Жизнеописания византийских царей
Книга I.
Лев V
1 . Отечеством же упомянутого Льва была Армения, а вот род свой он вел с одной стороны от ассирийцев, а с другой – от армян, тех, что в преступном и нечестивом замысле пролили кровь своих родителей, были осуждены на изгнание и, живя беглецами в нищете, выродили этого зверя [1] . Только Лев достиг юношеского возраста, как сменил отечество на селение Пидру, расположенное в феме Анатолик. Там он возмужал и был сопричислен к самым воинственным и кровожадным и обрел славу храбреца. Бразды и правления держал тогда Никифор (тот, кто доставил трофей болгарам [2] ), он-то и отправил единовластным стратигом Вардана по прозвищу Турок и ввиду его воинской храбрости и прочих выдающихся достоинств доверил ему заботу и попечение над пятью восточными фемами [3] . Вардан же, стремясь одолеть врагов и каждодневно мечтая о царской власти, включил в число слуг того самого Льва, о котором говорится, ибо он и видом был устрашающ, и ростом огромен, а речью казался изыскан. То ли незадолго до этого, то ли немного позже он сделал то же самое с Михаилом Травлом и Фомой с озера Газура, людьми низкими и скромными, только что ставшими известными воинским начальникам [4] .
2 . Они оба были преданы Вардану и возлагали на него все свои земные надежды. А тот, мечтая о царской власти, поведал о своем намерении и желании одному мужу, монашествующему и проживающему в Филомилии, и просил возносить Богу просительные молитвы, дабы направил его шаги и даровал царскую власть [5] . Но выслушав такое, монах сразу же: «Не замахивайся на такое дело, Вардан, ничего из него не выйдет, кроме загубленного имущества, вырванных глаз и всякого несчастия, и если хочешь слушаться совета, отступись как можно скорее и, раз так обстоят дела, не помышляй о власти». При этих словах Вардан исполнился печалью и мраком и покинул хижину, полный горячи отчаяния. Но увидев, как упомянутые выше мужи – Лев, Михаил и Фома подводят своему [8] хозяину коня, монах велел стратигу вернуться, и тот в мгновение ока вернулся рассчитывая услышать нечто новое и неожиданное. Но монах вновь попросил Вардана оставить опасные планы и не менять на беды в будущем благополучие в настоящем. А про тех людей вещей речью утверждал и свидетельствовал, что первый и второй, а не ты, овладеют столь желанной тебе царской властью, а третий сподобится лишь провозглашений и славословий, а больше не преуспеет и только погубит свою душу [6] . Слова монаха уязвили Вардана в самую душу, краска хлынула ему в лицо, и он, ругая и понося монаха, направился домой, а тем людям передал касающиеся их пророчества, причем сопроводил свой рассказ громким хохотом.
3 . Вардан не обратил никакого внимания на речи монаха, собрал против царя Никифора большой отряд, подчинил своему приказу четыре фемы (за исключением Армениака, который ему не повиновался) и 19 июля одиннадцатого индикта начал восстание [7] . Обремененные тяжестью налогов подданные ненавидели тогда Никифора, и это стало поводом и основанием для восстания [8] . Но была тому и другая причина. Когда в жестокой войне с агарянами [9] была взята большая добыча, Вардан справедливо разделил ее и сделал это не по чинам и личностям, а в зависимости от боевых заслуг, потому-то воины и сочли его достойным царской власти. Провозглашенный царем гласом народным, удостоенный народом многих других почестей и наград (например, в его честь построили и возвели храм), Вардан отправился к Никомидии. Но не малое и не слабое войско вывел против него царь Никифор, толпой своих воинов он заставил мятежника отчаяться в успехе и принудил первым просить о снисхождении. А дело, кроме того, и в том, что и Лев и Михаил еще раньше перебежали к царю (первый получил в награду должность начальника федератов, царский дом Зинона и Дагисфей, другой – должность комискорта и дворец Кариан [10] ), чем вселили в Вардана сомнения в своих силах. Поэтому он попросил у царя снисхождения себе и своему войску и повернул в Малагину [11] . Там он получил ручательства неприкосновенности и золотой крестик, который носил Никифор и который был послан ему в знак безопасности и доверия, и ночью в сопровождении одного только Фомы бежал в монастырь Ираклия, где и выразил желание снять красу головы своей [12] . Но предстоятель монастыря этого не допустил, и тогда Вардан мечом, которым был опоясан, сам обрезал себе волосы и, облачившись в нищенское платье, отправился в путь к острову Проту, где находилось его богатое имение. Этот остров царь и определил ему местом изгнания. Переправившись туда и сотворив полагающиеся молитвы, Вардан облачился в божественные монашеские одеяния и, нареченный Саввой, принялся за великие подвижнические труды. Вскоре некие ликаонийцы напали на Вардана, с ведома и согласия императора лишили его глаз, а потом искали убежища в великом и святом Божьем храме [13] . Так исполнилось пророчество монаха, обитавшего в Филомилии. Вардан же, помолившись за них, будто за своих благодетелей, еще больше предался суровой жизни, совсем не употреблял вина, рыбы и масла, никогда, даже в жестокую зиму, не покрывал головы и не обувался. Еще он обходился только одним хитоном: [9] летом одевал хитон из шкур, а зимой набрасывал власяной. Жив был он не пшеничным хлебом, а изготовленным из ячменной муки. Так он проводил свою жизнь, дотянув до времени, пока царской властью не овладел Лев. Он заставил постричься в своем доме нареченную Афанасией супругу Домнику вместе с дочерью и сыновьями, а все богатство, разумеется, разделил между бедными. Вот так все случилось с Варданом.
4 . Лев любил славу, а вознесясь из скромного и униженного состояния до знатного положения и получив должность начальника федератов, возгордился. Но неблагодарным он остался по-прежнему, проявил неблагодарность и к своему благодетелю. Тем не менее он любил славу [14] и, завязывая сражение за сражением, мужественно воевал с исмаилитами, ибо благодаря своей природе и упражнениям приобрел в этом деле великую силу. Однажды владевший троном Никифор поручил ему раздать солдатское жалование, однако нимало не заботясь о выполнении царских поручений, Лев ничего не делал, но в праздности и легкомыслии проводил время в городке Евхаите и откладывал со дня на день выдачу войску причитающихся денег. Не выказал он никакой заботы об охране ни казенных денег, ни собственной персоны, ни своих подопечных, и вот когда напали на нас агаряне и стали грабить ромейскую землю, не кто иной, как Лев, по своей беспечности доставил им добычу, но врагу предал он не самого себя (ему удалось спастись в стремительном бегстве), а солдатские деньги, которые разве что только сам не вручил в руки противнику. По этой причине, хотя и не в полной мере, держал он ответ перед доверившимся ему Никифором, был бит по спине и груди и наказан пожизненной ссылкой. Но пал во время скифского похода в сражении 26 июля четвертого индикта израненный Никифор, скончался Ставракий, получивший в бою смертельную рану и проживший еще два месяца и восемь дней [15] (он процарствовал вместе с отцом восемь лет и семь месяцев), и когда в октябре пятого индикта [16] , после смерти Ставракия второго октября, царскую власть получил куропалат Михаил – зять Никифора [17] , из рода Рангаве, обосновавшийся в Манганах [18] , Льва по благородному обычаю ромейских царей [19] освободили от ссылки, вернули из изгнания и записали в число служащих во дворце равдухов самого Михаила, а вскоре почтили также честью патрикия и назначили стратигом Анатолика. Тогда же царь, обновляя свою дружбу с товарищем детства, сделал Михаила (того, кто предательством Вардана заслужил себе должность комискорта) поверенным своих тайн и приобрел в нем надежнейшего человека в делах внутренних и весьма деятельного во внешних. Но этот нечестивец, в свирепости взращенный, в жестокости вскормленный, готов был уже опять запятнать себя грехом неблагодарности и новыми преступлениями затмить старые.