Личный кодекс (ЛП)
— стерлись все границы.
Кэтрин находила довольно хороший способ показывать себя сексуальной. Я
обнаружил, что ее письма написаны чрезвычайно соблазнительным образом, как если бы
она часами выбирала правильное прилагательное для описания конкретного момента или
действия.
В ее письмах ничего не было о сексе с мужчинами; они всегда были о ней,
ублажающей себя. Она хотела поделиться, а я всегда был готов читать, и это стало
регулярной частью наших взаимоотношений.
Она, очевидно, хотела, чтобы наши отношения не выходили за рамки электронного
формата, а я не имел никакого интереса в том, чтобы что-то менять, так как все работало
на «отлично».
Она была умной и наивной натурой, но в любом случае не была той, с кем бы я сам
познакомился на сайте.
Я зарегистрировался там для встреч с женщинами, ради того чтобы потрахаться. Это
так. В профиле я показал это очень ясно, поэтому никакого обмана не было. Почти
никакого, во всяком случае. Я не говорил им, что искал женщину лишь на одну ночь. Я
полагаю, что, возможно, позволил им думать, что встречи могут быть постоянными. Но я
не мог допустить, чтобы это действительно произошло.
Звучит сурово и жестоко? Поверьте мне, я спасал их от сближения со мной и
попадания в более неприятное положение, чем потрахаться с парнем, который исчезает
сразу после этого.
Я также всегда использовал поддельные имена. Но, опять же, с Кэтрин я сделал
исключение из правила, и она знала, что Уоттс — мое настоящее имя. Хотя это редкое
имя, но довольно распространенная фамилия. Кэтрин не знала об этом, и у меня не было
никаких оснований полагать, что она сможет узнать. И это меня вполне устраивало...
Тот образ жизни, который я вел, не был моим выбором. Ни один разумный человек
не стал бы терпеть то, что делал я, и жизнь, похожую на мою.
Но, несмотря на это, многие люди полагают, что вы не решаете, какой будет ваша
жизнь. Вы лишь делаете выбор за выбором на протяжении своего пути — это ваша
свободная воля, таким образом, ваша жизнь выстраивается вами. Большая разница.
Для меня этот выбор был сделан более десяти лет назад, и я получил жизнь, полную
секретов и постоянной лжи. Что есть, то есть.
Не иметь каких-либо серьёзных отношений было лучшим вариантом, по крайней
мере, на данный момент. Я не мог позволить никому слишком близко подойти ко мне.
Я почти позволил этому случиться восемь лет назад. Когда я прожил четыре месяца
без секса. Это долго, а особенно долго для двадцатидвухлетнего парня, чей сексуальный
двигатель был сильнее его потребности поесть.
Ее звали Джулиана. Она была студенткой по обмену из Бразилии. Работала няней и
всегда привозила детей в парк, где я проводил много времени, играя в баскетбол. Тогда я,
не колеблясь, подошел к девушке, которой увлекся. В отличие от тех лет сейчас я стал
гораздо более сдержанным.
Я потрудился ради нее и однажды ночью убедил пойти со мной в бар. Мы закончили
этот вечер у нее, задержавшись в баре совсем ненадолго. Соблазн встретиться с ней во
второй раз был велик, особенно это касалось ее волшебного рта. Я мог бы видеть ее
каждый день, если бы это было возможно, мог бы класть ее на спину и наблюдать за ее
губами и языком, которым полагался приз в области орального исполнительского
искусства. Она была удивительно ловкой и умудрялась включать свою грудь в половой
акт. Девушка любила сосать мой член, а я никогда не буду возражать на этот счет.
Я встретился с ней во второй раз, просто чтобы поиметь ее снова. Хотел, чтобы ее
образ постоянно оставался в моей памяти.
Хотя я, как всегда, должен был исчезнуть. О риске, которому подвергалась моя
безопасность, не могло быть и речи.
И вот почему я говорю, что Кэтрин, отличавшаяся от других, была проблемой. Она
была, по меньшей мере, искушением. Не потому, что была распутной в отношении секса.
Ну, может быть, отчасти из-за этого. А потому, что она завлекла меня на
интеллектуальном уровне.
Я был уверен, что никогда не смогу увидеть ее и делать с ней то, что придумывал,
когда писал другим женщинам для удовлетворения своих потребностей. Вместе с нашими
пикантными фантазиями в электронной почте Кэтрин и я делились реальной жизнью —
нормальные разговоры о разных вещах, происходящих у нас и в мире в целом. Я
чувствовал, что хотел узнать ее, и что она хотела того же. Мы хотели этого настолько,
насколько каждый из нас был готов себе это позволить. Несмотря на большую разницу в
нашей самобытности и личной жизни, мы стали близки так, как я того не ожидал.
Когда я начал рассказывать ей истории о моих сексуальных контактах, она стала
чем-то вроде наркотика для меня. Я просыпался и писал ей, и дико возбуждался, когда она
отвечала, как правило, говоря мне, чем она занималась во время чтения моего
электронного письма. И где бы я ни был — дома или в книжном магазине — то
оказывался в ситуации, в которой должен был дать себе хоть какое-то облегчение от
накопившегося разочарования, поскольку я был не в состоянии трахать Кэтрин.
Все из-за ее слов.
Я всегда представлял Кэтрин, читающую мои письма и трогающую себя. Одно дело
иметь женщин, кончающих на моем члене или от моего языка, но, поскольку я люблю
написанные слова, совсем другое дело — представлять, как ее ублажают слова, которые я
написал.
Я часто задавался вопросом, перегорим ли мы с Кэтрин во всей этой письменной
корреспонденции. И если бы это случилось, она прервала бы все связи холодно и
внезапно? Она должна была, потому что так должен был сделать я. Но сейчас я собираюсь
идти дальше, как и всегда, во-первых, выполняя свои обязанности, а во-вторых,
развлекаясь.
Кэтрин знала обо мне больше, чем кто-либо другой, но между нами все равно
оставалось много секретов. Она не знала, что я владел редким книжным магазином. Она
не знала, что я жил в Балтиморе, почти в часе езды от Вашингтона.
Она также старалась не рассказывать слишком много о себе. Я не знал, где она жила.
Это могло бы быть место где-то в городе или за его пределами, может, в Северной
Вирджинии или Западном Мэриленде. Я не знал, где она работала. Может быть, потому
что Кэтрин из Вашингтона, она могла бы работать в лоббировании или в какой-нибудь
юридической фирме. Это не такая уж плохая догадка, учитывая, сколько людей трудятся в
этой области.
Единственное, что я сказал ей о своей работе, — что работал в сфере продаж. Я мог
сказать что-то другое, более конкретное. Это было бы не трудно. Так много вещей,
которыми я мог заниматься — сотрудник компании электрификации, землемер, любой
тип военнослужащих — всех их вы видите в своем городе и не задумываетесь об этом.
И все это было бы ложью.
Моя жизнь — моя работа — требовала этого.
Работа в книжном магазине реальна, но не является моей фактической работой, это
просто прикрытие.
И вот во второй половине дня всё изменилось, едва я получил от нее лишь одно
письмо по электронной почте. Я пользовался дешевым настольным компьютером,
который купил, чтобы просто запустить программное обеспечение магазина для
инвентаризации и иметь такие простые вещи, как электронная почта и браузер для выхода
в интернет. Для личного пользования, отдыха и подобных вещей я в основном