Сломанные побеги

— Они за лишний рубль удавятся. Их реклама -это«са-рафанное радио»: один прочитал, рассказал другому. Боже упаси деньги тратить на автора. Пусть сам себя раскручивает.
— Что же, если так, то вы себя неплохо раскрутили.
— Телесериалы помогли. Экранизации. А я слишком ленив для пиарщика. Этим должны заниматься молодые энергичные ребята, а руководить ими опытные пройдохи и психологи. Нужна сильная команда с хорошими связями. А меня на тусовки из дома не вытащишь. Нужно мелькать, светиться, а это не мой профиль. Я домосед и мечтатель. Могу часами сидеть и смотреть в окно. Только бы меня не трогали.
— Это так рождаются ваши интриги?
— Не знаю. По-разному. Вспышками. Главное ухватиться за нужную ниточку в определенный момент. А потом пошло, поехало. Катящийся с горы снежный ком уже не остановишь.
— Интервью может получиться, если вы слепите снежную бабу из своих комьев и вставите несколько изюминок вместо глаз.
Девушка остановилась возле открытого уличного кафе и кивнула на крайний столик.
— Минут пятнадцать у меня есть. Кажется, вы что-то говорили о кофе. Только без спиртного. От вас и без того разит коньяком.
Они сели за столик.
Он не приблизился к девушке ни на шаг. Она умела огораживать себя стеной. Лучистые зеленые глаза оставались холодными и непроницаемыми.
— Вас смущают мои руки?
Павел вздрогнул от неожиданности, будто его застукали в момент кражи кошелька.
— Вы и в метро их увлеченно изучали. Как правило, актеры очень наблюдательны. Они даже зачеты сдают по своим наблюдениям. Теперь вижу, что и писатели черпают свои образы из толпы. Значит, вы не только глядя в окно ловите своих персонажей?
— В свое время Экзюпери сказал: «Чтобы писать, — надо жить». Писать я стал довольно поздно. Но жизнь прожил интересную, полную приключений. Это определило жанр. Немало пришлось повидать. В критических ситуациях тоже бывал. Экстремалом себя не назову, но опыт имеется. Одной фантазии недостаточно.
— И о чем вам рассказали мои руки?
— О тяжелом труде. А глаза об экстремальных ситуациях, в которых вам тоже приходилось бывать.
— Что ж, инженер человеческих душ, вы правы. Мой первый муж был геологом, и я ходила вместе с ним в экспедиции. Тайга, медведи, палаточные лагеря. Бездельников нет, все на равных. Удач мало, неудачи всюду. Несколько человек погибло в экспедициях. Среди них мой муж.
— Это первый. А второй?
— Не нашла достойного кандидата. Слишком высокие требования.
— Да. Удивить вас будет трудно, да еще с изюминкой.
— Не меня, а читателя. Требования растут, а вы своего читателя с ложечки кормите. Дайте ему возможность думать.
— Учту.
Официант принес кофе. Лена сделала два глотка и встала.
— Мне пора. Дальше я дойду сама.
— А как же интервью?
Он достал визитную карточку и подал девушке.
— Вы позвоните?
— Я умею держать слово. Обещала, значит позвоню. Она быстро зашагала по мостовой.
Павел смотрел ей вслед и не мог понять, какое чувство им овладевает. Пора выпить. В один день слишком много событий. Для кого-то это будни, а для него перегрузки.
Осмотревшись, он пытался понять, в какой район его занесло, и в какой стороне находится метро.
3.
Главным редактором популярного женского журнала тоже была женщина. Феминисткой ее не назовешь, но коллектив редакции на восемьдесят процентов состоял из женщин. Как считала Надежда Павловна, дамы лучше мужчин чувствуют тему и понимают поставленные перед ними задачи.
Не все журналисты любили свою строгую начальницу, которая не терпела возражений и нередко выбрасывала неугодных на улицу, оставляя только послушных и исполнительных работников. Так создавался коллектив единомышленников.
Когда девушка зашла в приемную, она показалась ей раем. Кругом цветы. Дюжина клеток с пестрыми птичками, щебетавшими на разные голоса. Посреди зала — мраморный фонтан с подсветкой. Вокруг удобные диваны и кресла. Кондиционеры поддерживают ровную температуру, а фонтан — необходимую влажность. Потолок зеркальный, пол паркетный, а стены плотно прикрыты плющом.
Внушительные хоромы не позволили посетительнице сразу же заметить стол секретаря. Ее заметили первой, и к ней подошла высокая девица с огненно-рыжими волосами, похожая на манекенщицу, и спросила:
— Вы по какому вопросу?
— Я Новоселова Елена Сергеевна. Из Екатеринбурга. Мне назначена встреча с Бурцевой на семнадцать часов. Кажется, я не опоздала.
— Посидите. Я сейчас узнаю.
Секретарша скрылась за высокими двустворчатыми дверями.
Редакция располагалась в центре города и занимала трехэтажный отреставрированный особняк восемнадцатого века. Нетрудно догадаться, что у хозяйки издания имелись очень высокие покровители в правящих кругах. Но Бурцева оставалась для всех загадкой. Даже очень пронырливые репортеры, в том числе и ее собственные, о ней практически ничего не знали, кроме того, что она очень богата и совсем недавно стала вдовой. Ее муж похоронен на Новодевичьем кладбище. Но кем он был при жизни, никто не знал.
Секретарша вернулась быстро.
— Надежда Пална вас ждет.
Девушка встала и направилась к открытой двери. Кабинет не выглядел футбольным полем, но места для пальм в кадках здесь хватало.
— Остановитесь в дверях, — раздался хрипловатый женский голос.
Лена замерла на месте. Вспыхнула люстра, полумрак рассеялся. Метрах в пяти, если идти прямо по ковровой дорожке, не сворачивая в джунгли, стоял огромный письменный стол с львиными лапами.
За ним сидела очень красивая женщина лет сорок пяти в изящных очках с пышным пучком на затылке.
— Повернитесь, — приказала хозяйка. — Пройдитесь. А теперь сядьте.
Девушка пересекла кабинет и присела на край жесткого стула.
— Ваша внешность меня устраивает. Терпеть не могу современных пигалиц. Ни рожи, ни кожи, одна косметика и тощие палки, торчащие из-под трусов, если она не забыла их надеть поутру. Я прочитала несколько ваших скандальных статей и навела справки. Конечно, рекомендация моей подруги Зои Федоровны Корпович имеет для меня вес. Без ее звонка я и разговаривать с вами не стала бы. И все же у меня есть свои каналы. Я интересовалась вами. Вы скандалистка. Самоуверенная особа. Урал для вашей персоны уже слишком мал. Так, деревенька. Приехали Москву покорять. И не куда-нибудь, а сразу же в одно из самых престижных изданий пришли?
— В Москве я уже жила, а училась в Питере. Екатеринбург не хуже. Дело не в городе. Сейчас я решила пожить здесь, а потом видно будет. Может мне Париж приглянется. Французский язык я знаю не хуже русского, но забывать стала без практики. Что касается издания, то пошла к вам, потому что оно мне ближе других. Престиж меня интересует в последнюю очередь.
— Если ты заметила, Лена, — перейдя на «ты», продолжала хозяйка, — мы не имеем ничего общего с желтой прессой. Ты специализировалась на уголовных скандалах, а мы имеем дело со светской публикой. Выносить грязь на страницы своего журнала я не буду. Нас ни в один приличный дом не пустят. Элегантность. Вот наш девиз. Даже скандалы должны выглядеть как баловство. Об одном и том же можно написать разным языком и с разным подходом. Язык у тебя подвешен неплохо, талантом не обижена, внешностью тоже. Осталось пересмотреть подходы к работе и научиться хорошим манерам. Могу предложить тебе должность заместителя редактора отдела писем. При этом ты получишь допуск на все светские рауты, интересующие наше издание. На важных тусовках всегда работают мои девочки. Тебе тоже будет полезно обтесаться на публике. Только помни, там хамить нельзя. После каждой вечеринки или приема будешь составлять для меня отчеты. За отдельный гонорар, разумеется. Когда я пойму, что ты готова к самостоятельной работе, тогда получишь должность собкора. А пока только так и не иначе. Я плачу хорошие деньги, за хороший материал. У нас высокие планки. Но начинать придется с низов. Решай.