Бронебойщик

– Ого!
– Не так уж и много, был бы унтер-офицером, получал было вдвое больше. Но дело не в этом. Если ты не дослужил свой срок и тебя уволили по ранению, то получаешь самый минимум – шестьдесят лир и точка.
– Шестьдесят лир? – переспросил Джек и вздохнул. Если бы у них с матерью были такие деньги, он был бы счастлив. А так Джек, как и все его сверстники, мечтал только о возможности завербоваться в армию, в здешних местах работы не стало никакой, в особенности с тех пор, как иссякли все источники минатурита – ценного металла, которого было много во всей этой брошенной технике.
Особенно в самолетных обломках.
Весь район, от Северного моря и до Измарских гор на юге, был завален этими обломками, что привлекало сюда людей со всего материка.
Они приезжали по одному и целыми семьями, строили дома из тех же обломков и принимались за поиски минатурита. Эта лихорадка длилась около десяти лет, потом все собрали, деревни исчезли и постепенно утонули в мокром песке пустошей, а население Нура сократилось втрое.
– А скольку нужно на автомобиль? – спросил Джек, когда они молча прошагали еще полчаса.
– Ну, на самый простой и неновый четыреста лир…
– Четыреста – это много.
– Немало. А ты думал, почему я в железном сарае живу, а не в доме из кирпича? Видимо, в деревне меня тоже не понимают.
– Говорят, жадный, – подтвердил Джек и улыбнулся.
– Жадный, – усмехнулся Ферлин и остановился на повороте цепочки дюн.
– Вон там, у горизонта, темное марево, видишь?
– Вижу, – после некоторой паузы ответил Джек.
– Это и есть Ривенские болота.
– Вроде недалеко…
– Напрямик недалеко, – согласился Ферлин, поправляя ружейный ремень. – Только мы вон какого кругаля даем!
И он отмахнул рукой, показывая размеры этого «кругаля».
– А прямо нельзя?
– Можно, только потонешь. Там везде много воды и дно кое-где зыбучее…
– На зыбучем дне сапиги водятся, – заметил Джек и почувствовал, что проголодался.
– Водятся. Как обратно пойдем, я тебя немножко поучу, как сапиг ловить.
– Я умею.
– Да ну! – пренебрежительно отмахнулся Ферлин. – Как все, на хворостинку?
– А как еще?
– На хворостинку сапигу больше чем в кило не поймаешь.
– А ты поймаешь больше? – усмехнулся Джек, считавший себя достаточно опытным и удачливым ловцом.
– Пять кило, не меньше. Но это потом, после охоты. А сейчас давай двигаться, нам к положенному часу прибыть нужно, и никак не позже.
 
3
 
Через три часа ходу по заросшим лесом дюнам Ферлин сделал привал, и они поели козьего сыра с отварным речным картофелем, который назывался так только из-за внешнего сходства с настоящим картофелем, а на самом деле был плодом коричневых пресноводных водорослей, в изобилии водившихся в водоемах песчаных пустошей.
Клубни водорослей были ядовиты, чтобы употреблять их в пищу, приходилось подолгу вымачивать в подсоленной воде, сменяя ее три раза, пока она не переставала окрашиваться в фиолетовый цвет.
После этого клубни варили, тогда по вкусу они действительно напоминали вареный картофель.
– Ну что, ты не слишком устал? – спросил Ферлин, когда они, попив воды, подремали в тени несколько минут.
– Нет, я в порядке, – заверил его Джек.
– Точно?
– Точно. Я же много хожу, в особенности за хворостом.
– Куда, на плато?
– Нет, – покачал головой Джек. – Там деревенские все выбрали. Я хожу в другую сторону, аж до сухого русла. Там этого кустарника – пропасть.
– Так он там зеленый…
– Зеленый. Я зеленый и таскаю, а сушу уже дома. Через неделю он готов для растопки.
– Хитрый ты, – улыбнулся Ферлин.
– Смышленый, – поправил его Джек.
– Ну пойдем, смышленый, нам еще топать и топать.
Они снова вышли на тропу, и Джек опять стал вертеть головой, глазея на невиданных прежде стрекоз и бабочек.
На его пустоши таких насекомых никогда не водилось, а здесь на цветах они попадались удивительнейших видов и расцветок.
Примерно через полчаса быстрого марша шедший первым Ферлин вдруг будто споткнулся, а затем ухватился за ствол небольшого деревца и стал по нему сползать.
– Эй, Ферлин! Эй! – испугался Джек, видя закатившиеся глаза компаньона. Но обморок Ферлина продлился всего пару мгновений. Его глаза открылись и вполне осмысленно посмотрели на Джека.
– Надолго я отключался? – спросил Ферлин.
– Нет, совсем ненадолго… Ты упал, и я подумал…
– Теперь все в порядке, присядь.
Джек помог Ферлину снять ружье и монтерскую сумку, потом опустился рядом с компаньоном, который быстро приходил в себя.
– Это из-за ранений? – спросил Джек, видя, что на лице бывшего солдата проступил пот.
– Да, приятель, из-за них. Из-за железа, которое еще осталось в теле…
– Я слышал, что осколки могут двигаться.
– Могут… – выдохнул Ферлин.
– Наверное, нам придется заночевать здесь, чтобы ты оклемался, а завтра пойдем домой.
– Ни хрена, приятель! Десять минут, и мы двинем дальше. Это не первый приступ, случались и раньше, так что ничего страшного.
– Ты же говорил, что лежал в госпитале, почему тебя там не вылечили?
– Я… – Ферлин устало улыбнулся. – Я сбежал оттуда не долечившись, а провел там целых восемь месяцев.
– Восемь месяцев?! – поразился Джек. – А почему так много?
– Потому что крепко нафаршировали. Сначала вытаскивали шрапнель, операция за операцией. Потом принялись за осколки. Когда стало совсем невмоготу, я сбежал… А тот осколок, который меня мучит, вытаскивать и не собирались. Врач сказал – слишком опасно. Вот и ношу его с собой.
– Хочешь еще сыру? Я когда жую, у меня любая боль проходит.
– Ну давай, – усмехнулся Ферлин. – Только совсем маленький кусочек.
Но не успел Джек развязать мешок, чтобы достать сыр, как вдруг послышался отдаленный гул. Джеку этот звук был незнаком, но Ферлин тотчас выпрямился, а затем вскочил на ноги.
– Дискорама, Джек! Они нас могут заметить, нужно прятаться!
Схватив компаньона за рукав, он потащил его к краю дюны, где рос невысокий, но очень густой кустарник.
Между тем гул быстро нарастал, и вскоре краем глаза Джек увидел темное пятно, которое с перепугу показалось ему размером в полнеба. Ферлин толкнул Джека, тот свалился в кустарник, и в тот же момент по дюнам ударила воздушная струя от низко пролетавшей машины.
Песок хлестнул по листьям, и Джек зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что Ферлин, привстав, смотрит поверх кустов на уходящую дискораму.
– Что это, Ферлин?
– Тарелка корпорации «Крафт»…
– А что это такое? Это роботы?
– Может, и роботы.
Начавший было стихать гул стал снова усиливаться.
– Они возвращаются, – сообщил Ферлин и упал рядом с Джеком.
– И что теперь будет? Они нас заметили, да?!
– Не паникуй, пока еще ничего не известно, к тому же им нечего нам предъявить, а ружье я и спрятать могу.
Дискорама не долетела до дюны метров пятьдесят и стала садиться на мокрый песок пустоши. Снова застучали по листьям песчинки, Джек опять зажмурился и закрыл голову руками, но когда шум двигателей стих, решился посмотреть, кто там прилетел.
– Голову не высовывай, смотри через ветки, – строго приказал Ферлин.
– Ага, – ответил Джек, глядя, как от раскрывшихся створок разворачиваются мостки.
– Ишь ты, с аппарелями. Значит, технику спускать будут.
– Какую?
– Сейчас увидим.
И действительно, вскоре на песок скатились два небольших гусеничных вездехода, в которых на открытых площадках сидели по два солдата. Один был рулевым, а другой стоял за пулеметом.
– Ого, – произнес Джек и невольно присел.
Вслед за вездеходами вышли два десятка пехотинцев в черной матовой форме с опущенными забралами шлемов.
Вездеходы тотчас разбежались, один поехал вдоль дюны в сторону болот, а другой к холмам, откуда пришли Джек и Ферлин.
Солдаты разбились на группы и направились к дюнам, а один, должно быть, офицер, стал подавать знаки кому-то, кто еще не вышел из дискорамы.