Особь

– Пусть сами попробуют на мою пенсию выжить. Уроды. Для кого только все это повыставляли. «Молодые калифорнийские осьминоги», – прочитала она ценник. – Тьфу, пауки какие-то, – бросила себе пару мороженых лососей Петровна и уже без сомнений завладела стопкой шпротов.
Любимый молочный отдел теперь не заинтересовал старушку, она проскочила его на полной скорости. Ее призывно манил кроваво-красным – мясной. За стеклянной перегородкой работал рубщик. Ритмично вздымалось и опускалось блестящее лезвие топора, хрустели кости, во все стороны летели бордовые ошметки мяса и сгустки крови. Свиная туша с каждым ударом уменьшалась в размерах. Целое неотвратимо распадалось на куски. И уже ничто не могло его вернуть в прежнее состояние. Рубщик ловко насадил на крюк свиную голову. То, что, возможно, еще вчера радовалось жизни, смотрело теперь на мир пустыми осмоленными газовой горелкой глазницами.
Бабушка смотрела на работу рубщика немигающим завороженным взором. Холодная сталь, безжалостно перерубающая мясо, кости и сухожилия, невольно приковывала взгляд. Чвакающие звуки расчленяемой плоти пробуждали странные мысли и желания, которые старуха еще до конца не осознала. Кровоточащие куски свинины, висящие на гигантских крюках, заставляли ее невольно сглатывать слюну.
Гигантский калейдоскоп, который вот уже несколько часов проворачивался перед глазами бабушки, незаметно ускорился в движении, и сменяемые узоры били всеми оттенками красного.
Петровна указала продавщице на два самых больших куска мяса и бросила с вызовом:
– Эти покажи.
– Оно дорогое. Вырезка, – осторожно вставила продавщица, укладывая мягкое парное мясо на весы.
– Сама знаю, что мясо нынче дорогое, – старушка нагнулась, раздувая ноздри, принюхалась, а затем неожиданно лизнула филейную вырезку и зажмурилась.
– Что вы делаете? – опешила продавщица, на всякий случай отодвигаясь от странной покупательницы.
– Ты свою работу делай. Поняла? – ответила Петровна с уже нескрываемой агрессией.
Пенсионерка даже не посмотрела, какой ценник прилепила продавщица. Ее внимание уже привлек красочно оформленный стенд, за которым в углу торгового зала проходила рекламная акция. Представитель торговой фирмы ловко орудовал набором ножей, расхваливая его достоинства потенциальным покупателям.
– Подходим… смотрим… – бубнил он заученной менеджерской скороговоркой. – Изогнутый нож номер пять с двойным лезвием. Одним движением регулируем зазор и получаем новую толщину нарезки! Потоньше для гостей, потолще для себя!
Кружочки колбасы посыпались из-под изогнутого турецким ятаганом зубчатого лезвия.
– Лезвие имеет вечную лазерную заточку. Перерезает жилы, хрящи и тонкие кости. При желании им можно перерезать и гвоздь. Но не советуем делать этого в домашних условиях…
Петровна уже оказалась в первом ряду любопытных. По пути она успела забросить в свою проволочную тележку несколько пачек дорогого стирального порошка, пару бутылок коньяка, связку сухих колбас и еще что-то косметическое, о предназначении чего не имела ни малейшего понятия. Ее просто привлекла красочная упаковка и приятный лимонный запах.
– А также им очень легко нарезать зелень…
Пучок петрушки взлетел, кувырнулся в воздухе. Демонстратор словил его, прижал к разделочной доске и зачастил ножом. Публика завороженно следила за тем, как острое лезвие, постукивая, приближается к руке. Казалось, вот-вот, и пальцы посыплются аккуратными круглыми ломтиками. Но рекламный сотрудник вовремя разжал их и победно довершил расчленение пучка петрушки двумя хлесткими ударами ножа.
– Всего две тысячи девятьсот девяносто девять рублей, – вещал демонстратор, перебрасывая разнокалиберные ножи из руки в руку. – Специальное предложение, количество ножей ограничено. В комплект входит элегантная подставка, которую можно мыть в посудомоечной машине. Количество товара ограничено. Каждому, купившему комплект прямо сейчас, в подарок дается и секач для мяса. Уникальное лезвие.
Сотрудник одним движением всунул пять ножей в прозрачную подставку и вознес над головой сверкающий секач с полукруглым лезвием.
– Мороженое мясо им перерубить можно? – деловито поинтересовалась Петровна.
– К сожалению, мороженого мяса в этом супермаркете просто не продают, – улыбнулся демонстратор. – Вот разве что рыбу? Вы готовы предложить своего лосося?
– Еще чего! – пенсионерка недобро прищурилась.
– Понимаю. Тогда сойдемся на обычной кости. Согласитесь, она по определению тверже льда. Этот эксперимент удовлетворит ваше любопытство?
– Валяй, фокусник, – развязно ответила Петровна, неотрывно глядя на блестящее лезвие.
На разделочную доску лег свиной хребет в ошметках розоватого мяса. Демонстратор выдержал паузу, а затем резко опустил секач. Лезвие вошло в позвонок, а не между, но все же справилось с задачей.
– Ты смотри, хребетник свиной надвое развалил, – с нескрываемым восхищением произнесла Петровна. – Беру, – и она требовательно протянула руку.
Демонстратор скептически осмотрел старушку. Заподозрить, что в ее потрепанном кошельке завалялись лишние три тысячи рублей, было сложно. Но терять лицо перед впечатленной публикой мелочным спором он не хотел. К тому же опытным взглядом демонстратор определил, что несколько покупателей уже созрели для приобретения чудо-набора.
– Вы сделали правильный выбор, – заученно произнес он. – Вот ваш набор ножей, – вручил Петровне картонку. – И секач в подарок. Сейчас и его упакую.
Старушка нетерпеливо вырвала из руки неупакованный секач, щелкнула по лезвию ногтем.
– Острый, зараза, – оценила она инструмент, бросила его в тележку и покатила к выходу.
Демонстратор ненавязчиво подмигнул охраннику супермаркета: мол, проследи за старой ведьмой, чтоб чего не сперла, не нравится мне она.
Охранник молча снялся с места. Он настиг Петровну возле самой кассы, хотя уже и сам понимал, что старушке набранных товаров не оплатить. Их стоимость явно превышала ее пенсию раза в два.
– Наличными будете рассчитываться, уважаемая, или карточкой? – с холодной вежливостью поинтересовался он.
– Руки-то убери! – Петровна с вызовом толкнула тележку в проход между кассами.
Охранник не ожидал такого напора, а потому остался сзади, на всякий случай контролируя старушку.
– А вы, гражданка, не кричите, – дипломатично посоветовала кассир. – Выкладывайте покупки на транспортер и не задерживайте очередь.
– Нечем мне платить, не буду, – заявила старуха и набычилась, задышала тяжело и шумно.
– Тогда оставляем товар и уходим, – охранник одной рукой схватил ручку коляски, второй принялся выгребать несостоявшиеся покупки. – А будете кричать и хамить, мы милицию вызовем, – пригрозил он.
Петровна вроде бы смирилась с тем, что у нее забирают приглянувшиеся вещи, но стоило охраннику позариться на секач, выложить его на ленту у кассы, как глаза ее недобро сверкнули.
– А его мне подарили, – произнесла она тихо, но очень внятно и убежденно.
– Товар, говорю, выкладывайте!.. – повысил голос охранник и преградил путь вперед, опираясь рукой об угол прилавка.
Старушка прищурилась недобро. Гигантский калейдоскоп теперь шуршал в ее голове ритмично и угрожающе. От постоянной смены узоров рябило в глазах и кружило в голове. Разноцветные стекляшки и камушки все быстрей и быстрей складывались в причудливые кровянистые узоры-сгустки, и пенсионерка была готова поклясться, что среди них то и дело мерцает огромный глаз, подкрашенный изнутри голубоватым свечением…
Электрический лучик призывно пробежался по лазерной заточке секача. Сухая морщинистая рука со всей силы сжала холодную рукоять. Мгновение – и острое лезвие со всего размаху опустилось на ладонь охранника. Четыре отрубленных пальца отскочили на транспортную ленту, прямо к кассиру. Охранник заорал, расширенными от ужаса глазами посмотрел на беспалую руку, прижал ее к животу и беспомощно опустился на пол, теряя сознание. Темная кровь запульсировала фонтанчиками. Кассирша непонятливо взглянула на отрубленные пальцы и тоненько взвизгнула. Публика в очереди панически расступилась, явно не веря в происходящее. Петровна внимательно осмотрела окровавленное лезвие, затем взглянула на лужу крови, неотвратимо увеличивавшуюся в размерах… Глаза ее остеклянились, зрачки превратились в микроскопические точки.