Гример

Во время работы я никогда не смотрю на часы. Мозг сам отсчитывает время с точностью до минуты. Интуиция сработала четко. Времени до приезда мужа клиентки оставалось ровно на одну сигарету.
Муж оказался человеком пунктуальным. Приехал минута в минуту. Сам, несмотря на «разобранный» вид, сидел за рулем. Покрасневшие от бессонницы глаза излучали странную энергию, будто бы отчаявшийся человек внезапно обрел надежду. Такое выражение мне приходилось наблюдать не часто; его можно встретить за карточным столом, когда игроку нежданно-негаданно фартовая карта приходит из прикупа, а он боится испугать удачу и не хочет выдать себя партнерам по игре. Вот тогда взгляд и предает игрока.
Мужик выглядел состоятельным. Одни его шмотки тянули как минимум тысячи на полторы баксов, и это не считая часов, запонок и заколки для галстука.
– Здравствуйте, – негромко и с приличествующей долей скорби в голосе произнес Петруха из-за моей спины.
Обычно он приветствовал людей фразой «добрый день», но обращал ее только к коллегам. По отношению к клиентам-заказчикам она звучала бы бестактно.
Мужчина кивнул и отстраненно поинтересовался:
– Она готова? – словно бы речь шла о том, успела ли собраться его супруга для поездки в театр.
– Все в лучшем виде, – Петруха многозначительно глянул в мою сторону, – у нас лучший гример во всем городе. Постарались.
– Я знаю.
Петруха сделал приглашающий жест, и мы все трое двинулись по гулкому коридору морга. Я-то уже давно перестал замечать царящий здесь запах. Мужчина же старался дышать скупо, словно боялся и сам пропитаться запахом смерти. Когда он вошел в небольшую комнатку, бестеневая лампа была уже выключена. Свет, падавший от окна, прошедший сквозь трепещущую листву деревьев, падал на лицо покойной. Даже я не ожидал такого эффекта. Губы вдовца дрогнули, он замер. Таким взглядом можно смотреть только на живую женщину, на ту, которую любишь и желаешь. Еще мгновение, и я бы не удержал его. В глазах мужчины блеснули слезы, и он бросился к гробу.
– Маша, – он уже готов был поцеловать ее в лоб.
Я жестко схватил его за плечо, где-то в пиджаке треснула нитка.
– Да погодите же вы! – Я крикнул нарочито грубо, чтобы образумить его. – Грим весь смажете.
– Грим?.. Ах, да.
Муж хотел взять покойницу за руку, но я мягко отвел его пальцы.
– И руки тоже.
– Когда грим высохнет?
Я пожал плечами:
– Вообще-то не очень скоро.
И вновь я заметил в глазах мужчины странный блеск. На этот раз он даже показался мне сумасшедшим. Он явно надеялся, но на что? И тут разговор вернулся чисто в деловое русло.
– Я вам должен… – Мужчина дрожащими пальцами принялся расстегивать блестящие замки борсетки.
Я вопросительно посмотрел на Петруху. В конце концов, о моем гонораре договаривался он. За одну и ту же работу моя такса менялась; все зависело от благосостояния заказчика, которое Петруха определял на глаз. Но не успел он и слова молвить, как мне в руки ненавязчиво перекочевал конверт. Я лишь мельком, украдкой заглянул внутрь и поспешил спрятать его.
– У нас тут скрипач один есть, – вставил Петруха, – он может прямо здесь что-нибудь соответствующее обстоятельствам сыграть. Душещипательное. Многие заказывают. Виртуоз, хотя и подвержен…
– Не надо, – резко отмахнулся мужчина. – Можете закрыть гроб. Микроавтобус-катафалк, о котором я просил, уже готов?
Петруха кивнул, и «лемуры» принялись закрывать гроб лакированной крышкой.
– Вскрытие все-таки производили? – сделав над собой усилие, спросил мужчина.
– Минимальное. Я не мог иначе. Есть стандартная процедура, – отведя глаза в сторону, ответил патологоанатом.
С еле слышным скрипом заворачивались винты, а мужчина уже тыкал кнопки мобильника.
– Рамирес?.. Да, это я. Через полчаса она уже вернется домой… доктор говорит, что минимальное… все, жду.
Те, кто связан с моргом, с похоронами и кладбищами, знают множество примет, которые следует соблюдать. Но энергия, внезапно плеснувшая из мужчины, заставила и меня, и Петруху промолчать, когда он взялся помогать нашим «лемурам» перегружать гроб своей жены в катафалк. Хотя каждому известно, что родственники не должны нести гроб – иначе быть беде.
«Пусть уж лучше к гробу прикасается, чем к покойнице», – решил тогда я.
Я честно отдал Петрухе двадцать процентов своего гонорара, ведь заказ устроил мне именно он.
– Не хочешь вечерком раскатать бутылочку вискаря? – предложил патологоанатом, небрежно засовывая «зеленые» в нагрудный карман халата.
– В другой раз, – ответил я, провожая взглядом легковой автомобиль и катафалк, катившие по больничной аллейке.
И тут же, сам еще не понимая почему, задумался.
«Рамирес? Не часто услышишь такое имя. Прямо фильм «Город»… Может, родственник покойной? Может, она испанка или из Латинской Америки? Брюнетка, вроде даже натуральная. Все, – приказал я сам себе. – Забудь. Эта страница перевернута. И тебе к ней никогда больше не придется возвращаться».
Так я подумал тогда. Но как же я ошибался! Вернуться пришлось, и довольно скоро…
* * *
Вечером следующего дня я зашел в кабинет к Петрухе. Он сидел за компьютером и нащелкивал одним пальцем очередное заключение.
– Привет творческим работникам, – тихо произнес он и как-то странно подмигнул, даже не понять – специально или просто глаз у него дернулся.
– Заказы для меня стоящие есть? – поинтересовался я.
Что-то не нравилось мне в его виде – странный какой-то, дерганый. То ли что-то недозволенное сделал, то ли в переплет попал. Я поводил перед лицом патологоанатома ладонью.
– Э, ты вообще-то слышишь, о чем я тебя спрашиваю?
Петруха прикусил указательный палец и как-то уж совсем тревожно произнес:
– Пошли подымим, – и тут же огляделся по сторонам, не подслушивает ли нас кто.
Курил я буквально несколько минут назад, но отклонять предложение Петрухи не стал. Мы вышли на крыльцо.
– Слушай, тут такое дело… Хочешь, берись, хочешь, нет. Вчерашний клиент, ну, тот самый вдовец звонил. По-моему, он сейчас вдребезги пьян. Даже я в такой хлам нажираться не умею.
– Что именно ему понадобилось? Работой моей остался недоволен?
– Откуда я знаю? Позвонил, тебя спрашивал. Сказал, что дело для тебя есть и ждет он тебя прямо сейчас со всеми твоими инструментами. Мужик он вроде бы не скупой… вот и адресок я записал… – Петруха повертел в пальцах прямоугольник из плотного картона.
Я призадумался. Деньги, они лишними никогда не бывают. Но все же хотелось бы знать, какая именно работа меня ожидает. Вполне могло оказаться, что умер кто-то из родственников его знакомых и вдовец порекомендовал меня. Но почему тогда не позвонил сам заказчик?
– Он телефон свой оставил?
– Не-а, – Петруха отрицательно покачал головой, – я же говорю, вдрызг напился. Звякнул, выложил, что хотел, сказал: «Жду» – и трубку бросил.
– Ну, ладно, если что, он мне за ложный вызов заплатит.
– Дело говоришь, – согласился Петруха.
До этого мне никогда не приходилось выезжать к заказчикам на дом. Все, что могло мне понадобиться, умещалось в кожаном саквояже.
Через полчаса я уже выбирался из машины в мрачном дворе кирпичного девятиэтажного дома. Номера квартир были прорисованы над подъездами броской синей краской – словно татуировки. Я остановился у железной двери, отыскал нужную кнопку и коротко позвонил. Но домофон молчал. Никто не спешил открывать мне замок. Еще пару раз вдавил кнопку, теперь уже требовательнее. В ответ тишина.
– Поумирали они там все, что ли? – вырвалось у меня, но я тут же прикусил язык. Не стоит шутить со смертью.
И тут замок коротко пискнул, дверь отворилась. Из нее мимо меня шагнул высокий молодой мужчина, явно чужак. Длинный, почти до самой земли, черный плащ. Черные и жесткие, как проволока, волосы. Смуглый орлиный профиль прорисовался на фоне кирпичной стены.
– Карамба, – донеслось до моего слуха негромко произнесенное слово.