Траектория падения (Стеклянная тень – изнанка)

То, что он знал имя-отчество следователя, не удивительно, «Илья Наумыч» в профессиональных кругах давно стало стал именем нарицательным, как «княгиня Мария Алексеевна» у великого Грибоедова.
– Дочь Сутягиной жива и дала показания, – скромно начал Шкляров. – Нанятый Сутягиной киллер, некий Артем, а в действительности Андрей Паршин, не убил Наталью Сутягину лишь потому, что хотел получить больше. Он потребовал дополнительный гонорар, представив Сутягиной фотографию дочери, прикованной цепью в подземелье. В случае отказа грозил рассказать Наташе правду и отпустить ее. Фотография приобщена к делу. Девушке удалось сбежать из заточения.
– Какие цели преследовала Сутягина, заказывая убийство своей дочери? – тут же задал вопрос полковник.
Шкляров почувствовал себя неудобно, будто его вызвали на допрос, но он умел сдерживать свои эмоции.
– Видите ли, Ефим Григорьич, Наташа – не родная дочь Сутягиной, а приемная, от первого брака ее мужа. Он погиб загадочным образом несколько месяцев назад. Все дело в завещании. Оно и другие важные документы были выкрадены из кабинета Сутягиной в принадлежащем ей казино «Вальяж». Мы нашли бумаги. Согласно завещанию, по достижении восемнадцатилетнего возраста Наташе передается шестьдесят процентов капитала отца, а жене остается сорок. Весь капитал вложен в предприятия, приносящие огромные доходы. Наташа ничего не смыслит в бизнесе, ее мечта – переехать в Москву, купить дом на Рублевке и жить припеваючи, став светской львицей. Свое восемнадцатилетние девушка отметила месяц назад. Сутягина не может упустить такой капитал. Не зря же она убила своего мужа.
– Все очень логично, уважаемый коллега. А почему бы Наташе не убить свою мачеху и не завладеть всем капиталом?
– Она не знала о завещании, не знала и о том, что Эльвира Сутягина – не родная ее мать.
Чудаков кивнул и обратился к адвокату Сутягиной:
– Вы слышали? Ну, представим себе, что Сутягина погибает, завещания нет. Кому достанется весь капитал?
Адвокат не долго думал.
– Наташе. Других наследников не существует. Акционеры только на бумаге. Сутягин всегда был единоличным владельцем всех предприятий. Жена заняла его место по полному праву, в случае ее смерти все достанется дочери. Есть завещание или его нет. Других претендентов на наследство не существует.
Теперь прокурор обратился к начальнику криминальной милиции Базарову:
– Ну, подполковник, а у вас что есть? Вы взяли наемного убийцу Артема, или, как вы его называете, Андрея Паршина?
– В паспортном столе нет человека с такими данными. У нас есть фотографии подозреваемого в качестве наемного убийцы, но пока мы никого не нашли.
– Человек-невидимка! – воскликнул Чудаков. – Эльвира Сутягина дала признательные показания?
– Нет. Она все отрицает.
– Вы задержали человека без всяких на то оснований. Извинитесь и освободите ее тут же после нашего совещания. Адвокат госпожи Сутягиной, вы свободны. Со своей подопечной сможете поговорить через несколько часов. Что касается дележа наследства, пусть женщины сами между собой договариваются.
Адвокат Сутягиной ушел, так и не проронив ни слова.
– А теперь разберемся с бизнесменом Мезенцевым. В чем он обвиняется?
– Позвольте мне, – поднялся адвокат предпринимателя. – История повторяется один к одному. Точно такая же фотография связанной по рукам и ногам Марии Мезенцевой попала в руки Дмитрия Антоновича Мезенцева. Сделана она при помощи той же оптики и, очевидно, тем же фотографом, что и снимок Наташи, предъявленный Эльвире Сутягиной. Тут мы опять возвращаемся к мифическому Артему. Речь, скорее всего, идет о шантажисте, выступающем под этим именем и специализирующемся на вымогательстве крупных сумм у состоятельных людей. Фотография Марии, как установило следствие, сделана за две недели до ее исчезновения. Детективы поначалу стали подозревать саму Мезенцеву в соучастии в вымогательстве. То же самое можно сказать и о Наташе. Она не знала о завещании и могла пойти на сговор с вымогателем, чтобы получить приличную сумму. Известно, что насильно из города ее никто не вывозил. Есть протоколы допросов капитана Артюхова, дежурившего на посту ГИБДД в ту ночь. Но не буду отвлекаться на историю с девушкой. Если кто-то и сомневался в похищении Мезенцевой, то только не ее муж. Дело в том, что весь капитал в нашем случае принадлежит Марии Мезенцевой, а не Дмитрию. Фактически он является менеджером жены, зачем ей вымогать у мужа собственные деньги. Я встречался с Марией Аркадьевной и показывал фотографию, на которой она заснята связанной в загородном доме. Дело в том, что Мезенцева имеет пристрастие к алкоголю, иногда позволяет себе лишку и не всегда помнит происходившее с ней. Но она вспомнила один случай, произошедший с ней за неделю до ее исчезновения. Поздней ночью, выйдя из казино, она села в свою машину, а там оказались незнакомые люди. Ей зажали рот платком, и она потеряла сознание. Очнулась только утром в гараже своего дома. С мужем она об этом не говорила, супруги уже решили развестись и не общались. Шофер сказал, будто его оглушили, когда он ждал ее возле казино. Он был тут же уволен и исчез, я так и не смог найти его. Пресловутый снимок предположительно был сделан в тот же день. На нем Мезенцева изображена с закрытыми глазами. Многие знали о том, что Мария Аркадьевна собирается уехать в Италию на отдых, но муж не знал. И вот она, ни слова не говоря, уехала. Шантажисты тут же выслали фотографию Дмитрию Антоновичу с требованием выкупа. Он попался на крючок. Даже нанял частного сыщика. Однако выкуп пришлось заплатить – два миллиона евро. Сыщик нашел дом, где сделана фотография. В доме лежал труп с изуродованным лицом, но в одежде Марии. Уцелели по непонятным причинам и драгоценности. Мезенцев признал в убитой свою жену. Ее похоронили с почестями, а сам он слег в больницу. Мария вернулась из Италии живой, здоровой и продолжает настаивать на разводе. Так в чем мы можем обвинить Мезенцева и по какой статье? Он ничего не украл. Дал согласие на развод, заплатил выкуп, нанял сыщика, перенес инфаркт после похорон. В убийстве неизвестной? Какая связь? Он нанял убийцу? Кого? Кто он? Все тот же мифический Артем? Так найдите его. Нет ни одного свидетеля, кто мог бы подтвердить желание Мезенцева убить свою жену, хотя найдутся десятки, подтверждающих его желание спасти ее. Винить можно Марию Мезенцеву в презрительном отношении к человеку, за которого выскочила замуж и тут же решила бросить. Мезенцев ничего для себя не требует, иск в суд на раздел имущества не подавал. Он честный и благородный человек, которого уважает весь город.
– Есть аргументы против? – спросил полковник у следователя.
Шкляров отрицательно покачал головой. Спорить не имело смысла, не тот случай.
– Освободить немедленно. И извиниться! Ох, работнички! Наворотили тут… Идите, адвокат. Вы свое дело туго знаете, обошлись без моего вмешательства.
Адвокат откланялся и вышел. Еще на одного человека в кабинете стало меньше.
– Вы не понимаете, господа сыщики, такой скандал – это крах, – начал нравоучительным тоном Чудаков. – Губернатора отстранят от должности, а ведь он вам только помогал, а не мешал уничтожать наркокартели. Другой, воспользовавшись властью, начнет хапать деньги, и вы пропадете. А главное, что Мезенцев и Сутягина – это десятки тысяч рабочих мест. Фирмы закроют, сколько человек выбросят на улицу? Безработица вырастет в сотни раз. Вы этого хотите? Конкуренты вам скажут спасибо, но что проку, если они живут в других округах? Где ваш патриотизм? – Ответа полковник не услышал и продолжал: – Ну а что за история с подделкой паспортов, этаком семейном подряде майора Соснина и его жены? Только коротко.
Подполковник Базаров встал.
– Что касается майора Соснина, в отношении него ведется разбирательство в отделе внутренних расследований. Он умышленно запутывал расследование в деле о наркотиках, которое мы еще не закрыли. Конечно, он все отрицает. Соснин дал нам наводку на дачу генерала Роговского по указке своих хозяев. Мы обложили дом, но встретили вооруженное сопротивление. В результате перестрелки трое бандитов были убиты, генерал застрелился, живыми взяли его дочь и зятя, некоего Кирилла Сладкова, который дает сейчас показания. Но он валит все преступления на людей генерала. Доказать мы ничего не можем, так как этим делом занимался майор Соснин, а он не представил следствию ни одного доказательства.