоэнергию на центральном компьютере робота. Произошло замыкание, и Талос громко взорвался.
Недолго горевал Дедал об утрате. Он сотворил себе третьего сына — гомункулуса. Дедал срезал кожу на своем пальце и поместил ее в питательный раствор в пробирку. Путем атлантического клонирования появился новый человек — копия Дедала. Свою копию старик назвал Икаром.
В то время Минос вел непрерывные войны с государствами Средиземноморья. Дедал мудро руководил одним из КБ по созданию боевых вертолетов, истребителей с изменяемой геометрией крыла. Баллистические ракеты и межпланетные корабли на Крите уже были.