Третий долг (ЛП)

Кат усмехнулся.
— Ты хочешь, чтобы мы взяли на себя полную ответственность за то, что с тобой происходит, правильно? Когда ты признаешь, что ты такая же, как мы? Делать что-то добровольно не значит, что ты попадешь в ад, милая девушка. Но борьба с нами на каждом шагу также не означает, что ты попадешь на небеса.
Я махнул рукой, открыто раскрывая татуировки на кончиках пальцев.
— Твой выбор, Нила. По свой воле или по принуждению.
Нила заметно дрожала. Занавес волос опустился на ее лицо, блокируя все мысли.
В быстром движении, как будто, если бы она промедлила, храбрость покинула бы ее, она отошла от двери и пронеслась мимо меня.
Я улыбнулся, опустив руку.
— Хорошая девочка.
— Куда? — огрызнулась Нила, когда встала у стола, от ее тела исходили вибрации напряжения.
— Залезай, — сказал Кат.
С яростью, написанной на лице, она залезла на стол и легла. Она лежала там, будто в гробу. Сцепленные ладони покоились внизу живота, грудь поднималась и опадала в панике.
Она отказывалась смотреть на кого-либо из нас, сердито глядя в потолок.
Кат похлопал ее по руке.
— Видишь... это было не так уж сложно.
Она напряглась, ее пальцы побелели.
Кат нежно ее погладил.
— Должен признать, я скучал по твоему присутствию в своем доме. — Он широко улыбнулся. — Тебя так весело мучить. — Он очертил пальцами ее ключицу. — Однако последние несколько недель были довольно поучительными. Я в восторге от результата и должен поблагодарить тебя. — Бросив взгляд в мою сторону, он ухмыльнулся. — Ты подарила мне сына. Моего настоящего сына. И за это, моя дорогая, я всегда буду тебе благодарен.
Наклонившись, он прижался в нежном поцелуе к ее губам.
Нина вздрогнула, отвернув голову в сторону.
Я просто стоял.
Никаких чувств.
Никакой ревности.
Никакой жалости.
— Не борись с этим, — пробормотал Кат. — Не разрушай то, что начала.
Нила сильнее вжималась в стол, без сомнения, пытаясь стать невидимой, но безуспешно. Я подошел ближе, заняв противоположную от отца сторону. Взгляд Нилы встретился с моим; ее глаза расширенные и дикие. Она отправила молчаливое послание, такое громкое, что уверен, и мой отец это заметил.
Почему ты это делаешь?
Я думала ты заботишься обо мне.
У меня не было намерения отвечать. Она может прочитать ответ по поим глазам. Вот что происходит с теми, кто нарушает обещания. Она была истинной Уивер. А я — истинный Хоук.
Кат продолжал проводить кончиком пальца по горлу Нилы, очерчивая бриллиантовое ожерелье.
— Как бы ни было приятно жить под одной крышей с тобой, мисс Уивер, у меня есть одно требование. Надеюсь, ты не обидишься на мою маленькую просьбу.
Кат потянулся в карман и вытащил причину того, почему мы находились здесь. Он поднял предмет на всеобщее обозрение.
Стиснув челюсти, она еще шире распахнула глаза.
Шприц сверкал в свете люстры.
Желание бороться наполнило ее тело.
— Подождите. Вам не нужно накачивать меня лекарствами. Джетро, скажи ему. Скажи ему, что не нужно накачивать меня. Я приехала по собственному желанию! Уже пообещала, что не сбегу. И я сдержу слово. — Слеза скатилась по ее щеке. — Я буду покладистой. Вы можете мне доверять. Пожалуйста, доверяйте мне. Теперь я буду покладистой. — Ее дыхание стало поверхностным и быстрым. — Я не хочу быть накачанной наркотиками. Не хочу стать безразличной. Пожалуйста!
Кат засмеялся, заглушая ее слова.
— Я все это знаю, моя зверушка. Успокойся, прежде чем заработала сердечный приступ.
Нила затихла, надежда зажглась в ее взгляде.
Кат нежно улыбнулся.
— Это не для того, чтобы тебя ослабить.
— Что… что это тогда?
— Позволю своему сыну рассказать тебе. — Убрав немного волос, что упали ей на глаза, он прижался в еще одном поцелуе к ее губам. Она напряглась, но выдержала его прикосновение, не мотая головой.
Страх того, что ею будут управлять каким-либо веществом, покорил ее. Мне стоит запомнить на будущее. Если бы она знала, что некоторые лекарства лучше, чем жизнь — они делают существование гораздо более приятным.
Кат выпрямился в полный рост.
— Оставлю вас, голубки, наедине. — Погладив ложбинку между ее грудями, он улыбнулся. — Ты свободна делать что угодно оставшуюся часть утра, но я ожидаю увидеть тебя одетой соответствующим образом ко встрече в полдень.
Протянув мне шприц, он сказал:
— Я наблюдаю за тобой.
Взяв орудие, я кивнул.
— Не стоит. Считай, что уже сделано.
Кат пялился на меня, обдумывая ответ. Он уловил бы ложь в моем голосе. Но в нем не было никаких скрытых умыслов. Я имел в виду то, что сказал: уже сделано. Нахождение рядом с Нилой на протяжении пары часов не изменило меня. Я был сильнее этого.
Он похлопал меня по спине.
— Я в тебя верю.
И вот они. Те слова, которых я желал всю свою гребаную жизнь.
Доверие.
Принятие.
Не было никаких следов враждебности или неверия. Он полностью принял меня. Я не мог быть более благодарен. Я не собирался подвергать опасности то, чего так долго добивался.
Даже ради Нилы.
По-отцовски сжав мое плечо, Кат направился к двери и ушел. В момент, когда он исчез из виду, Нила обратила свои темные остекленевшие глаза ко мне.
— Пожалуйста, Джетро. Что бы он ни приказал тебе, пожалуйста, не делай этого. Ты меня знаешь. Я знаю тебя. Не разрушай то, что между нами есть.
Игнорируя ее, я постучал пальцами по шприцу, убеждаясь, что нет пузырьков с воздухом.
— Между нами ничего нет, мисс Уивер.
— Пожалуйста! — Она села, схватив меня за локоть. — Ты не веришь в это.
Я начал закипать от раздражения, поэтому схватил ее за горло и прорычал:
— Держи себя в руках, или я сделаю это за тебя. Ляг. Обратно.
Задрожав, она покачала головой.
— Что с тобой случилось? — Она пыталась схватить меня за щеку, но я уклонился от ее ладони.
— Прикоснись ко мне снова, и тебе не понравится, что произойдет, — я схватил ее за локоть. — Если будешь двигаться, будет гораздо больнее, чем если бы ты лежала смирно. — Я расположил иглу выше мясистой части ее руки. — И ответ на твой повторяющийся вопрос: ничего не произошло. Я делаю это не из-за его приказа. Я делаю то, что хочу сам.
Прокалывая ее кожу, я нажал на шток.
Слезы наполнили ее глаза, сверкая, как черные звезды. Она поморщилась, когда холодная жидкость бежала из шприца в ее плоть.
Потребовалась секунда, чтобы опустошить его. В момент, когда ничего не осталось, я вытащил иглу и бросил на поднос из нержавеющей стали рядом со столом.
Небольшая капля крови появилась на месте укола.
Достав салфетку из коробки, которая стояла на серванте, я протянул ее Ниле.
Взяв ее не торопясь, она грустно спросила:
— Что это? Что ты мне ввел?
Я провел рукой по волосам.
— Можешь назвать это страховкой.
Нила нахмурилась.
— Страховкой от чего?
— Против любых твоих планов.
Мой нрав закипал, когда я вспоминал ее записку отцу и брату. Она пришла к тому же выводу, что и мой отец, или все еще слепо верила, что я к ней что-то чувствую? Глупая девчонка.
— У меня нет планов. Я не понимаю. — Она свесила ноги со стола, потирая руку.
Я подошел ближе, прижимая обе руки к ее щекам. Она уклонилась, но я скользнул пальцами ей на затылок, запуская их в толстые пряди волос.
Прикосновение не должно было быть нежным и ласковым. Оно должно было показать ей у кого власть, и в этот гребаный раз она должна запомнить.
— Это страховка, чтобы убедиться, что финальный долг будет погашен.
Краска сошла с ее щек.
— Что ты имеешь в виду?
Я дернул головой.
— Да ладно тебе. Не продолжай играть со мной, когда уже проиграла. — Проведя большим пальцем по ее нижней губе, я прошептал: — Ты была умна, признаю. Но недостаточно. Ты никак не сможешь помешать нашим планам.
Нила ахнула, свет покидал ее глаза.