Изоляция

– Мне, по-твоему, больше нечего делать?
– Ладно, сам справлюсь. Ты обдумал свое положение? Согласен выполнить задание?
Антон заставил себя кивнуть.
Скелх не выказал эмоций, принял его согласие к сведению, затем отправился в грузовой отсек, притащил оттуда запасные части и принялся восстанавливать противоперегрузочную систему. Работал он ловко.
– В отсеках утечки воздуха, – между делом сообщил он. – Некоторые переборки повреждены микротрещинами. Контролируй нагрузки, когда станешь маневрировать, иначе «Корпускул» не выдержит.
За время его отсутствия Антон успел отдохнуть от мнемонического общения, и сейчас работа модулей технологической телепатии вызывала у него глухую озлобленность.
– Боб, откуда тут взялась станция омни? – пытаясь приглушить эмоции, спросил он.
Скелх, не отрываясь от работы, лишь отрицательно покачал головой:
– Конструкция не принадлежит владыкам космоса.
– Да ладно! – не поверил Антон. – Что я, форму не узнаю?
– Взгляни на оборудование дока, – посоветовал Боб. – Разве ты видишь здесь омнианские технологии?
– Ну, может, это старая станция? – предположил Антон. – Нашел что-нибудь интересное на борту?
– Пустые помещения. – Скелх крепил детали противоперегрузочных демпферов. – Органика истлела. Механизмы разрушены. Вообще-то я ожидал услышать другие вопросы. – Он доброжелательно улыбнулся.
У Антона от его мимики каждый раз ком к горлу подкатывал. Выглядело мерзко. В такие моменты вспыхивала тоска. Он мечтал оказаться среди людей. Видеть настоящие улыбки, вдыхать человеческие запахи, понимать – вокруг свои.
– Чем больше я стараюсь, тем хуже? – Боб беззастенчиво слушал и комментировал его мысли.
– Зачем ты вообще пытаешься изображать дружелюбие?
– Наверное, я изменился, общаясь с тобой. Понимаешь ли, обычный уровень развития скелха невысок. Мы примитивные существа. Исполнители. У нас нет культуры, традиций, даже собственной семантики. Вот я и использую присущие людям способы общения. Жаль, что не получается, – вздохнул он.
– Почему же вы не создадите свою цивилизацию?
– У нас нет возможности для продолжения рода. Так сконструирован геном. – Дряблые веки скелха дрогнули. Похоже на нервный тик, подметил Антон.
– Скелхи выращиваются по мере необходимости. Мы – биологический инструмент для достижения целей омни, – признал Боб, устанавливая кресло.
– Но ведь геном можно изменить! – Антон продолжал развивать тему.
– Да, можно. Но где наше место во вселенной? Украсть технологию клонирования, собрать единомышленников, хотя бы из научных подразделений, где уровень развития и кругозор скелхов намного шире моего, и что дальше? – вслух рассуждал Боб. – Скитаться в постоянном страхе, что нас отыщут и уничтожат омни? Владыки космоса не прощают таких поступков.
– И ты ничего не предпримешь?
– Нет. Я выполню задание или погибну. Это моя суть, которую невозможно изменить. Зря пытаешься посеять сомнения, – проницательно добавил он. – Но хватит об этом. Доверие между нами важно, только, боюсь, оно недостижимо. Если выражаться человеческим языком, мы никогда не станем друзьями, нечего и пытаться. – Боб уселся в кресло. Консоли, расположенные перед ним, не работали. Вся автоматика безнадежно отказала. – Покажи мне окрестный космос, – после недолгого молчания попросил он.
Антон подключился к нейрокомпьютеру.
«Мы все – инструменты омни, – с горечью подумал он. – И я, и Боб, и даже погибший Нейрус. Маленькие винтики в машине вселенских амбиций. Легко заменяемые детали».
Он привычно отгородился от скелха непроницаемым щитом отчужденности, вошел в нейросеть.
Живые экраны стали полупрозрачными. Появилось изображение с внешних камер и трехмерная модель структуры гиперкосмоса.
– Обратил внимание на связь между вертикалями? – Скелх сразу перешел к делу.
– Конечно.
– Это гипертоннель. Он создан искусственно, врагами омни.
«Интересно, – подумал Антон, – если на одиннадцатом энергоуровне я видел связи между галактиками, а вертикаль, из потока которой едва удалось вырвать «Корпускул», принадлежит нашей Вселенной, то куда ведут еще четыре линии напряженности?!»
– Хороший вопрос, – вслух прокомментировал Боб. – Вообще-то я ждал его в самом начале разговора. Здесь зародилось все сущее. – Он указал на источник ослепительного света, откуда брали начало вертикали. – Это точка сингулярности. В ваших космогонических теориях существует понятие Большого взрыва.
– Он произошел тут?! – Подготовка, полученная перед экспедицией на Землю, позволила Антону понять, о чем говорит скелх.
– Верно. Омни построили математическую модель мироздания и доказали: материя зародилась тут. В первые же секунды протовещество разделилось на пять одинаковых скоплений. Началась его эволюция. В результате сформировались идентичные вселенные. У каждой есть своя базовая вертикаль. – Он уверенно констатировал факты, даже не пытаясь вдаваться в подробные пояснения.
Антону такая трактовка структуры двенадцатого энергоуровня даже в голову не приходила.
«Пять вселенных?! Он, наверное, бредит?!»
– Информация получена от Го-Лоита. У меня нет причин для сомнений. Пять вселенных развивались параллельно, путешествия между ними были невозможны, пока враги омни не проложили гипертоннель, объединивший базовые вертикали.
– Зачем они это сделали?
– Они бежали. Превратили свою планету в космический корабль. Хотели совершить прыжок между галактиками, но сорвались на вертикаль, оказались тут и в отчаянной попытке спастись нарушили структуру мироздания. В результате произошло множество катастроф. Корабли, которые ты видишь, – скелх жестом указал на дрейфующие вокруг обломки, – оказались тут вследствие искажений пространства и времени.
Антон слушал его, невольно затаив дыхание, пытаясь представить, как деформировались структуры гиперкосмоса.
– Ты назвал вселенные идентичными, – стряхнув оцепенение, спросил он. – Почему?
– Го-Лоит как-то упомянул: количество вещества, его распределение и эволюция одинаковы для всех вселенных. В них протекали схожие процессы, которые привели к образованию идентичных галактик и звездных систем.
– Значит, во всех пяти вселенных существуют планеты Земля?! – Мысль пришла неожиданно, в первый миг показалась абсурдной, но скелх, подумав, неожиданно кивнул:
– Да, вероятность этого высока.
Антон долго молчал, пытаясь осмыслить ошеломившую его информацию, затем осторожно спросил:
– У существ, создавших гипертоннель, есть имя? Как называется их цивилизация? И почему они стали врагами омни?
– Мне неизвестны истоки вражды. Го-Лоит упоминал о некоей очень важной технологии, которую нужно вернуть. Но хватит вопросов.
– Нет, подожди! – Антона вдруг охватил озноб. Год, проведенный в тесном, запредельном для человеческого рассудка контакте с нейрокибернетическими системами, изменил мышление, выработал способность к мгновенной логической обработке информации. Скелху нет причин вводить его в заблуждение. Да и окружающее пространство не идет вразрез с его утверждениями. Произошедшая тут катастрофа, тайна возникновения несвойственной гиперпространству структуры, некая могучая цивилизация, если не превосходящая омни по уровню развития, то стоящая вровень с владыками космоса, – все это бледнело в сравнении с жаром, исходящим от мысли о пяти человечествах!
Антон сдержался. Он задавил эмоции, чтобы скелх не ощутил даже отсвета от пламени надежды, озарившего душу.
– В чем состояла задача фокарсианского флота? – глухо спросил он.
– Ты взволнован.
– Да, взволнован. Мы идем на смертельный риск. Я хочу знать как можно больше! – Он скрывал за громкими фразами свои мысли. – Мне нужна информация!
– Флот насекомых должен был определить, по какой из пяти вертикалей бежали враги омни. Затем начать восхождение и обнаружить их.
– Ты шутишь?
– Нет.
– Но такая задача невыполнима! Вычислить базовую вертикаль – еще куда ни шло, но отыскать таинственную цивилизацию, затерявшуюся среди миллиардов метагалактик?! Сам-то подумай! Это попросту невозможно!