Усталая смерть

Ирина долго молчала. У нее в голове не укладывалось, как такое предложение может быть реальным. Шутка какая-то. Что тут можно ответить? Язык словно приклеился к нёбу.
— Я понимаю вашу некоторую растерянность, — продолжала начальница вкрадчивым голосом. — Вы получили не совсем обычное предложение. Но вам не об этом надо думать, а о том, что все ваши похождения закончатся на вещевом рынке, где придется терпеть и мороз, и дождь, и жару и потакать своему хозяину из кавказской республики, который, конечно, не упустит возможности, пользуясь положением, отведать вашего тела. Только при этом вам будут платить сто рублей в день, который придется проводить на ногах и бойко торговать всякой дрянью. Сегодня человеческий труд ничего не стоит.
— Мне ли этого не знать,— тихо пробормотала Ирина. — Вы дадите мне время на обдумывание вашего предложения?
— Здесь очередь сидит, милочка. У меня всего одно вакантное место. Вам и без того сделали исключение и не заставили сидеть в коридоре. Никаких привилегий. Либо да, либо нет.
У Ирины в кошельке оставалось семьдесят рублей. Никто ей к этим грошам ничего не прибавит. Пакет молока и хлеб. Сегодня-завтра проживут, а послезавтра? И продать уже нечего. Последнее, что смогла продать, обручальное кольцо. Все.
— Хорошо. Я согласна. Мне очень нужны деньги.
— Трезвое решение. Завтра к девяти утра выходите на работу. Как только поступит заявка, я попрошу диспетчера послать вас. Ничего страшного в этом нет. Не стоит терзаться, а уже вечером вы вернетесь домой с полной сумкой продуктов. Утром оформим документы, и я познакомлю вас с сотрудниками. В трудовой книжке вы будете значиться архитектором отдела новых разработок. Ваши документы пока останутся у меня. Завтра я вам верну паспорт и диплом. А сейчас идите домой и отдохните. Вы должны выйти на работу свежей и энергичной.
Ирина встала и вышла из кабинета. Она не помнила, как добралась до дома и чем занималась. Ей казалось, что все происшедшее случилось вовсе не с ней, а она прочитала страшненькую историю в какой-то книжке или посмотрела плохое кино.
В метро она сидела и разглядывала мужчин и пыталась себе представить, что каждый из них теперь может заказать ее по телефону, как бутылку вина, в свой номер, а ей придется выполнять все его прихоти. Но ни один из мужчин не вызвал у нее отвращения. В вагоне ехали нормальные люди, одетые все как братья с одних и тех же вещевых рынков, и каждый был озабочен своими собственными проблемами. Вряд ли среди этой толпы найдется хоть один мужик, способный выбросить сотню долларов на то, чтобы провести один час в постели с красоткой. Ирина не считала себя целомудренной женщиной и не хранила трепетно верность мужу. Всякое бывало. Влюбилась или кто-то слишком красиво ухаживал и настаивал, а иногда со злости или от скуки. Что греха таить. Было. Разумеется, муж об этом не догадывался и даже не думал, но можно сказать, что свои собственные измены Ирина себе прощала, а другие о них не знали. Но стать проституткой по трудовой книжке? Такого она не могла себе представить.
На следующий день Ирина явилась на новую работу вовремя. Поджилки немного тряслись, но она сумела взять себя в руки. Всю ночь женщина не спала и уговаривала свою порядочность немного подремать и не беспокоить ее. Конечно, Ирина не считала себя безукоризненно порядочной женщиной, грешила она в жизни немало, но одно дело — когда идешь на грех по собственному желанию, и совсем другое — когда превращаешь свое тело в потребительскую корзину. За долгие месяцы нищеты она поняла главное. Не родись красивой, а родись счастливой. Жить так, как ты считаешь правильным, с достоинством и в собственное удовольствие, тебе никто не даст.
Своих талантов она не имела, коммерческой жилки не обнаружилось, идеи отсутствовали, и дерзости не хватало, чтобы пуститься в какую-нибудь аферу, стать гадалкой, предсказательницей, целительницей или открыть на крайний случай свой пивной ларек. Слишком много времени и энергии отнимали дети, и средств не нашлось для раскрутки. Слишком рано в жизни она успокоилась и решила, что все в порядке и ничего уже в ее семье не изменится. Изменилось. Смерть мужа, сорокалетнего крепкого мужика, выбила ее из колеи и поставила на колени перед обстоятельствами. Теперь придется смириться с теми законами, которые тебе диктует сегодняшний черный мир, где ничем не гнушаются, если это приносит деньги. Нет больше человеческих и духовных ценностей, есть только доллар, которому подчинено все вокруг.
Начальницу звали Елена Андреевна. Встретила она новую сотрудницу так, будто они были старыми подружками, и сразу стала называть ее по имени.
Ирина подписала какие-то бумаги, даже не читая их, и Елена Андреевна проводила ее в другое крыло здания. Отдел новых разработок напоминал школьный класс. Столы в три ряда — как парты, по семь столов в ряду, и на каждом компьютер. В центре стоял стол начальника, за которым сидела женщина лет пятидесяти и просматривала какие-то бумаги. За своими партами сидели девушки. Точнее, женщины в возрасте от тридцати до сорока, и каждая со своими особенностями. Все хорошенькие, но разные и непохожие друг на друга. Две из них с азиатской внешностью, одна мулатка, а в основном блондинки.
Место за третьим столом в правом ряду пустовало.
— Девочки, позвольте вам представить новую нашу сотрудницу Ирину Титову. Прошу относиться к ней деликатно и принять в свой коллектив со свойственной вам теплотой и заботой. Ей, как и многим из вас, первое время будет нелегко. Надеюсь на вашу поддержку. — Подведя Ирину к центральному столу, она сказала: — А это Вера Григорьевна, руководитель вашего отдела. Теперь, Ирочка, ты обязана беспрекословно выполнять все ее указания.
Новая начальница бросила на нее мимолетный взгляд и, не вставая, сказала:
— Пойдешь завтра в кожно-венерологический диспансер номер семь на улице Стопани и сдашь все анализы. Направление я дам тебе в конце рабочего дня. А сейчас садись за свободный стол. Скоро принесут кофе, и делай то, что делают другие. С работой тебя ознакомят позже.
Ирина прошла на свое место под оценивающими взглядами своих новых подруг. Называть их коллегами у нее язык не поворачивался.
Делать то, что делали другие, означало наводить макияж, смотреться в зеркало и пить кофе. Кто-то занимался компьютером, но что они делали, Ирина знать не могла. Обстановка показалась новенькой вполне демократичной, девушки вели себя свободно и переговаривались между собой, но не громко. Уловить тему разговора было трудно, лишь отдельные слова. Но они касались быта, цен и магазинов.
Девушка, сидящая впереди, оглянулась. Яркая красотка лет сорока. Она выглядела старше всех, но обладала незаурядной внешностью. Одни зеленые глаза миндалевидной формы чего стоили. Такая может вскружить голову даже парню моложе себя.
— Привет, Ирина. А меня зовут Марина. Ты замужем?
— Вдова.
— Тебе легче. Большинство из нас замужем. Впрочем, на семейной жизни наша работа не отражается.
— А ты из любви к искусству здесь работаешь? — с поддевкой спросила Ирина.
— Не пыли, подружка. Каждого сюда своя тропинка привела. Мой муж инвалид, сын второй год в колонии сидит. На одних передачках разоришься. Кручусь, как могу. И как тебя Приленская быстро обработала?
— Кто такая Приленская?
— Та, что тебя нанимала. Елена Андреевна. По профессии она психолог. Знает баба свое дело.
— И что из того, что она говорила, правда, а что ложь?
— Все правда. Деньги ты здесь сумеешь заработать. Проблем не будет. Если только серьезно задумываться ни о чем не будешь. Люди быстро привыкают к любой обстановке.
— Давно ты здесь? — спросила Ирина.
— Скоро два года будет. Попала сюда, когда моего Сашку посадили. Он-то и был нашим единственным кормильцем.
— Ты извини меня, Марина, но тебе же не семнадцать. А дальше что? Сколько ты еще протянешь?
— Согласна. О будущем я уже подумала. Просто мне повезло. Но об этом здесь лучше не говорить. Поваришься в нашем котле, и у тебя на многое взгляды поменяются.