Воссоединение (ЛП)

— Сюзанна! — воскликнул он с выражением искреннего удивления на лице. — Ты, конечно же, не… ты же это несерьезно говорила, когда предложила нам…
Я вытаращилась на падре.
— Отец Ди, вон те уроды сегодня днем пытались меня утопить. Вы уж меня извините, но мне кажется, что подойти к ним и предложить хряпнуть вместе с нами по стаканчику коктейля с рутбиром — не самая лучшая идея. Давайте просто надерем эти сверхъестественные задницы.
Отец Доминик лишь крепче сжал мою руку.
— Сюзанна, сколько раз тебе повторять? Мы медиаторы. Наша работа — помогать беспокойным душам, а не причинять им еще больше боли и горя, совершая над ними акты насилия…
— Вот что я вам скажу, — отозвалась я. — Лучше мы с Джессом их подержим, пока вы с ними пообщаетесь. Потому что, поверьте мне, это единственный путь заставить их слушать. Они не очень-то коммуникабельны.
— Сюзанна… — снова начал отец Дом.
Но на этот раз он не успел договорить. Все потому, что Джесс внезапно заявил:
— Стойте здесь оба, пока я не скажу, что можно идти.
А потом направился по пляжу к привидениям.
Ха! Похоже, ему надоело слушать наши споры. Что ж, тяжело его в этом винить.
Отец Доминик озабоченно посмотрел вслед Джессу.
— О боже, Сюзанна, ты же не думаешь, что он собирается совершить нечто… необдуманное?
Я вздохнула. Джесс никогда не совершал ничего необдуманного.
— Нет, — успокоила я падре. — Вероятно, он просто хочет попытаться с ними поговорить. Так даже лучше, наверное. Я имею в виду, он призрак, они призраки… у них много общего.
— А! Да, понимаю, — кивнул он. — Очень мудро. В самом деле, очень мудро.
К тому времени, как ангелы заметили Джесса, они успели добраться до семнадцати бутылок пива.
Один из парней весьма цветисто выругался, но, прежде чем кто-то из них успел исчезнуть, Джесс заговорил — настолько тихо, что мы с отцом Ди не слышали его за шумом волн. Мы могли только наблюдать, как Джесс — немного светясь в темноте, как это обычно делают призраки, — начал говорить, а потом, немного погодя, медленно опустился на песок и продолжил беседу.
Не сводя с компании призраков глаз, отец Доминик пробормотал:
— Замечательная идея — послать Джесса первым.
Я пожала плечами.
— Думаю, да.
Наверное, на моем лице проступило разочарование, что я упустила случай затеять первоклассную драку, поскольку отец Ди отвернулся от призраков, расположившихся вокруг костра, и широко мне улыбнулся.
— С небольшой помощью Джесса мы все-таки сможем сделать тебя медиатором.
Будто он имеет представление, с каким множеством призраков я разобралась, прежде чем вообще кого-либо из них встретила, подумалось мне. Но вслух я этого не произнесла.
— А чем занимается сегодня вечером твоя подруга Джина, пока ты гуляешь? — спокойно поинтересовался отец Доминик.
— О, она меня прикрывает, — ответила я.
Падре вскинул брови и повысил голос, полный удивления и неодобрения.
— Прикрывает тебя? Твои родители не знают, что ты здесь?
— О нет, отец Ди, я предупредила маму, что поеду на Биг-Сюр, чтобы разобраться с призраками кучки мертвых тинейджеров, — саркастично сказала я. — Я вас умоляю!
У падре был обеспокоенный вид. Как священник, он осуждал ложь, особенно по отношению к родителям, с которыми его коллеги всегда призывали нас быть честными и послушными. Но я для себя решила, что если бы Господь действительно хотел, чтобы я следовала этой конкретной заповеди, то Он не сделал бы меня медиатором. Эти две вещи просто несовместимы, понимаете?
— Но с тем, чтобы рассказать обо всем Джине, у тебя, очевидно, проблем не возникло, — нахмурился отец Доминик.
— Вообще-то я ей не говорила. В смысле, ничего конкретного. Она вроде как просто… знает. Я хочу сказать, мы с ней как-то ходили к одному медиуму, и… — Я замолчала. Рассказ о мадам Заре напомнил мне о том, что поведала Джина, ну, о всей этой ерунде с одной-единственной любовью на всю жизнь. Было ли это правдой? Сомневаюсь. Существовала ли вероятность того, что это может стать правдой? Я вздрогнула, но на этот раз холодный воздух был ни при чем.
— Понимаю, — кивнул отец Дом. — Интересно. Ты спокойно делишься с друзьями тем, что обладаешь удивительными способностями, а вот родной матери рассказать не можешь.
Мы уже спорили об этом — на самом деле, буквально на днях, — так что я просто закатила глаза.
— С подругой, — поправила я его. — Не с друзьями. Джина знает. Больше никто. И ей не все известно. Например, она не подозревает о существовании Джесса.
Отец Доминик снова бросил взгляд в сторону костра. Джесс, судя по всему, был поглощен беседой с Джошем и остальными. Их лица, оранжевые в отсветах пламени, были повернуты к Джессу и взгляды прикованы к нему. Странно, что они зажгли этот костер. Они не чувствовали жара от пламени, точно так же, как не могли напиться тем пивом, что пытались украсть, или захлебнуться в воде. Интересно, зачем было так напрягаться? Вероятно, потребовалось немало кинетической энергии, чтобы зажечь огонь.
Вся четверка светилась тем же еле различимым светом, что и Джесс — маловато, чтобы разглядеть что-то вокруг в такую темную ночь, как эта, но достаточно, чтобы дать понять, что они были не совсем… ну, слово «людьми» здесь не подходило, потому что, разумеется, они были людьми. Ну, во всяком случае, когда-то.
Наверное, правильнее было бы сказать «живыми».
— Отец Ди, а вы верите в медиумов? — вдруг спросила я. — Я имею в виду, они настоящие? Как медиаторы?
— Уверен, некоторые настоящие.
— Ну, эта медиум, к которой однажды попали мы с Джиной, она знала, что я медиатор, — выпалила я, прежде чем успела передумать. — Я ей ничего такого не говорила. Она просто знала. И она сказала кое-что странное. Ну, во всяком случае, Джина говорит, что сказала. Я этого не помню. Но, по словам Джины, она заявила, что у меня будет лишь одна истинная любовь.
Отец Доминик перевел взгляд на меня. Мне показалось, или ему вдруг стало весело?
— А ты что, планировала, что их будет великое множество?
— Ну, не совсем, — слегка смутившись, ответила я. А кто бы не смутился? В смысле, да ладно вам. Это же был священник. — Но это вроде как странно. Эта медиум — мадам Зара — наговорила всякой ерунды, о том, что у меня будет только одна любовь, но она продлится типа до конца жизни. — Я сглотнула. — Или, может, там было «до скончания времен». Я забыла.
— О боже, — выдавил отец Доминик, которому уже было совсем не смешно.
— Вот и я о том же. В смысле… ну, она, наверное, понятия не имела, о чем говорит. Потому что все это как-то притянуто за уши, правда же? — с надеждой спросила я.
Но, к моему великому сожалению, отец Ди ответил:
— Нет, Сюзанна. Как по мне, это не звучит притянутым за уши.
Он так это произнес… Не знаю. Что-то в его интонации заставило меня с любопытством поинтересоваться:
— А вы когда-нибудь были влюблены, отец Ди?
Он начал копаться в карманах куртки.
— Э-э…
Я знала, что падре так сосредоточенно ищет: пачку сигарет. А еще я знала, что он ее не найдет — отец Дом бросил курить несколько лет назад и хранил только одну пачку на самый крайний случай. И так уж вышло, что мне было известно, где она лежит — в его кабинете, в школе.
А еще мне было известно, что раз отец Ди начал искать сигареты, то он занервничал. Желание закурить он испытывал, только когда все шло не так, как он планировал.
Отец Доминик был влюблен. Я ни капельки в этом не сомневалась, учитывая, как он избегал моего взгляда.
Я не сильно удивилась. Отцу Дому было немало лет, и он был священником, но все равно оставался красавчиком типа Шона Коннери.
— Полагаю, была одна девушка, — наконец признался он, когда его поиски закончились безрезультатно. — Когда-то.
Ага. Я почему-то представила себе Одри Хепберн. Ну знаете, в том фильме, о котором много говорят, там, где она сыграла монашку. Может, отец Дом и его истинная любовь встретились в школе для священников и монашек! Может, их любовь была под запретом, как в том фильме!