Младшая сестра

— Думаю, все-таки обрадовалась. Но я словно побывала на допросе. У нее очень запугивающая манера вести разговор. Последний раз, когда мы виделись, она не слишком обращала на меня внимание. Зато сейчас я полностью насладилась своеобразием ее характера.
— Уверен, что вы растопите ее сердце, — успокоил Николас. — К вам трудно не привязаться. Вы очень обаятельны. — И его пальцы нежно провели по локтю Кресси.
Чуть не растаяв от его прикосновения, Кресси тут же одернула себя. Если сегодня на ужин будет вино, а оно, безусловно, будет, то ей надо блюсти меру. Даже в трезвом состоянии она плавится от его нежностей, а после нескольких бокалов вина наверняка превратится в легкую добычу.
— Как себя чувствует мисс Дэкстер? — поинтересовался Николас по пути к машине.
Кресси пересказала мнение доктора и добавила:
— Кейт — так она велела себя называть — очень мучается, но отказывается принимать обезболивающие средства: не хочет чтобы ее «одурманили», как она выражается. Но, вероятно, боль ей все же снимают, дают что-нибудь под видом глюкозы.
— Вы сказали ей, что были в доме и разговаривали с соседкой?
— Да, а еще — о том, как встретила вас в самолете, и о том, как вы мне помогли.
— А то, что вы пока поживете у меня?
— Она не интересовалась, где я пока поживу. Кейт Дэкстер никак не назовешь бабушкой. Она считает естественным, что я в состоянии сама позаботиться о себе.
Сев за руль, Николас не стал сразу заводить мотор. Вместо этого он повернулся всем телом к девушке, положив руку на спинку ее сиденья.
— Уж не заразились ли вы от нее? Не похоже, что вы относитесь к тому типу женщин, которые категорически отвергают помощь мужчин.
— Все зависит от обстоятельств, — ответила Кресси. — Во многих случаях я действительно могу позаботиться о себе сама, но если какой-нибудь маньяк с топором неожиданно выскочит вон из тех кустов, то я буду рассчитывать на вашу помощь.
— Сделаю все, что в моих силах, — пообещал Николас с улыбкой. — Но мне было бы приятно знать, что, пока я дерусь с маньяком, вы тоже постараетесь вооружиться, не испуская истерических криков.
— Ну, такого, будем надеяться, не случится.
— Готов довериться вам. — Николас повернул ключ в замке зажигания и включил заднюю передачу, чтобы выехать со стоянки.
А могу ли я довериться вам? — мысленно спросила Кресси, наблюдая, как его длинные красивые пальцы взялись за руль.
Кофе они пили в уличном кафе. Кресси не могла не заметить, что все женщины откровенно оценивают ее спутника. И, наверное, удивляются, зачем он тратит время на эту дылду иностранку, когда может выбрать себе гораздо более утонченную испанскую красавицу. В кафе было полно таких — очаровательных брюнеток с темными глазами и стройными фигурками.
— Мне надо позвонить родителям, — сказала она. — Здесь есть автомат?
— Да, но вы ничего не услышите из-за телевизора. И вообще, испанские телефонные автоматы, по-моему, специально сконструированы так, чтобы проглотить побольше денег. Почему бы не позвонить, когда мы вернемся домой?
— Только если вы пообещаете, что позволите мне самой оплатить разговор.
— Если вы настаиваете.
— Настаиваю. Я уже и так чувствую себя неприлично обязанной вам.
— Ничего подобного, это вы оказываете мне услугу.
— Не поняла.
— У меня уже давным-давно не было спутницы женского пола. Я даже не ожидал, что окажусь в обществе красивой женщины сразу же после приезда.
Кресси очень бы хотелось верить, что она красива. Но она отлично знала, что это просто лесть. Красивой она может показаться только человеку, который ее полюбит. И не стоит заблуждаться, что такой мужчина, как Николас, влюбился в нее с первого взгляда. Но ведь она и не заблуждалась... или заблуждалась? Нет, не заблуждалась. Определенно не заблуждалась. Чтобы полюбить человека, его надо узнать. Она же чувствовала всего-навсего влечение, хотя и очень опасное, готовое поколебать принятое ею решение — не идти по стопам своих сестер, слишком легко относящихся к сексу.
— Николас!
Он поднялся навстречу элегантной женщине в белом, которая приветствовала его потоком испанской речи.
Николас ответил на английском, представив ее Кресси как Елену. Когда Кресси встала, чтобы обменяться с ней рукопожатиями, их глаза оказались примерно на одном уровне благодаря высоким каблукам Елены.
— Составишь нам компанию? — пригласил Николас.
— Не могу, у меня встреча. Я уже и так опаздываю. — Махнув великолепно наманикюренными пальцами, она улыбнулась ему, коротко кивнула Кресси и продолжила свой путь, оставив за собой душистое облако.
Не она ли хозяйка шарфа? Может быть.
Прежде чем уехать из города, Николас предложил сделать кое-какие покупки.
— У меня есть знакомый продавец книг, который знает, что меня интересует, и специально для меня заказывает новинки, — пояснил Николас. — Правда, он внакладе не остается: то, что не годится мне из его подборки, моментально расхватывают покупатели.
Прием, оказанный Николасу в книжном магазине, свидетельствовал, что его владелец ценит Николаса как человека, а не только как покупателя. Пока ее спутник просматривал книги в служебной комнатке, Кресси по обложкам определила, что большинство из них научные издания на разных языках, которые ей не одолеть даже на родном.
Кресси с жадностью поглощала книги, но не те сверхумные опусы, которые читала и обсуждала ее семья. Застав ее с очередным популярным романом, родичи непременно восклицали:
— Как ты можешь тратить время на такую ерунду, Кресси?!
— Мне нравится, — обычно в таких случаях робко отвечала она. После чего умники вздыхали и качали головами, оставив затею сделать из нее человека.
В двадцать три делаться человеком поздновато. Ей никогда не достичь высот. Но Кресси и не хотела становиться кем-то. Ей нравилось быть никем. Меньше забот. В обычной семье абсолютное отсутствие у нее амбиций не имело бы особого значения, но в семействе, где все были щедро одарены талантами, было ужасно неприятно чувствовать себя единственной глупышкой.
Пока Николас копался в книгах, Кресси вообразила: а что, если бы они вдруг оказались вдвоем, скажем, на необитаемом острове? Наверняка он очень быстро устал бы от ее скучных разговоров. Но, с другой стороны, на необитаемом острове весьма пригодились бы ее умения. Только вот компенсирует ли это интеллектуальные недостатки?
От перспективы оказаться вдвоем с Николасом на острове девушку кинуло в дрожь, но тут внезапно отозвался предмет ее мечтаний:
— Вам скучно, Кресси? Я уже скоро.
— Ничего-ничего, не беспокойтесь обо мне, — заверила его Кресси. — Мне есть о чем подумать.
Она почувствовала укол совести из-за того, что думает совсем не о том. Здоровье тети Кейт — вот что должно занимать все ее мысли.
Когда они вернулись домой, Николас предложил:
— Хотите поплавать?
— В море?
— Нет, в бассейне.
Она могла бы и догадаться, что в Кан-Льоренке есть бассейн.
— Я не привезла купальник, — с сожалением отказалась Кресси.
— Это не беда. В женской раздевалке есть несколько новых купальников. Какой-нибудь из них вам обязательно подойдет. Сюда.
С террасы бассейн не был виден, так как его заграждал огромных размеров сарай.
— Здесь помещалась мастерская моей матери, — пояснил Николас, задерживаясь около входа в сарай. — Она очень талантлива. Могла бы стать профессиональной художницей, если бы посвятила себя этому. Но у нее, наверное, не было такого желания, она растрачивала свою созидательную энергию на множество других проблем: домашнее хозяйство, родные и друзья, калеки и обездоленные. Трудно сказать, ждала ли ее слава на поприще искусства, но любви окружающих она добилась, это точно.
— А есть в доме какие-нибудь ее картины? — спросила Кресси, вглядываясь в прохладный полумрак сарая, видимо превращенного в склад. Там стояли в ряд несколько массивных столов, деревянные скамейки с подушками, виднелась почерневшая от дыма труба над грилем.