Владыка ночи
Отец никогда не говорил с нею о прошлом. Она не помнила матери, лишь знала, что родилась не тут, а в другом городе – Аулии, который некогда являлся столицей сектора, а теперь лежал в руинах после многочисленных атак измененных.
* * *За спиной Нирона открылась дверь, и холодный каменный пол отчетливо передал гулкую вибрацию шагов.
– Это ты, Герон? – не оборачиваясь, спросил О'Релли, понимая, что лишь хранитель Солнечного Камня может войти к нему без предварительного доклада.
– Да, правитель.
Лицо Нирона исказила мгновенная гримаса неудовольствия. Он не любил Кая Герона за его независимость и резкость суждений, но ставленника могучего Кол Адра приходилось терпеть.
Десять лет [1]… – Невольно подумал О'Релли, глядя на экипировку выстраивающихся ровными шеренгами воинов. Серый, удивительно легкий и прочный металл брони, плавная, лишенная вычурности эстетика форм, герметичные шлемы с прозрачными ударостойкими забралами, – все это превращало фигуры обычных солдат в некий символ, постоянно напоминающий о существовании могучего союза городов-государств, объединившего под своей властью необозримые пространства Селена…
– Что ты собираешься предпринять, О'Релли? – раздался за спиной правителя глухой, хрипловатый голос Герона. – Зачем выстраиваются отряды шлюзовой стражи? Разве наблюдатели заметили измененных? Или, быть может, дикие сервы забрели в кратер?
Нирон, наконец, обернулся. В противоположность Герону, правитель Регула был высок, строен, его лицо несло отпечаток властности, в то время как перед ним стоял пожилой, низкорослый, полноватый человек, чьи черты, отмеченные первыми признаками старости, трудно было назвать привлекательными.
– Закат уже минул, а транспортный корабль торговцев не пришел, – произнес О'Релли. – Впереди долгая ночь, и наших запасов едва ли хватит, чтобы продержаться весь суточный цикл. Ты знаешь это не хуже меня, хранитель.
Кай Герон возмущенно посмотрел на правителя, но с таким же успехом он мог бы разглядывать холодный камень стен. Ни один мускул не дрогнул на бледном лице О'Релли, когда в наступившей тишине прозвучала его следующая фраза:
– Корабль торговцев должен был принять на борт двести человек, выделенных мной для работ в реголитных копях. Они уже исключены из расчетов суточного цикла, и поэтому отправятся в сторону Аулии пешим порядком. Возможно, транспорт задержался по техническим причинам и подберет их в дороге.
– Корабли торговцев не летают по ночам, – хмуро напомнил ему Герон. – Я пришел, чтобы получить согласие на перерасчет ресурсов. У нас есть резервы…
– Неприкосновенные резервы, – безжалостно уточнил Нирон, оборвав на полуслове фразу хранителя. – Ты можешь гарантировать, что следующий транспорт придет вовремя?
– Нет, не могу, – ответил Герон. – Но я не вижу веского повода для принятия крайних мер.
– Мне безразлично, что ты думаешь по поводу моих решений, – неприязненно произнес О'Релли. – У каждого из нас свое бремя, и я не указываю тебе, как следует распоряжаться энергией дневного светила. Так что будь добр, не вмешивайся в мои действия.
– Ты собираешься выгнать людей за стены города. Это верная смерть для них.
– Не преувеличивай. – О'Релли отошел от окна, пренебрежительно взмахнув рукой. Остановившись подле массивного стола, искусно вырезанного из глыбы вулканической породы, он исподлобья взглянул на Герона и произнес:
– Мне кажется, ты начал забывать те времена, когда в кратерах безраздельно хозяйничали орды измененных, и каждый центнер воздушного камня приходилось добывать с боем. Люди в ту пору проводили вне городских убежищ по нескольку циклов и оставались живы…
– Те времена прошли, Нирон. Зачем подвергать опасности жизни двухсот человек? Им и без того придется несладко на реголитных копях.
– Зато они станут приносить хоть какую-то пользу и научатся дорожить тем воздухом, который бездумно и бесплатно вдыхают сейчас. – В словах О'Релли прозвучал гнев и презрение. – Ты напоминаешь мне глупого горожанина, который ослеп, посмотрев на дневное светило. Разве ты не замечаешь, что в нашем городе скопилось слишком много бездельников? Они лишь поглощают воздух, расходуют драгоценные ресурсы, не давая взамен ничего, кроме постоянной угрозы бунта. Это чернь, Герон, опасная и бесполезная.
– Это живые люди!
– Столь же полезные, как канализационные грызуны, которых мы безжалостно травим.
– О'Релли, ты забываешь, кто сделал тебя правителем Регула! – гневно произнес Герон.
Нирон обернулся, уничтожающе посмотрев на хранителя, щеки которого побагровели от вырвавшихся эмоций.
– Закон Кол Адра гласит, что человеческая жизнь священна, и тот, кто посягает на нее, будет проклят! – хрипло произнес Кай.
– Не сотрясай воздух, Герон. Я не отрицаю власти Кол Адра и той спасительной роли, которую сыграли корабли Союза в нашей борьбе с измененными, но я знавал худшие времена и еще не забыл, что реальность Селена признает лишь один закон, в котором сосредоточен опыт выживания сотен поколений. Каждый, кто вдыхает драгоценный воздух, осязает живительное тепло, должен работать на благо остальных. Если я буду потакать черни, которая лишь жрет и плодится, Регул вскоре будет перенаселен и тогда от катастрофы нас уже не спасут ни транспорты вольных торговцев, ни боевые корабли Кол Адра, ни собственные попытки очистить город от бремени бесполезных обитателей. – О'Релли бросил мимолетный взгляд за окно и добавил: – Наш разговор окончен, хранитель. Воины уже выстроились, и ты не можешь дальше отнимать мое время.
– Я доложу о твоей неразумной жестокости, О'Релли! – гневно ответил Кай Герон. – Ты ведь прекрасно знаешь, что эти люди никогда не покидали город, они погибнут только потому, что не знают, как себя вести на смертоносных просторах Селена!..
– Что ж, хранитель, действуй, – усмехнулся О'Релли. – Только не думай, что испугал меня своими угрозами. Города Союза далеко, а их боевые корабли пришли лишь однажды и более не появлялись вот уже десять лет. Мы приняли власть Кол Адра, и правителям Союза этого вполне достаточно. Вряд ли они захотят тратить ресурсы и посылать флот, чтобы разобраться с твоей жалобой. Кол Адр далеко, а я близко. – По губам О'Релли скользнула жутковатая усмешка. – Может, мне в свою очередь стоит выяснить, как тебе удалось избежать смерти, когда измененные захватили Аулию? Ускользнуть от них и выжить на просторах Селена, да еще с малолетним ребенком на руках – задача не из легких, верно, Герон? Каким образом ты вдруг очутился на борту корабля Союза? Чем ты завоевал такое доверие, что был назначен хранителем в Регул?
– Они подобрали меня в пустыне, – дрогнувшим голосом ответил Герон, – а уважение я завоевал своими знаниями!
– Откуда они у тебя? Я родился в Аулии и знаю наперечет всех, кто по праву рождения был посвящен в тайны древних технологий. Тебя не было среди избранных. Ты родился в кварталах черни, Герон, потому и защищаешь это отребье! – Нирон сел за стол и добавил, завершая свой монолог: – Можешь слать жалобы, я найду что ответить на них. А теперь ступай прочь!
* * *Герон покинул здание цитадели, расположенной в центре огромной герметичной пещеры, когда воины уже разошлись по кварталам, откуда доносились вопли и стенания несчастных жителей.
Он был взбешен и напуган. Слова О'Релли расчетливо ударили в самую сокровенную, болезненную точку, и теперь Кая снедал уже не праведный гнев, а беспокойство за судьбу своей дочери.
«Неужели он что-то пронюхал? Нет. Вряд ли… – мысленно попытался успокоить себя Герон. – Он может подозревать, но ничего не докажет… Никто не решится на открытое обвинение хранителя, этому воспротивится весь город, ибо…»
Здесь мысль Герона внезапно споткнулась об общеизвестный факт – Нирон О'Релли приходился сыном хранителю Солнечного Камня Аулии. Его отец погиб незадолго до нападения измененных, но О'Релли к тому времени уже был назначен наместником Регула и покинул город до роковых событий.