Часовой механизм
— Вот что, Алена. Возьми вправо к ручью. Там был пост, но его сняли: на шоссе сержанта вызвали. Идите вдоль ручья до дороги, а дальше опушкой до города. В городе патрулей нет, всех на засады выставили. Поняла?
— Спасибо, дядя Никола.
— С Богом!
Журавлев стоял за деревом в трех метрах и слышал весь разговор. Теперь он мог бы и самостоятельно идти дальше, но решил, что лучше пойти за юной парочкой. До ушей доносились отдельные фразы, и он уже представлял себе картину происшедшего на шоссе. Он понял, что дочь майора милиции каким-то образом замешана в катастрофе, а ее дружок был до смерти напуган случившимся. Похоже, в районе начались разборки местного масштаба, и все это происходит на фоне поисков беглого рецидивиста. Кажется, приехал он вовремя, только бы под шальную пулю не попасть.
Вадим двинулся следом за парочкой, держа дистанцию в несколько метров.
Город Жирновск
01 час 07 минут
Дверь сарая предательски заскрипела и приоткрылась. Требухин зашел в сарай и включил фонарь. Грузовик Кондакова стоял на месте. Майор подошел к машине и положил руку на капот. Двигатель еще не остыл. Он опустил фонарь и осмотрел бампер. Катушка лебедки сильно помята, часть бампера покрыта копотью. Требухин подошел к кузову, поставил ногу на колесо и, взявшись за борт, подпрыгнул и оказался на обитом жестью полу кузова.
Осветив днище, он нашел две очень важные улики. В передней части у кабины валялся пустой мешок. Но кто завязывает мешки, если в нем ничего нет? Осмотрев мешковину, он увидел ровный разрез во всю длину мешка. Резали бритвой, либо очень острым ножом. Мешок майор оставил на месте. В хвостовой части кузова валялся закопченный металлический значок: латинская буква «W» в хромированном кружочке. Этот «лейбл» от капота автомобиля «Фольксваген». Какой же силы должен быть удар, если фирменный знак сорвался с крепежей, перелетел через грузовик и упал в кузов?
Майор спрыгнул с машины и вышел во двор. Окно в доме светилось. Шофер еще не спал. Кондаков жил один, друзей не имел и был человеком замкнутым Трижды осужденный за грабеж, он всегда попадался один. Подельникам удавалось уходить с места преступления. Либо парню страшно не везло, либо его подставляли. Оттого он никому не доверял и ни с кем не общался. С прошлым завязал. Пять лет шоферил на автокомбинате без замечаний. Летом возил урожай, зимой работал на подхвате. Вел себя тихо, не дебоширил. Во всяком случае, у милиции к Кондакову претензий не имелось. После последней отсидки приехал в Жирновск к родному брату Федору. Тот работает лесником в заповеднике, там и живет. Летом вырубает сушняк, а зимой подкармливает лосей и кабанов. Местный лес знает как свои пять пальцев. Вот только братья между собой не общаются. Никто не знает какая между ними пробежала кошка, но за последние три года их вместе никто не видел.
Требухин неторопливо направился к дому. Он знал, что Кондаков оружия в доме не имеет, и устраивать захват с выбиванием дверей и окон смешно. Вытерев у порога ноги, он толкнул дверь и вошел в дом.
Хозяин сидел за столом, ел отварную картошку с квашеной капустой и попивал водочку.
— Хлеб да соль.
— Едим, да свой.
Майор повесил фуражку на гвоздик и присел к столу. Кондаков даже не напрягся. Приход гостя его не удивил. А чему удивляться? Он всю жизнь ходил в козлах отпущения. Где что случится — отвечать ему
— Угостишься, Дмитрий Михалыч?
— Не до того, Коля. Ты ешь, а я хочу с тобой посоветоваться. Я ведь не варвар и не деспот. Чьей либо крови не жажду. Просто хочу предложить тебе сыграть на моем поле. Это избавит тебя от лишнего срока.
Кондаков опрокинул водку в рот и поставил на стол стопку.
— Предлагай свой расклад.
— Машину ты сбил. Жена Ярыгина сгорела. Улик и следов выше крыши. Да и никто кроме тебя с тех пор со стороны Михайловки к перекрестку не проезжал. Тут не выкрутишься.
— Было дело. Машина горела посреди шоссе. Я столкнул ее в обочину, чтобы себе путь прочистить.
— Допустим, я в это поверю. Но с кем же она столкнулась? Сам понимаешь, иномарки ни с того, ни с сего в воздух не взлетают. Следователей прокуратуры ты не убедишь. Дохлый номер.
— Ничего другого я предложить не могу. Был один свидетель, да и того ребята Пустовалова взяли. Чужак из столицы, без документов и вещей.
— О нем потом поговорим. Джип Ярыгина видел?
— Попадался.
— Подробней.
— Это он мента сбил. Скорость бешеная, а свернуть некуда. Думаю, что он его даже не видел.
— Похоже. Артюхова в мешке привез?
Наступила пауза. Кондаков еще выпил одну стопку водки, покачал головой и ухмыльнулся.
— Этого ты, конечно, не докажешь. Но Артюхов уже далеко, так что врать не буду. Приехали ко мне на днях Михайловские ребята и дали инструкции Им не откажешь, сам знаешь. Быстро «на перо» посадят. Согласился.
— Где Спиноза спрыгнул?
— Как только мост через Терсу переехали, перед Вязовкой. Я ему посигналил.
— А там его Федор ждал. Итак, все ясно. Спиноза местность плохо знает. Через заповедник его может провести только Федор своими тропами, о которых и мы не знаем.
— Может и так. Только протокол я не подпишу.
— А где ты видишь протокол? Утром составим. Но Артюхова тебе придется сдать.
— Живым до зоны не доеду. Сам знаешь.
— Плохо ты обо мне думаешь. Ствол у Артюхова есть?
— Ментовский «макаров» с обоймой. В Михайловке получил.
— Вот и ладушки. Приметы Артюхова дашь, имени можешь не называть. Остановил он тебя в дороге. Навел ствол, заставил перелезть в кузов. За руль сел сам. Он же и «Фольксваген» сбил, а потом испугался и сиганул в лес. Может, и в тебя стрелял, но промахнулся.
— Ты так говоришь, Дмитрий Михалыч, будто Спиноза сидит у тебя в обезьяннике.
— Не сидит, так сядет, если живым возьму. А теперь. Коля, открывай погреб.
Кондаков допил водку из горлышка, подошел к печи, откинул коврик с пола и схватился за кольцо люка. Погреб был просторным, прохладным и освещался одной лампочкой.
Требухин снял с вешалки телогрейку и кинул ему.
— Держи. Пригодится. Раньше утра я за тобой не вернусь.
Они спустились вниз, где хозяйственный мужик хранил свои соленья. Тут и ящик с водкой стоял, но не полный Майор приковал хозяина наручниками к металлической стойке стеллажа и подал ему бутылку с водкой.
— Так тебе теплее будет.
— И на том спасибо, Михалыч.
— Последний вопрос, Коля. Отвечай честно. Я на тебя зла не держу. Это ты моей жене сказал, где Васька ее будет ждать?
— Я. У Черной балки в осиновой роще близ излучины Медведицы.
Требухин глянул на часы.
— Артюхову еще идти и идти. Не раньше рассвета доберется до места. Даже если Федор поведет его напрямки.
— Бог в помощь, Михалыч. Но места там глухие, а Спинозе терять нечего. Он живым в руки не дастся.
— Тут я с тобой согласен.
Майор выбрался из погреба, захлопнул люк и застелил его ковриком.
Город Елань
01 час 12 минут
Егор отдернул руку.
— Куда ты меня ведешь?
Алена резко обернулась.
— В склеп. На кладбище. Не видишь? Посидишь в могиле. И радуйся, что уйдешь в подземелье живым и вернешься с того света невредимым. Посидишь немного и успокоишься, а я должна сделать для тебя алиби.
— О каком алиби идет речь, Алена? Отчим видел, как я уезжал на джипе из дома следом за мамой На дороге стоял грузовик и патрульная машина. Они видели, как я сбил человека.
Девушка остановилась. Глаза парня были залиты слезами, губы тряслись.
— Послушай меня внимательно, Егор. Видели не тебя, а машину твоего отца. У джипа затонированы стекла и водителя никто не видел. Если у тебя будет алиби, то Ярыгину крышка. Это он сбил человека.
— А что ты ему сделаешь? У него депутатская неприкосновенность.
— Я сама позабочусь о его прикосновенности. Она дернула Егора за руку, и он потянулся следом, как упрямый ишак, не желающий идти на поводу.