В неге объятий

– Сын, я отлично понимаю, что взрослые дети не терпят родительских нотаций, но на этот раз тебе стоит ко мне прислушаться. Жизнь продолжается, тебе пора двинуться дальше.
Отвернувшись, Антонио задумчиво разглядывал суетящийся за стеклом Нью-Йорк. Бесконечные потоки машин, такси, пешеходы, отражающееся в небоскребах заходящее солнце… Когда-то он любил этот город даже больше родной итальянской провинции, но Гизель и это ухитрилась испортить.
– Пожалуйста, не порти день Рики и Элоизы своей грустью.
– Это не грусть. Все в порядке.
Выбравшись из остановившегося лимузина, они направились к огромному каменному собору, где во время долгой церемонии Антонио невольно вспоминал, как когда-то в этом же храме состоялась его собственная свадьба с не любившей его женщиной.
И грусти он действительно не испытывал. В отличие от злости и ярости, что порой железными клещами сжимали ему сердце. Но он просто не мог испортить репутацию женщины, использовавшей его, чтобы стать культовой иконой, так же как и не мог притворяться, что она была той идеальной женой, которой пыталась казаться.
А значит, нельзя допустить, чтобы личный помощник рылся в его бумагах и электронных документах.
Церемония наконец закончилась, и священник объявил:
– Хочу представить вам мистера и миссис Лангли.
Лучший друг и его молодая красавица-жена Элоиза повернулись к собравшимся друзьям и родственникам и пошли по проходу, а сразу же за ними следовали главная подружка невесты, Оливия Энгл, и шафер, Такер Энгл, приходившиеся друг другу мужем и женой, в свою очередь выбравшись в проход, Антонио пошел рядом с доставшейся ему в пару Лаурой Бэт Мэттьюс, милейшей девушкой, с которой успел неплохо познакомиться за те годы, что навещал Оливию с Такером на их итальянской вилле и приходя на всевозможные торжества и вечеринки в их пентхаус в «Парк-авеню». Правда, обычно ее сопровождал не самый приятный парень, совсем не вписывающийся в мир Такера Энгла или Рики Лангли, но отчаянно стремившийся туда попасть.
Дождавшись, пока она положит ладошку ему на локоть, Антонио улыбнулся и повел ее по проходу на улицу.
– Отлично выглядишь, – заметил он, пока Рики с Элоизой приветствовали длинную вереницу гостей.
Лаура Бэт задумчиво разглядывала подол собственного платья.
– Элоиза лучший в мире дизайнер.
– Так это ее работа?
Кивнув, Лаура Бэт подняла на него тусклые зеленые глаза. Что это с ними? Почему они такие безжизненные? Это же явно не просто печаль из-за потери соседки и неизбежных перемен в жизни.
Антонио слегка сжал руку своей спутницы.
– С тобой все в порядке?
Она разом просияла.
– Да, конечно, все отлично и вообще замечательно. Просто утро выдалось нелегким.
– Знакомое состояние. Тебе когда-нибудь доводилось путешествовать с миллиардером, привыкшим, что все кругом прыгают вокруг него на цыпочках?
– Да ладно тебе, – рассмеялась Лаура Бэт. – У тебя замечательный отец.
– Просто ты общалась с ним исключительно в отпуске и на праздниках. А ты попробуй хоть раз перелететь с ним через Атлантику.
От ее звонкого смеха у него в груди сразу потеплело. Темно-каштановые волосы, ясные зеленые глаза… Слишком уж она хороша, чтобы…
Не в силах придумать определение для ее состояния, Антонио задумался. Это не нервы, не грусть, не… Такое впечатление, словно ее мысли чем-то заняты и витают где-то далеко.
Бесконечная вереница гостей все тянулась и тянулась.
– Так в чем дело?
– Что? – удивленно обернулась Лаура Бэт.
– Вот только что ты со мной разговаривала, а теперь уже где-то далеко. Ты явно пытаешься что-то решить или в чем-то разобраться.
– Я… Мне… Просто я должна завтра до полудня освободить квартиру.
– И еще не собралась?
– Собралась, но мне некуда перебраться.
– Можешь пока пожить в пентхаусе Констанцо, мы уезжаем завтра утром.
Лаура Бэт слегка покраснела.
– Да, я могла бы остановиться и у Такера с Оливией, но я и так слишком часто одалживаюсь.
Они наконец-то добрались до выхода, и Антонио улыбнулся:
– Пойдем, а то не успеем обсыпать их конфетти.
Когда Антонио, слега сжав ей руку, вывел Лауру Бэт на улицу, она почувствовала, как сжимается в груди сердце. Вьющиеся волосы до плеч, темные проницательные глаза… Рядом с ней шагало само воплощение сексуальности, но даже это было не главным. Главное то, с какой легкостью ему удавалось помочь ей почувствовать себя частью происходящего, тогда как на самом деле ее мысли бесконечно далеки от церемонии. Хороший человек с большим сердцем, да еще и невероятно талантливый. Настолько талантливый, что она просто не могла постичь всю глубину его таланта.
И сначала она в него даже влюбилась. Но тогда у нее был Брюс, а потом Антонио женился, а теперь уже второй год оплакивает такую же талантливую, как и он сам, и преданную ему всей душой красавицу-жену. Так что, несмотря на свою глупую влюбленность, она даже ни разу не пробовала с ним флиртовать. А теперь она еще и беременна, так что ни о чем подобном и речи быть не может.
Ладно, хватит себя жалеть и портить другим праздник.
Взяв себя в руки, Лаура Бэт улыбнулась и посмотрела на Антонио, начиная легкий веселый разговор, который продолжался, пока они все дружно позировали для свадебных фотографий, и все еще длился час спустя на праздничном ужине в «Уолдорфе». Поддерживая беседу, Антонио оживленно отвечал, не забывая смеяться в нужных местах, но она ясно видела затаившуюся в темных глазах печаль. Что ж, похоже, при всем желании она не смогла скрасить ему вечер, да и собственные заботы выкинуть из головы не получалось. Шутки, общие темы, забавные факты… Они исчерпали уже все темы, и, хуже того, чем дальше, тем сильнее ей хотелось пофлиртовать. Черт! О чем она вообще думает? У нее серьезные проблемы, у него тоже какие-то трудности, а она хочет флиртовать! Что за бред? Терпеливо дождавшись, когда жених с невестой станцуют первый танец, Лаура Бэт поспешно убежала в дамскую комнату.
Устроившись на диване, она пару раз глубоко вдохнула. Сегодня она еще может переночевать на старой квартире, но завтра ей в любом случае придется куда-то перебраться. В пентхаус Такера и Оливии? Или Констанцо Бартулоччи? Еще раз принять помощь и продолжать жить за чужой счет?
Но до каких пор все это продлится? У нее нет ни дома, ни постоянной работы, а теперь она еще и беременна от считающего ее шлюхой мужчины.
Неудачница.
Лаура Бэт почувствовала, что вновь начинает плакать.
Отлично, она сама себя довела до слез.
Глубоко вдохнув, она смахнула слезы и встала. Глупо притворяться, что у нее все замечательно и нет проблем, но ближайшую пару часов ей в любом случае придется изображать счастье и исполнять обязанности подружки невесты.
Стоило ей только вернуться в зал, как она сразу же заметила Антонио и торопливо пошла в другую сторону. Слишком уж сильно ее к нему тянет, а это неправильно. Не хватало еще, чтобы она растаяла в его руках во время танца. Сейчас у нее слишком много проблем, для того чтобы флиртовать. И тем более таять в чьих-либо руках.
Пробираясь сквозь толпу смеющихся бизнесменов, светских львиц и разносящих шампанское официантов, она вдруг с необычайной остротой вспомнила, что сама здесь оказалась лишь из-за своих соседок. Целых четыре года Оливия с Элоизой неустанно тянули ее в свой изысканный мир, успев за это время не только отыскать свое призвание, но и выйти замуж за любимых мужчин, а сама она так ничего и не добилась. Даже постоянной работы отыскать не сумела, не говоря уж о надежном мужчине.
Так может, дело не в ней самой, а в том, что она оказалась не в том обществе? В конце концов, выросла она среди голубых воротничков, и кто сказал, что раз ее подруги нашли свое счастье в гламурном мире богатых и знаменитых, то и ей следует идти по их стопам?
А теперь как бы сама Вселенная намекает, что ей пора все кардинально менять?
И почему эта простая, но при этом явно здравая мысль не приходила к ней раньше? От удивления Лаура Бэт резко остановилась в двух шагах от бара.