Угроза с Веги
– Мать Хатар сказала, что это дозволено. Прошу сюда. - Она резко повернула направо, и все вошли в комнату с таким высоким сводчатым потолком, что самый его верх терялся в сумраке.
Торп увидел ряды горшков, путаницу блестящих проводов и соленоидов, а еще девушку - она сидела в центре комнаты на скамье перед резным ларцом наподобие того, что вещал в комнате старухи. Девушка подняла руку, требуя молчания, встала и склонила голову - дескать, я в вашем распоряжении.
– Землянам угодно увидеть и постичь тайны Хатар, - объяснила Варис. - Ты покажешь им все, о чем ни попросят.
– И скажи, чтобы не боялась, - предложил Торп. - Скажи, что мы ей ничего плохого не сделаем.
Варис сопроводила свой ответ неопределенным жестом.
– Я могу ей это объяснить, да страх не выгонишь приказами. Ведь Моллин видит, что перед ней - мужчины.
Торп хотел было запротестовать - мол, не виноваты же они, что такими родились. Но тут Хэдли воскликнул:
– Моллин! А что, для девчонки - прекрасное имя. И уж конечно, такая красавица не будет меня бояться, верно?
С поразительной мягкостью в движениях ирландец приблизился к Моллин и протянул руку. Девушка побледнела. Секунду-другую стояла, окаменев, а затем двинулась в обход стола к Хэдли, остановилась на безопасном расстоянии, пригляделась. Торп и сам пригляделся к ней и понял, что ей лет восемнадцать-девятнадцать - девственный бутон, только-только начавший расправлять лепестки. Носила она такой же стерильно белый жакет, как и остальные жрицы. Талию опоясывал шелковый шнур, с него свисала кисейная лента шириной дюймов шесть, и на ней красовалась вышитая молния в кольце. И ходила ходуном - девушка дрожала от волнения.
– Ну, вот. - Хэдли приблизился и очень осторожно взял ее за руку, словно не замечая дрожи. - Эх, лапушка, до чего же давно я не встречал такой милашки. Давным-давно… Мы ведь подружимся, правда? Ник - тоже отличный парень. Он хочет, чтобы ты рассказала про все эти хитрые штучки-дрючки, и постарайся объяснять попроще и подоступнее, потому что он у нас не семи пядей во лбу. Договорились? Внимательно следивший за девушкой Торп увидел, как ее губы дрогнули и растянулись в улыбку, а глаза округлились от удивления. Она посмотрела на Шкоду, тот ухмыльнулся. А девушку улыбка сделала просто красавицей.
– Ник, - прошептал Торп, - не мешало бы первым делом определить координаты нашей комнаты, а потом Варис еще раз отведет тебя сюда, и займешься любимым делом. Мы ведь только начали разбираться.
Варис повела их дальше, и вскоре они оказались в маленьком покое с четырьмя кроватями по углам. Посреди комнаты на каменном полу лежали, тщательно расстеленные, знакомые вещи.
– Скафандры! - вскричал Шкода. - Парни, нам везет! Только бы он не выпал!… - Радист торопливо ощупал скафандры, узнал свой, запустил руку внутрь и резко встал с плоским свертком в руках. - Всегда ношу портативный набор инструментов. Ну, теперь мне на радиостанции будет повеселее. В которую дверь?
Варис повернулась и показала на арку.
– Этот путь ведет в глубь здания. Зал Хатар - центр святилища, понятно? А этот путь, - указала она на противоположную дверь, запертую на крепкий засов, - ведет наружу, в сады. Вон за теми дверьми - соседние спальни.
Она пошла к арке, Шкода двинулся следом. Торп опустился на корточки, перевернул скафандр и вынул из кармана фотографии. Больше там ничего ценного не оставалось. Выяснилось, что в белой юбке есть на талии внутренний кармашек; вложив туда фото, Джереми сел на койку.
– Ничего монастырского тут нет, - заключил он, чувствуя упругое сопротивление матраса. - И мне это, пожалуй, нравится. Кстати, давненько мы не спали в спокойной обстановке.
– Да, ты прав. - Хэдли вытянулся на койке и блаженно вздохнул. - Сегодня ночью прекрасно обойдусь без качки.
Хотя Торп был крайне измотан, сон к нему не шел. Великое множество вопросов глодало его разум. Казалось, миновала целая вечность… Наконец он пошевелился, сел и увидел, что ирландец тоже не спит.
– Не знаю, будет ли прок, - пробормотал Торп, - и все-таки подумываю: не выйти ли подышать свежим воздухом, на звездочки посмотреть. Составишь компанию?
– Вряд ли поможет. Джереми… - Хэдли оперся на локоть, его лицо исказилось гневом. - Что ты думаешь об этой планете, о Лодоре? Тут черт-те что творится. Рассказ старухи просто в голове не укладывается! Но та девчонка, Моллин… она ведь при виде меня чуть не померла от страха! При виде всех нас! А почему? Только потому, что мы - мужчины. Это ж надо, до чего людей довели, сволочи! Я как-то не думал об этом всерьез, пока до ее руки не дотронулся. Тряслась, как зайчишка!
– Ты был на высоте, в два счета ее обворожил.
– Ну, по этой части я дока. Я ведь на ферме вырос, с дикой живностью всегда ладил. Но на человеческом лице такого выражения отродясь не видал.
– Да, усвоить все это нелегко, - кивнул Торп. - Семьдесят лет - срок ой какой долгий. Три, а то и четыре поколения. Кстати, тут уместно вспомнить слова, которые ты сказал, когда нас вытаскивали из ямы. Забыл? Насчет партеногенеза. Как они размножаются, почему не вымирают, вот вопрос.
– Знаешь, я вот что думаю. Та девочка меня испугалась. А сейчас можно ожидать, что она будет нервничать или в ней проснется любопытство. Дикая живность именно так себя и ведет. Но когда при виде тебя зверек трясется от страха, можно не сомневаться: его научили бояться. Или боль причинили, или еще что-нибудь нехорошее сделали. Сдается мне, правду говорила та старушка насчет сатаны.
– Да, Пэдди, пожалуй, ты прав. Очень бы мне не хотелось, чтобы Земля подверглась такой же участи, однако здравый смысл подсказывает: если и обойдется, то лишь чудом.
– Нет, на Землю эти гады так легко не высадятся! Сначала наши им зададут жару.
– Конечно. Ладно, я все-таки проветрюсь. Если не вернусь до прихода Шкоды, скажи ему, где меня искать.
Торп поднял засов и очутился в коротком коридоре. Лесенка в три ступеньки - и он на широкой галерее с массивной деревянной балюстрадой по внешнему краю. Балюстрада полностью опоясывала здание. Джереми увидел несколько темных парков, заметил блики на воде в бассейне, где недавно купался с товарищами, а ноздри заполнились богатым ароматом ночных цветов. Все беды показались далекими, даже нереальными. Он попал в тихую гавань, в мирное святилище. Ночь была чиста, звезды - прекрасны. Лейтенант знал основы астрономии и астронавигации, а потому сумел найти один-два знакомых огонька и предположить, в какой стороне родное солнце. И все-таки пятнадцать, если не больше, световых лет - путь долгий, а солнце - звезда-невеличка. Просто хотелось верить, что он смотрит в правильном направлении..
Периферийным зрением Торп уловил движение над головой и застыл, обратился в слух. В свете звезд появились мерцающие белым одежды, а затем - едва различимое лицо. Джереми перебрался к балюстраде, оперся о нее спиной и напряг зрение. Снова - колыхание белой одежды, уже ближе, почти над самой головой. Кто-то шел по краю плоской крыши. Узнав наконец лицо, он улыбнулся.
– Шенн? Тоже не спится?
Привидение исчезло, словно его дернули за веревочку. Потом девушка очень осторожно вернулась на край крыши и наклонилась. Джереми не двигался, чувствуя, что напугал ее. Чуть позже он заметил у стены деревянную лесенку.
– Землянин Торп? - спросила Шенн робким шепотом.
– Он самый. Можно составить тебе компанию?
– Если таково будет ваше желание. - Ее лицо снова исчезло.
Он поднялся по лесенке на круглую площадку футов двенадцати в диаметре. В центре располагалось низкое сиденье на широком столбике, точно коренастый гриб. Шенн сидела и смотрела на землянина. Джереми шагнул к ней. Девушка вскочила так резко, словно была готова обратиться в бегство. Он остановился. И обнаружил, что она, в точности как Моллин, носит кисейную ленту на шнурке, с такой же вышитой, эмблемой. Ритуальная символика?
Торп очень неспешно двинулся вперед и различил в сумраке, как напряглись, взбугрились изящные мышцы ее ног, как поджались босые ступни. Она порывисто убрала руки за спину, и он снова остановился.